Иногда Нейтана спасало пение китов. Он включал его, закрывал глаза и пытался заснуть. В такие дни ему казалось, что тень какого-то мужчины стоит у него над кроватью и смотрит, смотрит внимательно и осуждающе. Тень говорила — голосом мистера Джефферсона. Иногда молчала, но чаще требовала, чтобы он стал нормальным.

— Будь нормальным, Нейтан. Будь нормальным. Будь нормальным…

Он сворачивался на кровати, закрывал руками уши и не мог пошевелиться. Он был совершенно нормальным! У него не было никаких проблем! Наутро Нейтан снова глотал пилюли. В прошлом месяце ему нужно было порядка пяти штук, теперь он съедал их пачками, не заботясь о рецепте и инструкции. Отец услужливо покупал новые, а он продолжал глотать, запивая их вечерами бурбоном и колёсами. Другими, теми, что делали его жизнь легче; но совесть не давала ему покоя.

Рейчел в проявочной. Рейчел в проявочной.

Он вернулся в свою комнату, переоделся и наконец вышел в коридор. Сегодня он не ходил на занятия: руки его сильно дрожали, ноги почти не слушались, настроение скакало от горла к заднице. Этой ночью он снова слышал тень мужчины с голосом Джефферсона. Никто не посмеет сказать ему, что он пропустил занятия. Все слишком боятся его. Его и Шона Прескотта. Или их денег.

Он быстро прошёл по коридору, задел плечом какого-то парня и оскалился:

— Отойти с дороги, урод, — рыкнул Нейтан, оттолкнул его в сторону и пошёл дальше. Сзади послышалось приглушённое «мудак», но мысли его снова были далеко. В проявочной.

Он вышел из общежития, затем дошёл до кампуса и остановился, выискивая взглядом знакомое лицо.

Рейчел была там. Смеясь, общалась о чём-то с Майки. Нейтан порывисто подошёл к ним, оттолкнул в сторону Майки, затем заглянул Рейчел в глаза и улыбнулся, почти невинно и виновато:

— Нам нужно поговорить. Сейчас.

Рейчел бросила извиняющийся взял на Майки, и обеспокоенный — на него. Они зашли за Академию, Нейтан вытащил сигарету и прикурил. Рейчел сделала то же самое, затем кивнула ему, чтобы начинал. Нейтан прочистил горло, удерживая себя на месте, сунул сигарету в рот и опустил голову.

— Это по поводу мистера Джефферсона.

— Да? Что-то случилось? — в её голосе зазвучало волнение. В её ангельском голосе. Рейчел могла принадлежать только ему.

— Он… хочет… использовать тебя, — его рука сильно дёрнулась, и он обжёг пальцы. Тут же выругался и откинул сигарету. — Блядь! — его глаза налились кровью, ноздри раздулись, ему пришлось тряхнуть головой, чтобы привести себя в порядок. — Он не тот, за кого себя выдаёт.

— Нейт, о чём ты говоришь? — Нейтан поднял взгляд и невольно отшатнулся назад. В глазах Рейчел читалось только сожаление. Она жалела его? Испытывала к нему жалость?

— Я хочу защитить тебя! — со всей искренностью в надломленном голосе воскликнул он. Рейчел испуганно отшатнулась, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

— Ты похоже немного перебрал сегодня? Всё в порядке, Нейтан, правда. Никто не хочет обидеть меня, — она опустила руку ему на плечо и ободряюще сжала.

— Да послушай же! — зарычал он, скинув ей руку. — Он хочет использовать тебя… в проявочной. Рейчел.

Нейтан схватил за голову и заскулил, но вдруг выпрямился:

— Я хочу защитить тебя, я люблю тебя!

Глаза Рейчел расширились от удивления, и она отпрянула в сторону.

— Ты с ума сошёл?!

«Будь нормальным, Нейтан, ты сошёл с ума? Будь нормальным» — эхом отозвался в нём голос Джефферсона.

— Нет, нет… — забормотал он.

— Нейтан, ты… меня пугаешь, — прошептала Рейчел, отходя на несколько шагов назад. Он потянулся к ней рукой, но она быстро отпрянула в сторону. — Это какой-то бред, Нейт. Перестань! Ты сходишь с ума.

— Со мной всё нормально! — закричал он, и Рейчел отошла ещё дальше.

— Мне нужно идти. Нейт, приведи себя в порядок, ладно? Прости… — она развернулась и, не оглядываясь, быстро зашагала назад, вскоре скрываясь за поворотом.

«Рейчел в проявочной. Рейчел…»

×××

Он ждал её весь день, как Помпиду бывало терпеливо дожидался его, сидя по несколько часов у порога, задрав голову вверх, но когда она влетела внутрь его жилища, то никакой радости Фрэнк не испытал. Это было не понятное для него сочетание, и всё же он давился им каждый день, вот уже который месяц. Рейчел оставалась для него островком тепла и нежности, путеводной звездой, но звезда эта, как он успел убедиться, была не с неба, а с вывески придорожной забегаловки. И лампочки, служившие ей подсветкой, начали перегорать одна за другой.

— Привет, — Фрэнк резко встал со стула и подошел к девушке поближе, чтобы поскорее обнять её, — ты сегодня рано.

Рейчел не обняла его в ответ. Она позволила обхватить ему свои плечи, но сама подняла руки так, что они жестко уперлись кистями в его грудь. Рейчел подставила щеку для поцелуя, при этом кисло кривясь от прикосновения его губ. Она отошла от него на шаг, рассеянно осматриваясь, словно впервые тут оказалась, и шумно почесала предплечье.

Фрэнку даже гадать было не нужно, чем вызвано такое поведение. Раньше он пытался убедить себя, что держит самые пагубные желания Рейчел под контролем, но она знала, на что давить. В расход шли и смех, и слезы, и секс. Что она попытается рассказать ему сегодня? Очередной тяжелый день, требующий чего-нибудь такого же тяжеленького?

— Фрэнк, — Рейчел сжала губы и нахмурилась, медленно вертясь на месте, после чего защелкала пальцами, — Фрэнк, я не вижу где. Помоги мне, ну.

Он не шелохнулся. Просто продолжил стоять на месте, оглядывая её грустным взглядом. Отчасти это была его вина, нечего было искать себе оправданий. Его звездочка летела к Солнцу, а он, дурак, толкал её и даже не замечал, как сильно. Как же быстро она сгорела…

— Прости меня, милая, — тихо произнес Фрэнк, снова подойдя к ней поближе.

— Не надо, Фрэнк, — Рейчел снова скривилась, как будто съела что-то кислое, и отступила на шаг, после чего начала покусывать кончик ногтя, — просто дай мне…

— Тебе больше нельзя, — произнес он, словно не разрешал ребенку есть сладости, — посмотри на себя.

Рейчел демонстративно развела руки и осмотрела себя.

— Что? Я тебе больше не нравлюсь? — с вызовом спросила она.

— Нет, ты не поняла, я…

— Тогда прекрати читать мне мораль, — отмахнулась Рейчел, — Кто ты вообще такой, чтобы… Слушай, я не хочу сраться. День выдался паршивый, я вся на нервах, мне просто нужно расслабиться.

— Рейчел, у тебя теперь каждый день паршивый, — вздохнул Фрэнк.

— Ты прав, — фыркнула она, — у меня вообще жизнь паршивая.

— Но так нельзя…

— Нельзя?! Я что, по-твоему, выбирала, — дерганым жестом она обвела ладонями помещение, — всё это?

Фрэнк проглотил упрек, хоть и очень хотелось взорваться в ответ. Он твердил про себя, что во время своих вспышек ярости Рейчел никогда не имела в виду конкретно его, когда говорила о своих бедах.

— Но ты выбрала, — спокойно ответил он, — меня и… это. У тебя проблемы, Рейчел, и нужно с этим что-то делать.

— Как же я ненавижу, когда ты включаешь папочку. Мало мне этого дерьма дома и в академии, так ещё и от тебя это выслушивать, — огрызнулась она и, отвернувшись, начала рыться по полкам, нетерпеливо постанывая, пока не отыскала прямоугольную железную коробочку, — Будешь полоскать мне мозги, когда я отойду, окей?

Увидев, что именно Рейчел выбрала в качестве «развлечения на вечер», Фрэнк сразу же бросился к ней и забрал коробку, услышав, как внутри стеклышко шприца звякнуло о стенку.

— Какого хрена?! — возмутилась Рейчел и принялась махать руками, пытаясь снова отнять у него заначку. Фрэнка это зрелище привело в такое омерзение, что он не выдержал и грубо оттолкнул девушку от себя.

— Нет, хватит с тебя этого дерьма, — он потряс коробкой и небрежно отбросил её в сторону, — Можешь скурить хоть всю травку у меня в доме, но к этому я тебя больше не подпущу!

— Ты… ты…

Рейчел теперь смотрела на него испепеляющим взглядом и пыхтела, как разъяренный бык, буквально задыхаясь от ярости, не в силах произнести хоть что-то связное.