— Делайте, что хотите, Страм, — шумно выдохнув в трубку, пустым голосом ответила миссис Майерс, — только нас в это не втягивайте. Ничем хорошим это не кончится.

— Но…

Звук оборвался. Не вовремя, чертовски не вовремя.

Эрик выругался и собрался было швырнуть телефон на сиденье, когда снова посмотрел на экран. Теперь на нем всплыло сообщение от офицера Берри. Название места не было указано. Это был даже не адрес, а точные координаты. Списав это на какие-то дурацкие полицейские привычки, Эрик забил координаты в поиск и двинулся на место назначения.

Добрался он туда уже глубокой ночью. Вдоль проселочной дороги и даже внутри найденного практически на ощупь участка не оказалось ни одного фонаря, так что единственным источником света были фары его автомобиля. Выйдя наружу, Эрик включил заодно фонарик на телефоне и стал рассматривать местность. Одинокой грудой досок над пустырем возвышался старый амбар, дыр в котором время и природа понаделали уже столько, что ни один замок не защитил бы содержимое. Жить тут явно никто не мог, да и вряд ли владелец хоть как-нибудь эксплуатировал это место. Странно.

Машина Берри стояла неподалеку от распахнутых ворот амбара. Эрик сразу подметил, что это был его личный автомобиль, не полицейский. Берри иногда пытался проворачивать трюк в стиле «зайдем к ним в штатском». К его несчастью, в таком маленьком городе офицеров полиции знал в лицо почти что каждый. Зачем он пытался снова и снова? Да, в сущности, Эрику было на это глубоко насрать. Берри добыл им ещё одного свидетеля — пусть говорит с ним в любом виде.

Почему он не показывается?

— Вы там, офицер? — позвал его Эрик.

— Идите внутрь, Страм, — откликнулся знакомый голос.

Берри стоял внутри, положив одну руку на пояс и шаря фонариком вдоль скрипевших от каждого порыва ветра досок. Помимо него внутри больше никого не было.

— И где твой парень? — спросил его Эрик и прикрыл лицо рукой, когда Берри посветил на него.

— Он не придет, — продолжая смотреть по сторонам, рассеянно ответил офицер Берри, — слишком стар для этого.

— Тогда к чему это всё? — разведя руками, нетерпеливо произнес уже порядком уставший от этих загадок Эрик.

— Там в углу стоит сундук, — Берри кивнул куда-то в темноту, — на нём письмо. Прочитай и всё поймешь.

Закатив глаза и устало вздохнув, Эрик хлопнул себя ладонью по бедру и побрел к одной из стен амбара, у которой и впрямь лежал старый сундук, похожий на те, в каких его бабка хранила свою старую одежду. На нем покоился, придерживаемый за уголок камнем, слегка помятый лист бумаги. Взяв его в руки и посветив на него лучом телефонного фонарика, Эрик отметил, что тот был уже очень старым.

Мартин Льюис Прескотт

Ранчо Прескоттов

Аркадия Бэй, Орегон

— Ничего не понимаю, — нахмурившись, покачал головой Эрик. — Кто этот Мартин Льюис?

— Читай.

Уважаемый мистер Линдон,

Я пишу вам в связи с непогашенными долгами, которые вы, в свою очередь, решили проигнорировать. Быть может, Прескотты — не лучшие в своём деле, но мы всё ещё бизнесмены и требуем уважения.

Ваше молчание было расценено как оскорбление, поэтому вам придётся оплатить всё, но с прибавкой десять процентов и письменным извинением.

Если вы не предпримете никаких действий до 24-го июля 1905-го года…

— Андерсон, тут какая-то ошибка, — Эрик усмехнулся, убеждаясь, что правильно прочитал дату. — Кажется, вы нашли компромат на прадеда Шона. Интересно, конечно, знать, что сволочизм у Прескоттов — это семейное, но…

…мы превратим вашу жизнь в настоящий ад.

— С превеликим уважением, — дочитывал он уже вслух, — Мартин Льюис Пр… вот чёрт.

Удар по скуле выбил его из равновесия и заставил отшатнуться. Расстояние между ними сократилось через долю секунды. Еще один удар пришелся по носу, заставив Эрика взвизгнуть от боли и схватиться за него. По губам немедленно начали растекаться струйки крови. Он был невесть каким бойцом, так что оказать хоть какое-то сопротивление офицеру полиции решительно не мог.

С полностью отстраненным выражением офицер Берри продолжил опускать кулаки на лицо Эрика, превращая его в месиво, затем выбил из него дух ударом в солнечное сплетение. Его рёбра словно обожгло огнем, и Эрик согнулся пополам, нелепыми движениями пытаясь ретироваться, но запутался в полах своего плаща и упал на спину. Берри даже не думал на этом останавливаться. Посыпались удары ногами, от которых Эрик пытался огородиться, свернувшись калачиком, но тогда Берри просто обошёл его и начал бить по спине. В школьном дворе такой приём посчитали бы бесчестным свинством, но в тёмном амбаре посреди пустыря никаких судей не было. Когда вспышки боли от избиения прекратились, Эрик услышал щелчок.

— Нет, — булькнул он, пытаясь шевелить языком в наполнившемся кровавой слюной рту, и заслонил лицо ладонью, словно она могла бы остановить пулю, — пожалуйста, не надо…

— Я бы даже не узнал о тебе, не полезь ты к его сыну, — пыхтя от усталости, пробормотал Берри, — думал, эта гора бумаг нихера не стоит. Не хотел до этого доводить. Но… ты не первый, — он присел рядом с ним, почти что ласково отвел ладонь, которой Эрик прикрывал свое лицо, и приставил к его виску дуло пистолета. — Кто тебя нанял?

— Т-только не убивай, л-ладно? — давясь слюной и соплями, всхлипнул Эрик.

— Я убью тебя.

— Это Майерсы! — взвизгнул он. — Р-родители девчонки! Шонов з-засранец отправил её в больницу, и они х-хотели отомстить… Пожалуйста, не надо со мной так!

— Как сможешь встать, садись в машину и уёбывай из города. Второго шанса не будет, и тогда с тобой уже не я буду говорить.

Хрустнув костяшками и тихо простонав от боли, Берри поднялся, стряхнул со штанин налипшее на них сено и, сопя, начал удаляться.

— Извиняй, Страм, — бросил он напоследок, — он нас тут всех крепко держит за яйца. У тебя не было шансов.

×××

До самого утра Хлоя так и не может уснуть. За окном уже скребутся и щебечут первые птицы, Рейчел мирно сопит под боком, а на её телефон, одно за другим, приходят сообщения. Хлоя морщится и едва давит в себе желание узнать, кто ей пишет в таком количестве — но так ведь делать нельзя, это неправильно. Тогда она, не выдержав, тяжело вздыхает и аккуратно, чтобы не разбудить, выбирается из объятий. Натягивает белую футболку Рейчел, подбирает брошенную на пол пачку сигарет и идёт к окну. Звёзды, уже блёклые и едва видные, всё ещё гуляют по комнате.

Хлоя садится напротив окна, прикуривает сигарету и с наслаждением затягивается. Она морщится снова, когда телефон Рейчел вибрирует, оповещая о новом сообщении, и устало трёт веки большими пальцами. Облако сигаретного дыма вырывается в окно, и тогда она поднимает взгляд: там, на улице, идёт снег. Пушистые белые хлопья снега медленно, словно кто-то спускает их по леске, ложатся на землю и укрывают траву. Хлоя делает ещё пару затяжек, выбрасывает сигарету, которая прокатывается по крыше и падает в первый небольшой сугроб, а затем закрывает окно и возвращается в кровать. Она выключает телефон Рейчел, жмётся к ней и наконец засыпает беспокойным сном.

×××

Когда Орегон сменяет собой Айдахо, на стекло начинают опускаться крупные белые снежинки, которые тут же перемалывают, превращая их в тяжелые капли, двигающиеся туда-сюда дворники.

Фрэнк гонит свой фургон, забыв о сне и отдыхе, лишь раз позволяя себе сделать остановку, чтобы заправить пустеющий бак.

Он тянется к стоящей в подстаканнике чашке кофе, но из-за рассеянности, вызванной недосыпом, опрокидывает её на пол. Чёрная жижа, вздымая клубы пара, разливается маленькой лужицей, стекая к его ботинкам. Коротко выругавшись, Фрэнк снова приковывает взгляд к дороге и видит приближающуюся приветственную табличку. Всё резко становится на свои места.

Аркадия Бэй.

Он снова в месте, которое, словно ненасытный хищник, словно самый живучий паразит, однажды впустив в себя, больше никогда тебя не отпустит. Волшебный город.

Кошмарный город.