- Сегодня ужинаем у меня, - смело заявляет Тарьей, выбивая своим ясным голосом почву из-под ног Хенрика. Тот изумлённо хлопает глазами, собирая расползающиеся мысли в пучок. Горячие ладони Сандвика опускаются на плечи блондина, и он расплывается в довольной улыбке. Ещё вчера он не мог поверить в то, что Тарьей Сандвик Му, его застенчивый и всполошенный ангел, позволит ему быть рядом, подпустит его так непозволительно близко, откроет перед ним настежь своё сердце. Хенрик никогда не верил в любовь с первого взгляда, считал её выдумкой сказочников и безнадежных романтиков, но сам невольно попался на крючок. Счастье было почти реально.

*****

Марлон разливает горячий чай, напевая себе под нос неизвестную песню, а Тарьей уже несколько минут возится с коробкой торта, пытаясь её снять. Лангеланд украдкой наблюдает за метаниями друга и с трудом сдерживает смех. Тарьей постоянно летает в облаках и не может на чём-то сосредоточиться больше минуты – не перестаёт думать о Хенрике. Сложно не думать, когда он находится за стенкой в компании твоих друзей. Нет, его изводит не бессильная ревность или злость. Такие чувства терзали его, словно ржавая проволока, когда он встречался с Германом. Тарьею хотелось расквасить себе лицо каждый раз, когда он сравнивал Германа и Хенке. Холм был его полной противоположностью. Честный, внимательный, открытый, надёжный. В таких влюбляются с первого взгляда, с первого вздоха, с первого слова. Он завораживает искрящимся чувством юмора и трескуче-сухим голосом, который пеплом оседает в лёгких. В его глазах плескаются морские волны, переливающиеся на солнце. Но Германа он тоже полюбил за что-то или несмотря ни на что. Воспоминания серым туманом обволакивали разум.

- Тебя сегодня не узнать, - улыбается Марлон, вдыхая пряный аромат чая. Тарьей мечется у него за спиной и учащённо дышит, но Лангеланду не нужно смотреть на него, чтобы разгадать истинный ход его мыслей. Сандвик тянется невидимыми нитями к Хенрику, снося на своём пути толстые стены. Марлон никогда не видел Тарьея таким беззаботным и счастливым – просто светится изнутри. - Куда ты дел старого Тарьея и кто ты такой?

- Я просто… счастлив, - Тарьей смущённо опускает голову, скрывая за взъерошенными песочными кудряшками густой румянец. Сердце стучит свинцовой дробью, зашивая под кожу росчерк молочно-белого лица Хенрика. У него ладони потеют, а перед глазами кружатся разноцветные кольца. Холм сидит в соседней комнате, хохочет звонко и оглушительно, выслушивая очередную нелепую шутку Карла, широко улыбается Лизе, которая наверняка не сводит с него глаз. Необъяснимые ощущения червячком вьются в груди, прокусывая сердце до крови. Влюблённость перерастает в зависимость, фатальную одержимость. Сандвику становится страшно.

- Вы выглядите счастливыми, - голос расслабленный и уверенный, а в серых глазах Марлона серебрится теплота. Взгляд Тарьея тянется в гостиную, но это ни капли не смущает Лангеланда. Он, как никто другой, наслышан о всепоглощающей любви, бороздящей на дне сердца, которая кружит голову и распыляет разум на крупицы пыли. Марлон давно встречался с Лизой и любил её по-настоящему. Со временем ураган чувств вылился в тёплое спокойное море, но любовь не угасла – она только окрепла со временем. Лангеланд загадочно улыбается собственным мыслям: - Хенрик меняет тебя.

- Да, он влияет на меня каким-то волшебным образом, - мечтательно закрывает глаза Тарьей, впечатываясь ладонями в шершавую столешницу. На краснощёком лице переливается улыбка, а в глазах блещет шальной огонь. Сердце барахтается под рёбрами, отбивая весёлый ритм, а на коже морозными лепестками оседает дрожь. Снова в мыслях выплывает до боли родной силуэт, который теплится языками пламени по венам. Вкрадчивый шёпот продырявливает натянутую тишину: - И мне нравится это.

- Я рад за вас, правда, - Марлон хлопает друга по плечу и провожает его светлым взглядом, выставляя на поднос чашки с ароматным чаем. Он с нехитрой радостью улыбается вместе с Тарьеем, и ему становится легче дышать. Поддержка друзей – это подарок свыше, который Сандвик не рассчитывал получить достаточно долго. Ему приятна забота его новых соседей, потому что в ней нет ни следа жалости. - Сейчас пришлю Хенрика тебе помочь, а то ты уже измаялся без него.

Марлон исчезает за дверью кухни, унося на подносе пять чашек горячего чая. Дымчатая дорожка пара кольцами взвевается в воздухе, оставляя сладкий аромат. Тарьей разрезает кремовый торт, смахивая со щеки всклокоченные волосы, и окидывает бумажным взглядом опустевшую кухню. Из соседней комнаты доносятся заливные возгласы и звон чашек, разбавленный искорками смеха. Сандвик мысленно рисует сливочные черты лица Хенрика, который искусно касается своими румяными губами фарфора. Текучая вода его глаз ослепляет, а солнечные зайчики паутинками расползаются вокруг. Духмяные нотки лаванды, мёда, табака, кипариса и сандала крутящейся лентой пробиваются сквозь дверную щель. До дрожи знакомый аромат Хенрика стынет на дне колотящегося сердца Тарьея. Он никогда не сталкивался с такими сильными чувствами, и сокрушающий вихрь в груди затягивал всё глубже. Разве настоящая любовь настолько безумная и неудержимая? У Сандвика невольно дёргается рука, когда раздаётся гремящий звонок телефона. Это точно были родители – другие варианты Тарьею на ум не приходили.

- Привет, Ти, - Тарьей удивлённо таращит глаза на неизвестный номер на экране, и через секунду слышит подозрительно знакомый голос. Дерзкий. Холодный. Приглушённый. Цепи сомнений обвязывают голову, и Сандвик недовольно хмурится.

- Кто это? – спрашивает Тарьей, непонимающе встряхивая головой. Он даже не замечает, как на кухню тихо проскальзывает Хенрик с красноречивой улыбкой на губах. Мазки счастья с его бледноватого лица резко смывает вязкая вода подозрений. Холм прислушивается к разговору Тарьея, скрываясь у него за спиной, как тень, но оповещать о своём присутствии не торопится. Напряжённый голос Сандвика его не на шутку тревожит.

- Как быстро ты меня забыл, - мужской голос в телефоне трещит в огне обиды, а Тарьей усиленно пытается вспомнить. Он знает этот голос – каждое слово вызывает мороз по коже, будто его окатили ледяной водой. Сандвик сводит брови на переносице в немом вопросе, выдерживая паузу, но собеседник явно не собирается открывать своё имя. А может, Тарьей подсознательно просто не хочет вспоминать? Страх клубится в горле, а пальцы, удерживающие телефон, медленно немеют.

- Герман? – Тарьей выстреливает на одном дыхании, и Хенрик испуганно вздрагивает у него за спиной. Разговор накаляется, и сердце Холма зажимает ржавый капкан недоверия. Хенке помнит, как Сандвик вчера упоминал о своём бывшем, который живёт в Осло. Но ведь таких совпадений не бывает. Обжигающий водопад мыслей Хенрика нарушает разъярённый тон Тарьея: - Откуда у тебя мой номер?

- Ты меня бросил без объяснений, так ещё и номер телефона сменил, - Герман обижен и зол, но Тарьей не хочет обращать на это внимание. Он знает, что чертовски виноват перед ним. Он знает, что поступил, как последний подлец. Но он не хочет нырять в прошлое и ворошить грязное бельё. Не сейчас, когда его жизнь едва начала налаживаться. - Это выглядит по-свински, не находишь?

- Ты не ответил на вопрос, - Тарьей встревожен неожиданным звонком «старого знакомого», и лихорадочная дрожь в голове выдаёт его с потрохами. Хенрик сглатывает кислый ком в горле, но продолжает терпеливо слушать, комкая в сердце жалящую ревность. У Сандвика пальцы горят от въедающихся в кожу деревянных колючек, а в горле пересыхает от металлического голоса на другом конце провода. Нестерпимый страх ослепляет Тарьея, и он даже не улавливает в воздухе аромата Хенрика.

- Неразумно оставлять дома записную книжку, в которой хранится мой номер, и уезжать, - Герман смело язвит, будто пытается уколоть Тарьея как можно больнее. В груди жжёт неистовое чувство вины, но блондин глотает через силу каждое слово. Он подозревает, что стоит на кухне не один. По спине хлещет бурный ветер тревоги. Голос в телефоне каменеет с каждой секундой: - Взволнованные родители себе места не находят.