- Эльф, - кивнула я.

- Всамделишный? Светлый?

- Да.

- Как в книжке? - не унимался малыш. - А где твой лук? И лунные стрелы?

Мать забрала его, велев не доставать меня, им всем нужно было уходить и как можно быстрее. Пленники посматривали мрачно на братскую могилу, в которую превратился костер, но желание жить перевешивало приверженность традициям. Мертвым - память, а живым еще долгая дорога. Они сбились в кучу и запрягали лошадей в повозки, когда мы покинули их. Я велела срезать растяжки шатра и спалить его целиком в яме, не открывая. Еще дурное место разрастется, чего доброго.

И дала пацану серебряную монету - на удачу. Велела просверлить дырочку и повесить на шнурок. Сама такую ношу.

Когда мы шли обратно, я внутренне приготовилась к сложному разговору, но виконт спросил только, что у меня под мантией. А узнав про нижнюю рубашку и штаны - посоветовал снять официальную одежду мага. И волосы попытаться оттереть платком. На этом он замолчал. Всю дорогу пришлось в тишине ломать себе голову вопросом: что теперь делать. Демоны с непривычки шокируют. Сумерки сгустились окончательно, но взошла восхитительная полная луна, и направление Леонард как-то по ней умудрялся выбирать.

Что ж, выходило, что напугала я себя сама. Но по какой причине слабенькую инфернальную сущность можно учуять издалека? Вот что меня беспокоило. Возможно, там был кто-то еще более сильный, был и ушел. Или где-то рядом со мной оказался проклятый предмет, ставший невольным усилителем. Или падальщица целенаправленно пыталась повлиять на меня. Да нет, чушь, она не ожидала меня увидеть, хотя и узнала.

А может, все вообще просто: это мертвячий дроу что-то такое сделал с моим восприятием, что теперь на чужую боль я стану реагировать именно так. Неприятная мысль. А еще неприятнее думать, что накипает сейчас в голове виконта после встречи с падальщицей.

Ладно, может, я и преувеличиваю проблему: доберемся до ночлега, а там спокойно подумаем, что делать.

Тем временем мы вернулись к остальным. Виконт коротко рассказал байку про нескольких разбойников отряду, который уже откровенно терял терпение. Ночь на дворе, а до придорожного трактира, который мы наметили, как место ночевки, оставался еще где-то час пути. Георг, рассматривая в свете полной луны темные пятна у меня в волосах, поинтересовался, целы ли мы, и капитан гвардии только кивнул. Он вытащил из седельной сумки еще один лазоревый плащ и без слов отдал мне. Мужчины косились, но вопросов никто не задавал. Я устала, замерзла, до смерти хотела есть и спать, а больше всего - смыть чужую кровь и переодеться. И меня раздражало многозначительное молчание виконта, накручивающего себя всю оставшуюся дорогу. А ведь завтра все это пойдет по новой...

В темноте мысли стали цвета грозовой тучи. Игрушка судьбы. Ха! Нет, ну в чем-то она конечно права, если вдуматься. Увы. Но мы еще почудим.

Бездна! С такой, простите, судьбой нужно было учиться на демонолога. Или на некроманта, учитывая, как часто я сталкиваюсь с дружелюбнейшими подопечными Хэль и обитателями Бездны.

"Кларисса Леми на нашем месте справлялась бы куда лучше", - задумчиво проговорил Шепот.

Ага, вот только я ее убила. О чем совершенно не жалею, кстати.

"Знаешь,- протянул Лусус задумчиво,- а ты никогда не задумывалась, как могли два геоманта оказаться в одной Академии? Вы примерно одного возраста, родились в одном городе. Это же невероятная редкость. Это, как минимум, странно".

Совпадение.

"А если твои случайности опять не случайны?"

Тебе придется пояснить.

"Тебя создал демон, и Феникс говорил, что попыток у него было много. Больше полутысячи. А если..."

А если и ее тоже? Стоп. Я пережила этот... процесс, потому что на четверть эльф, даже если извлечь ненадолго мою душу из тела, оно еще проживет какое-то время на крохах эльдарской магии вечного Звездного города. Но ведь и Клэр могла выжить, она некромантка, талант с рождения, убить ее не так уж просто. Любопытная мысль.

"А что если есть еще другие?"

Странно, что эта мысль никогда не приходила мне в голову раньше. Куратор, мэтр Ольсин сделал все, чтобы никто не узнал обо мне. Так же могли покрывать и других. Это нужно было прояснить, как только я вернусь. А если нас человек пять хотя бы? Тогда у нас отличные шансы потягаться с нашим... создателем. Это стоило обдумать хорошенько.

А потом пришла еще одна мысль, от которой меня бросило в холодный пот.

Я же убила Клэр. Но почему тогда я не получила ключ от ее Замка? Фиолетового?

А что если она не умерла окончательно? Как и бывший владелец Красного замка?

Тогда...

Боги.

Тогда у меня еще больше проблем, чем я думала. От этой мысли окончательно разболелась голова. Захотелось обхватить шею лошади, закрыть глаза, и чтобы все это оказалось просто дурным сном.

А еще, как вообще связаны демоны, шатающиеся по округе, и некрочума? Это же - совершенно разные проблемы. Мертвецы никак не относятся к Инферно. Как в Аргентерии могли появиться сразу две смертельные напасти в один и тот же момент? Это не может быть естественным.

Опыт прошлого года подсказывал, что когда разум при оценке ситуации говорит "да ну, бред какой-то", это означает одно. Большие неприятности, сути которых я пока не понимаю. Ну у меня был шанс исправить ситуацию.

4 Проблемы ночевки

Трактир, к которому мы подъехали уже в полной темноте, оказался просторным, на удивление чистым, и забитым под завязку людьми и нелюдями. По счастью, нам все же нашли одну на всех большую комнату, поглазев немного на мой медальон мага и форму моих спутников. Не удивлюсь, если из нее кого-нибудь выставили, но я так устала, что морально-этическая сторона вопроса не имела уже никакого значения. Составили вместе несколько кроватей, получилась вполне себе лежанка для мужчин, тесновато, но мы же не на пикнике. Впрочем, мне кровать выделили отдельную, в самом углу, да еще и хозяин расстарался: натянул веревку, да завесил угол старым клетчатым покрывалом. Ну что ж, минимальные приличия соблюдены. Ужин подали в комнату, но Лео предложил мне спуститься вниз, посидеть немного, послушать, что говорят. Звучало более-менее разумно, и только Георг проводил нас слегка недоуменным взглядом, но потом пожал плечами и принялся за принесенное рагу, запивая его пенящимся кисловатым квасом из большой деревянной кружки.

Внизу шум подвыпившей толпы перекрывали тягучие, пронзительные звуки скрипки: играл пожилой мужчина в синем камзоле с грустными темными глазами. Рядом танцевала, ритмично ударяя в бубен, что-то такое зажигательное красивая фигуристая брюнетка. Неплохо так танцевала, знойно: длинные двойные юбки взлетали и опадали красными лепестками, то скручиваясь вокруг бедер в тугой бутон, то раскрываясь, как майская роза. И тогда быстро-быстро мелькали стройные ноги в алых матерчатых туфельках. Лео чуть на стул не налетел, заглядевшись, но обошлось. Две общие залы занимали весь первый этаж. В первой - маленькая сцена с артистами и камин - у дальней стены напротив. Длинные столы из потемневшего от времени дерева отполированы за долгие годы множеством локтей по краям, да украшены кое-где с боков разными вырезанными надписями. Стульев нет, вместо них тяжелые массивные лавки, через которые нужно перелезать, чтобы усесться за стол. Зато вполне приличная для дороги публика: несколько обстоятельных купеческих компаний, явно переезжают, а в углу громко стучит кружками за очередным тостом десятка гномов, похоже, тоже радуются, что смогли выбраться из Серебряного города. Впрочем, если повертеть головой по сторонам, есть народец и попроще, а есть и вовсе подозрительные личности в надвинутых капюшонах, облюбовавшие темные углы.

Во второй, маленькой зале потише и столики отдельные, еда получше, но и стоит все дороже. Стены отделаны все тем же темным деревом, а по ним развешаны большие масляные лампы в бронзовых подставках. На столах темно-зеленые скатерти с белой вышивкой по краям, и свечи в железных подсвечниках, приятно пахнущие горячим воском. На мой личный вкус - вполне уютно. Надо сказать, хозяин выделил нам свой особенный столик в самом углу у окна, принес вина и скворчащего мяса с тушеными овощами, вкусно, разве что перца и гвоздики многовато. Я полюбопытствовала, может ли кто-то постирать одежду, мы договорились, включить это в счет, и я отдала ему свернутую мантию, а потом вернулась за стол к Леонарду. Тот оставил приличествующее его статусу надменное выражение лица, при том был мрачен и сидел, тяжело навалившись обоими локтями на стол, наплевав на этикет. Белоснежные манжеты на рукавах его рубахи за день пропылились и посерели, а в уголках губ появились горькие складки - предвестники будущих морщин, да и под глазами уже заметна тонкая сетка.