— Но мама!
— Я сказала тебе идти, Гвендолин!
Опустив голову девочка шагнула в сторону библиотеки, на пороге которой стояла Кэролайн. Она протянула маленькой ведьме руку, после чего прикрыла за ней дверь, оставляя Элайджу и Алин наедине.
— Ты этому рад, да? — подняла на мужа злые глаза ведьма, — она теперь ненавидит меня, а ты хороший.
— Она могла бы ненавидеть меня, расскажи ты ей про Кетрин, но ты не сделала этого. Почему?
— Значит, больше ты не отрицаешь того, что Пирс была твоей любовницей? — горько усмехнулась Алин.
— А зачем, если ты все равно мне не веришь, кошечка? — вскинул бровь Элайджа, — как убедить тебя в том, что она опоила меня, и я думал, что со мной рядом ты?
— Ты лапал ее! — взвилась ведьма, — ее тело, не мое! Или, может, мы с ней так похожи? Но кому, как ни тебе, знать, что я никогда не умела так мастерски… Ты знал, что это не я! Должен был знать!
— Но я не знал, Алин, — холодно отозвался вампир, — и я не могу бесконечно убеждать тебя в обратном. Ты не дала мне даже шанса оправдаться. Ты просто сбежала, забрав с собой нашу дочь.
— А что бы сделал ты? — сузила глаза ведьма, — что бы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе?
— Я не знаю, кошечка, — покачал головой Элайджа, — но речь сейчас не об этом. Я прошу тебя, прости меня. Я открою тебе свою память, покажу все что было. Давай начнем все с начала. Ради Гвендолин.
— Слишком поздно, — выдохнула Алин, — я не могу. Я очень долго ненавидела тебя, Элайджа. И даже сейчас… я видела, как ты смотрел на нее тогда. И это вновь и вновь встает перед моими глазами, когда я вижу тебя… Тебе этого не понять.
— Ты больше не любишь меня? — голос вампира стал ледяным.
— Я не знаю, — прикусила губу ведьма, — но я точно знаю, что больше не могу… Даже ради Гвен. Прошу, отпусти меня.
— Только если отдашь мне Гвендолин. Я больше не стану…
Но договорить ему не дала ворвавшаяся в комнату Кэролайн.
— Гвен сбежала! Оглушила меня и сбежала!
— Но куда? — нахмурился Элайджа, не сводя взгляда с онемевшей жены.
— От меня, — едва слышно выговорила ведьма, и начала оседать на пол.
Вампир вихрем оказался с ней рядом, подхватывая на руки. Очень осторожно он прижал девушку к своей груди, не сводя взволнованного взгляда с бледного лица.
— Все будет хорошо. Я ее найду.
И Алин кивнула, прикрывая глаза.
— Успокой ее, — повернулся вампир к стоящей на пороге Кэролайн, — и будьте здесь. А я поищу Гвендолин. И как бы я не скучал по ее милой улыбке, сегодня ее ждет наказание.
Он шагнул к дивану, устраивая жену на мягком сидении. Кончиками пальцев он коснулся побледневшего лица, очерчивая острые скулы.
— Маленькая упрямая кошечка, — почти помимо воли сорвалось с его губ.
И бросив последний внимательный взгляд на Кэролайн, Элайджа вихрем скрылся за дверью, исчезая в густом лесу.
========== Часть 8 ==========
Гвендолин нашлась в их лесном доме, куда Элайджа отправился сразу же, понимая, что дочь не могла уйти далеко. Она спряталась под кроваткой в своей комнате, где абсолютно ничего не изменилось за те полгода пока Гвен жила с матерью во Флориде.
— Может, вылезешь, детка? — сдерживая смех, проговорил Элайджа, прислушиваясь к сопению недовольной дочери, — и поговорим как взрослые. Зачем ты сбежала?
Гвендолин продолжала сидеть под кроватью, не реагируя на слова вампира.
— Ты ведь не сможешь прятаться там вечно, любовь моя, — продолжил Майклсон, заглядывая под низко висящее покрывало.
Гвен сидела у самой стены, притянув к себе свои маленькие коленки, и ее глазки подозрительно блестели.
— Я не хочу уезжать от тебя, папочка, — дрожащим голосом проговорила она, шмыгая носом.
— И ты не уедешь, Гвендолин. Даю слово.
— Но мама…
— С твоей мамой я разберусь, детка, — прищурился Элайджа, протягивая дочери руку, — ты случайно не хочешь какао?
— С зефирками? — сузила глаза Гвен, выглядывая из-под кровати.
— Со всем, чем пожелаешь, — улыбнулся вампир, видя, как дочь поднимается на ноги, отряхивая от пыли свой комбинезон, — где ты успела так загореть, любовь моя?
— Мы с мамой жили у океана! — радостно защебетала девочка, забираясь на руки к не сводящему с нее нежного взгляда отцу, — там было классно! То есть…
Гвен запнулась, прикусив нижнюю губу.
— И где же вы жили? — мягко проговорил Элайджа, разглаживая взлохмаченные каштановые волосы.
— В маленьком доме, похожем на наш, — тихо отозвалась девочка.
— И ты, правда, пыталась сбежать от мамы?
— Три раза, — гордо проговорила она, вызывая у отца широкую улыбку.
— Ты смелая девочка, Гвендолин Майклсон, — шутливо пожурил ее вампир, усаживая на диван в гостиной.
— Почему мама уехала от тебя? — неожиданно проговорила Гвен, сжимая своей маленькой ладонью мужские пальцы.
— Это сложно объяснить, — с трудом подбирая слова, не сразу ответил Элайджа, — но ты не должна злиться на маму. Я, действительно, виноват перед ней.
— Тогда попроси прощения!
— Это не поможет, милая, — покачал головой вампир, — у мамы… у нее кто-то был? Она с кем-то встречалась?
Гвен быстро замотала головой, хлопая синими глазками. Элайджа погладил дочь по тонкому плечику, и, улыбнувшись, направился на кухню.
Что же нужно этой упрямой ведьме?
Майклсон поставил на плиту ковш с молоком для какао, и потянулся за телефоном. Набрав номер Кэролайн, он сухо сообщил невестке, что нашел Гвен, и та пообещала привезти Алин домой. Отложив в сторону телефон, Элайджа прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли.
Его жена хотела разорвать связь и вновь уехать, забрав их дочь. Он не хотел ни того, ни другого. Алин не верила в то, что произошедшее полгода назад было происками Кетрин Пирс, и, не смотря на предложение вампира открыть свою память, играла роль оскорбленной жены, и не думая его прощать.
Элайджа был зол на ведьму, но все же из его головы не выходили ее слова.
А чтобы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе?
Ответа на этот вопрос у вампира не было. И ему не хотелось даже представлять, что бы он почувствовал, увидев, как Алин предается страсти с другим. Поверил ли бы он в то, что это чей-то злой умысел? Смог бы забыть об этом?
Впрочем, Элайджа абсолютно точно знал одно — он ни за что на свете не позволит больше увезти от него дочь. И если его жена, действительно, не видит их совместного будущего, ему придется ее в этом разубедить. Как это сделать, Майклсон пока не знал, но был уверен, что что-нибудь придумает.
Закончив с приготовлением какао, он наполнил густым напитком большую кружку, щедро насыпал туда тонких зефирок, и понес лакомство дочери.
Гвендолин ждала его на диване, где она сидела, поджав под себя ножки, и с ее пыльного личика не сходила довольная улыбка.
— Тебе нужно умыться, детка, — покачал головой Элайджа, подходя к дочери, — справишься сама?
— Конечно, — тут же отозвалась Гвен, — мне уже почти шесть лет!
— Не забудь про мыло, — закатил глаза вампир, видя, как девочка, гордо задрав свой маленький носик, отправилась в ванную.
После того, как с какао было покончено, отец и дочь еще долго сидели на диване, и скоро Гвендолин задремала на мужской груди, а Элайджа, прежде увлеченный рассказами дочери, задумался о том, где может быть Алин.
Прошло больше двух часов после его звонка Кэролайн, а жена до сих пор не пришла. Неужели она вновь сбежала? Вампир нахмурился, переводя взгляд на мирно спящую Гвен.
Нет, она не могла оставить дочь. Или могла?
Очень аккуратно Элайджа поднялся с дивана, и направился в детскую. Уложив Гвендолин на кроватку, он накрыл ее пледом, и уже собирался позвонить Кэролайн, когда из гостиной донесся тихий смех. Он прикрыл комнату дочери, и направился на звук голосов.
— Я в порядке, Кэээээр, — услышал он, стоя на пороге гостиной, голос жены, который показался вампиру подозрительно томным, — спасибо, что…помогла.
Элайджа сделал еще шаг, прочистил горло, и Кэролайн, склонившаяся над сидящей на диване Алин, подняла голову, глядя на вампира виноватым взглядом.
