— Элайджа, я прошу тебя, — прошептала она, распахивая глаза, в которых магия светилась ровным светом, явно готовая к единению их сил, — я больше не могу.

— Как скажешь, кошечка, — едва смог ответить ей муж, и в следующий миг одним сильным толчком вошел в тесное лоно, и яркие вспышки осветили темную спальню, когда их тела, а вместе с ними и сущности, наконец слились воедино.

— Я люблю тебя, Алин, — выдохнул Элайджа, не сводя взгляда с лица ведьмы.

— Докажи, — хрипло отозвалась та, и дрожащие бедра подались вперед, показывая вампиру, каких именно доказательств она требует.

На лице Майклсона мелькнула тонкая улыбка, и он мягко качнулся, наполняя женское лоно каменным членом. Вампир двигался нарочито медленно, и от его тягучих толчков, Алин только нетерпеливо водила бедрами, стараясь сама насадиться на мужскую плоть, ускоряя темп.

— Хочешь быстрее, кошечка? — и ведьма часто закивала.

— Сильнее? — продолжил Элайджа дразнить жену.

Алин судорожно вздохнула, поднимая на него обжигающий взгляд, и в этот миг вампир сдался. Он склонился к лицу любимой, впиваясь в ее губы властным поцелуем, в то время как его бедра начали двигаться быстро и сильно, с каждым толчком входя до самого основания пульсирующего от желания члена. Ведьма мгновенно приняла его ритм, подаваясь навстречу, и ее ножки лишь сильнее стиснули мужской торс, пока Элайджа вбивался в тесное лоно, заставляя ее скользит по грани пропасти наслаждения от чувства абсолютной наполненности.

Алин совсем потеряла счет времени, и все вокруг слилось в один блестящий хоровод, который не переставал сверкать вспышками вырвавшейся из-под контроля магии, когда в одну секунду ее неожиданно резко затопила оглушающая волна экстаза, сильнее которого ведьма казалось еще не испытывала в жизни. Она закричала, не контролируя себя, а потом мир исчез в сияющем зареве накрывшего ее блаженства.

Ведьма пришла в себя от ласкового голоса мужа, который гладил ее лицо, собирая пальцами дорожки слез, которые Алин даже не ощутила.

— Все хорошо, любовь моя?

Девушка медленно открыла глаза, слабо улыбаясь.

— Ты меня испугала, кошечка, — проговорил Элайджа, слоняясь к лицу ведьмы, — надеюсь ты потеряла сознание от удовольствия, а не от упадка сил?

— Ты шутишь? — едва слышно отозвалась Алин, обвивая тонкими ладонями мужскую шею, — сил у меня теперь более, чем достаточно.

В подтверждение своих слов, она щелкнула пальцами, и стоящие у изголовья кровати свечи, все до единой, вспыхнули так сильно, что их огоньки взвились вверх не меньше чем на десять дюймов.

— Отлично, — довольно кивнул Элайджа.

Алин улыбнулась, но в следующий миг ее лицо помрачнело.

— А я… я не разбудила Эрика?

— Не знаю как, кошечка, но ты даже в бессознательном состоянии создала вокруг нас магический купол. И он не слышал не звука. Только я наслаждался твоими криками. Кстати, почему ты не делала так раньше?

Вампир подозрительно прищурился.

— Я не знала, что умею, — неуверенно отозвалась Алин, и Элайджа тихо засмеялся, видя ее ошеломленное лицо.

— Интересно, какие способности ты приобретешь, после рождения третьего ребенка…

— Даже не думай об этом, Майклсон! — мгновенно взвилась ведьма, пытаясь вырваться из крепких объятий, — не ты ходишь с этим огромным животом!

— Тебе он идет, кошечка, — нежно проговорил вампир, покрывая легкими поцелуями недовольное лицо жены, — но если ты не хочешь… Отложим этот разговор. Пока.

И не дав возмущенной его последней фразой жене сказать в ответ и слова, Элайджа накрыл губами ее пухлые губки, вовлекая Алин в страстный поцелуй.

========== Часть 50 ==========

Элайджа Майклсон щурит глаза от яркого солнца, осматривая свой двор, который совершенно не может узнать. Совсем не так они с Алин хотели отпраздновать годовщину свадьбы, но вмешательство Кэролайн предсказуемо не оставило от их планов камня на камне. И теперь вместо романтического вечера вдвоем вампир участвует в шумном празднике, развернувшимся в маленьком дворике, что собрал всю их семью.

И на лице Элайдже почти помимо воли появляется легкая улыбка, когда его темные глаза скользят по гостям. Он слышит громкий смех Джексона, который учит Клауса жарить стейки с кровью, склоняясь над решеткой барбекю, видит Хэйли и Кэролайн, воркующих над маленьким Эриком, сосредоточенно посасывающим крошечный пальчик и щурящим свои карие глазки. Под белым тентом, с бокалом вина в руке сидит Ребекка, а рядом с ней примостилась Хоуп, не отводя от тети взгляда, в котором любопытство смешано в восхищением, потому что Первородная рассказывает племяннице о средневековых балах, на которых она, (о, Элайджа это превосходно помнит) всегда производила фурор.

Вампир делает глоток бурбона, и поворачивает голову, слыша заливистый смех Гвендолин. Ее раскачивает на качелях Деймон Сальваторе, которого Гвен влюбила в себя, стоило ей пару раз взглянуть на вампира своими синими глазками. Элайджа тихо хмыкает, качая головой. Его малышка явно сведет с ума любого мужчину, став взрослой, но она теперь не только под его защитой.

Вампир оглядывает свою семью, и на мгновение его брови хмурятся, потому что среди них он не видит той, что занимает в его сердце особое место. Майклсон прислушивается, пытаясь уловить голос жены, но не слышит ничего и отдаленно напоминающего мелодичный тембр. И он уже собирается идти в дом, когда Алин появляется на дорожке, ведущей во двор, и вампир замирает, не в силах оторвать от жены глаз.

На ведьме короткое белое платье, подчеркивающее ее длинные ножки, которые сразу же привлекают внимание Элайджи, и Алин слегка краснеет, чувствуя кожей его взгляд, который очень медленно поднимается к прекрасному лицу. И тогда Майклсон замечает, что на нежной шее сверкает колье, преподнесённое жене Клаусом и Кэролайн в качестве подарка на их свадьбу. Изумруды ярко сияют, оттеняя цвет раскосые глаз, а Элайдже кажется, что он на мгновение вернулся в тот самый день, когда Алин сказала ему «да».

Он делает шаг в ее сторону, предвкушая, как заключит в объятия свою маленькую ведьму, когда Кэролалайн стучит серебряной ложечкой по тонкому бокалу, приглашая всех к столу, стоящему под импровизированным тентом. Алин, давно разгадавшая намерения мужа, пожимает плечами, улыбаясь уголками губ, и кивает ему в сторону собравшихся в круг гостей. Элайджа идет за ней и становится рядом. Ведьма принимает из его рук бокал с фруктовым коктейлем, а вампир незаметно сжимает ее свободную ладонь, переплетая их пальцы.

Когда вся семья оказывается у круглого стола, и Гвендолин нетерпеливо ерзает на коленях у Деймона, в ожидании позволения взять шоколадное пирожное, Кэролайн обводит гостей многозначительным взглядом и, прочищая горло, говорит:

— Вы все знаете, что я не мастер длинных речей…

После этих слов Сальваторе закатывает глаза, на лице Клауса появляются милые ямочки, а Хэйли и Ребекка тихо хихикают, от чего лицо блондинки идет некрасивыми алыми пятнами. Алин бросает осуждающие взгляды на смеющихся девушек, и ободряюще улыбается подруге, на что та, щурит голубые глаза.

— Ты единственный нормальный человек в этой сумасшедшей семейке, ведьма, — кривя губы, говорит она, — и как тебя только угораздило связать с…

— Мне кажется, это не совсем то, что говорят на годовщинах свадьб, куколка, — перебивает жену Клаус, после чего смеются уже все, включая саму Кэролайн.

Когда веселье, наконец, стихает, гибрид поднимает взгляд на старшего брата, но через мгновение, он переводит его на Алин, и несколько секунд серые глаза, не отрываясь, смотрят в зеленые.

— Я поднимаю свой бокал за тебя, ведьма, — наконец срывается с алых губ Клауса, — ты — настоящая Майклсон. И делаешь честь нашей семье.

Алин прикусывает губу, не находя слов, и Элайджа кивает брату, обхватывая рукой тонкие плечи жены, которая едва сдерживает слезы, ошеломленная сказанным гибридом. На несколько секунд воцаряется тишина, но вскоре ее нарушает нетерпеливый голосок Гвен, которому вторит Хоуп: