Да.

Ева почувствовала, как ее накрывает волна отчаянья. Ее чувства к мужу никуда не делись, заставляя трепетать сердце от одного только прикосновения. Но было лишь достаточно для того, чтобы перечеркнуть три года боли? Хватит ли их для того, чтобы склеить разбитую вазу, которой теперь была их семья?

Мысли девушки прервал детский крик. И Ева застыла, узнавая голос дочери. Ей хватило нескольких секунд для того, чтобы оказать с наполненной учениками столовой. Софи сидела за столиком у окна, и ее черные глаза, наполненные слезами, впились в лицо матери.

— Где папочка?

Голос малышки дрожал, и Ева мгновенно оказалась с ней рядом, притягивая дочь к себе. Но Софи вовсе не хотела оказаться в ее объятьях, и маленькие ладошки уперлись в грудь Евы, когда дочь попыталась вырваться из ее рук.

— Зачем ты прогнала его?

Софи сузила глаза, вглядываясь в лицо матери.

— Все не так, детка, — попыталась оправдаться Ева, мягко поглаживая смоляные локоны дочери, — я вовсе не…

— Тогда где он? Папа обещал пообедать со мной!

— У него появилось неотложное дело, — мучительно подбирая слова, выговорила девушка, — но как только он освободится…

— Ты врешь! — не дала ей договорить Софи, и ее маленькое личико покраснело, а губки задрожали, — я хочу к папе!

Черные глазки наполнились слезами, и в следующий миг Ева с ужасом распахнула глаза, видя, как по телу дочери расползается голубой огонь, а окружающие их предметы начинают дрожать под воздействием магии, которую маленькая ведьма не могла контролировать. Сидящие рядом дети притихли, испуганно наблюдая за тем, как Софи, окруженная сиянием, громко плакала, от чего стоящая на столах посуда стала покрываться трещинами.

В следующий миг в столовой появились Кэролайн и Бонни, которые поспешили к Еве, едва держащейся на ногах. Магия дочери забирала у нее все силы, расходясь по коже голубым свечением, и девушка чувствовала, что продержится совсем недолго. Очень осторожно Бонни протянула руку к заходящейся в плаче малышке, и синий огонь немного утих, а Софи подняла мутный взгляд на ведьму, которая предельно аккуратно потянула ее на себя, забирая из материнских рук.

— Все хорошо, малышка, — тихо проговорила Бонни, глядя прямо в глаза Софи, — ты ведь не хочешь разнести своей магией всю школу? А ты это можешь, уж поверь мне.

— Папа… — шмыгая носом, неразборчиво ответила ей маленькая ведьма, и Беннет серьезно кивнула, соглашаясь.

— Мама сейчас приведет его, — уверенно произнесла она, бросая красноречивый взгляд на обессиленную Еву, которую Кэролайн придерживала за плечи, не позволяя упасть, — правда, ведь?

Софи перевела взор на мать, и та лишь качнула головой, прикусывая дрожащую губу.

— А пока папа не пришел, мы приведем в порядок столовую, — беспечно проговорила Бонни, водя ладонями над головой Софи, убирая последние язычки голубого огня.

Малышка согласно закивала, полностью успокаиваясь, и ее черные глазки прояснились. Беннет продолжая что-то весело щебетать усадила ее за стол, и пока Софи отвлеклась на то, как Джоззи пыталась магией вернуть в первозданный вид кофейную чашку, она подняла на Еву тяжелый взгляд, говоря так тихо, что лишь вампирский слух позволил той разобрать ее слова.

— Мне плевать, что происходит между тобой и твоим мужем, милочка. Я уверена, что Элайджа Майклсон тот еще козел, и то, что ты не желаешь быть с ним вполне понятно. Но я не хочу собирать по кусочкам нашу школу из-за того, что магия вашей дочери не оставит от нее камня на камне во время следующего выброса стихийной магии. Поэтому немедленно веди его сюда!

Договорив, Бонни повернулась к Софи, на лице которой уже появилась робкая улыбка, и больше ведьма в сторону Евы даже не взглянула, показывая юным колдуньям заклинания по восстановлению фарфора.

— И что же ты будешь делать? — осторожно проговорила Кэролайн, поднимая нерешительный взор на закусившую губу Еву.

— Боюсь, что у меня нет выбора, Кэр, — не сразу отозвалась та, обреченно качая головой, — пришла пора нанести визит моему мужу.

— Ты знаешь, где он? — вскинула бровь блондинка, не отводя от подруги озабоченного взгляда.

— Думаю там, где мы собирались поселиться, приехав сюда три года назад, — тихо проговорила Ева, и на ее лице появилась мрачная решимость, — присмотри за Софи. Я скоро вернусь.

И с этими словами она вихрем скрылась за дверью столовой.

========== Часть 43 ==========

Особняк Майклсонов нисколько не изменился за прошедшие годы, лишь в саду царило еще большее запустение, явно свидетельствующее о том, что дом лишился хозяев. Но сейчас помимо запаха пыли и спертого воздуха, Ева, замершая на низком крыльце, ощущала и кое-что еще. Тонкие, едва уловимые нотки цитруса, смешанные с морским бризом, которые подтверждали догадки девушки о том, где может быть ее муж.

Ева прикусила губу, собираясь с силами, и ее дрожащая ладонь легла на дверную ручку. Некоторое время она стояла на месте, никак не решаясь войти, лихорадочно подбирая слова для предстоящего разговора, прежде чем, тяжело вздохнув, толкнула дверь, оказываясь на пороге.

Прищурившись, Ева оглядела пустую гостиную, в которой царил полумрак. Элайджи не было видно, но она точно знала, что он где-то рядом. Чувствовала его присутствие кожей. И через мгновение Ева поняла, что ощущения ее не обманули. Первородный появился будто из ниоткуда, и в его темных глазах застыла тревога, когда он впился пристальным взглядом в лицо жены.

— Что-то случилось с Софи?

Ева вздохнула, пытаясь подобрать слова. Она знала, что этот разговор не будет простым, но близость Элайджи только усугубляла ситуацию, не позволяя ей сосредоточиться на главном. Очень медленно она подняла глаза, проходясь быстрым взором по его лицу, скользя ниже.

Три года никак не отразились на внешности вампира, чья мужественная красота оставалась неизменной уже не первый век его тысячелетней жизни, и Ева в который раз убедилась в том, что Элайджа Майклсон был одним из самых привлекательных мужчин на всей земле. Даже самым привлекательным, если отбросить обиды и не врать самой себе. И самым желанным. Но между ними было слишком много боли, и Ева сама не знала, какое чувство сейчас было в ней сильнее — приправленная ревностью злость, побуждающая расцарапать в кровь его аристократическое лицо за время проведенное с Хлоей, или сводящее с ума желание оказаться в его объятьях, забыв обо всем произошедшем.

Молчание затянулось, и Элайджа, темные глаза которого не отрываясь следили за нерешительным лицом жены, которая отчаянно пыталась разобраться в собственных эмоциях, сделал шаг вперед, осторожно касаясь тонкой девичьей ладони кончиками пальцев.

— В чем дело, птичка? Зачем ты пришла? Неужели соскучилась?

Тонкая улыбка, мелькнувшая на мужских губах, неожиданно разозлила Еву, и она, сузив глаза, подняла на Майклсона холодный взгляд.

— Не льсти себе, — зло выдохнула она, отмечая, как от ее ледяного тона лицо мужа едва заметно исказилось от боли, — три года слишком большой срок. Я уже и думать забыла о тебе.

— В объятьях Зальцмана? — процедил вампир, и его руки сжались в кулаки, что не ускользнуло от внимания Евы.

— Это не твое дело, — отозвалась она, пытаясь унять дрожь в голосе, — ты не сдерживал себя, трахаясь с Хлоей прямо на моих глазах. Мои отношения с Алариком тебя не касаются.

— Ты, может быть, забыла, что до сих остаешься моей женой? — окончательно разъярился Элайджа, наступая на побледневшую Еву.

— Это ты забыл от этом, — зло выдохнула та, выставляя перед собой руки, когда Майклсон оказался совсем близко.

— А не напомнишь, почему? — вскинул бровь Первородный, и лицо Евы застыло, потому что она поняла, что имеет в виду ее муж. Помимо воли, черные глаза наполнились слезами, и Элайджа мгновенно подался вперед, пытаясь притянуть жену к себе.

— Прости, птичка, — мягко проговорил он, сжимая дрожащие девичьи плечи, — за это, и за все, что я сделал, пока был без эмоций. Но ты ведь знаешь, что это был не мой выбор. Так для чего ты пришла?