— Я не слышал о том, что недельное воздержание обязательное условие женитьбы, — хмуро отозвался вампир.

— Брачная ночь тоже сейчас не обязательное условие, — прищурилась Ева, кусая губки, — так, может, откажемся и от нее? Ведь ты давно лишил меня невинности.

— Не дразни меня, птичка, — отозвался Элайджа, подходя к девушке вплотную, — или хочешь вернуться к тому, чем мы занимались до прихода Ребекки?

— Очень хочу, — честно ответила та, — и мы к этому вернемся. Но завтра. Мне пора, милый.

Ева приподнялась на цыпочках и нежно коснулась губами мужских губ. Вампир никак не отреагировал на ее ласку, и девушка хотела было отвернутся, но в следующую секунду мужские руки жестко стиснули тонкую талию, и Элайджа поцеловал ее по-своему — нетерпеливо и страстно.

— Завтра ты будешь наказана за каждый миг моих мучений, птичка, — выдохнул он, едва найдя в себе силы, чтобы отстраниться от задыхающейся девушки, — а теперь беги, пока я не передумал.

Ева улыбнулась и, быстро коснувшись на прощание губами мужской щеки, поспешила к ожидающей ее Ребекке. Когда за девушкой захлопнулась дверь, Элайджа тяжело опустился на низкий диван, притягивая к себе бокал с бурбоном. В этот миг он почти пожалел о том, что отказался от мальчишника, устроить который ему предлагали братья.

На следующий день Клаус и Кол разбудили его совсем рано, и он, едва успев облачится в новый смокинг, поспешил с ними в найденный Ребеккой ресторан, чтобы полюбоваться на проделанную ей работу. Сестра, действительно, постаралась на славу и Элайдже стало почти стыдно за то, что он так противился ее помощи. Маленький зал, украшенный лилиями, выглядел нежно и мило.

В этих хлопотах Майклсоны и не заметили, как пролетело время. Было около полудня, когда Ребекка подняла на брата встревоженный взгляд.

— А где Ева, ты не знаешь? Она уже должна была приехать. Я звоню ей, но…

— О чем ты говоришь?

Голос Элайджи, который, как не старался, не мог скрыть беспокойство, привлек внимание братьев.

— Давай, я съезжу к ней домой, — вызвался Кол, — наверно, твоя птичка просто увлеклась сборами.

— Я сам, — холодно отозвался Элайджа.

— Это не… — начала была Ребекка, но старший брат прервал ее взмахом руки.

— Я не буду смотреть на ее платье, — нетерпеливо отозвался он, - лишь удостоверюсь, что с ней все в порядке.

— Тогда я поеду с тобой!

— Это лишнее, — прищурился вампир, — но так как ты все равно не отстанешь…

С этими словами Элайджа направился к двери, и Ребекка поспешила за ним, придерживая шлейф узкого длинного платья. Прошло несколько минут, прежде чем они остановились у кованного забора, и вампир вихрем оказался на пороге, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Дыхание Евы было редким и слабым и он, не обращая внимания на протесты сестры, распахнул дверь, переступая через порог.

Одетая в белое платье Ева сидела на низком диване, невидящим взглядом обводя просторную гостиную. Ее бездонные глаза были совсем мутными, и Элайджа, чувствуя, как его накрывает тревожное предчувствие, тихо покашлял, привлекая внимание казавшейся одурманенной девушки.

— Все хорошо, птичка?

Ева вздрогнула, услышав его голос, и бездонные глаза расширились от страха смешанного с недоумением, когда она подняла взгляд на вампира. Несколько секунд в комнате царила мертвая тишина, прежде чем с пухлых губ сорвались тихие слова:

— Кто Вы?

========== Часть 2 ==========

Последнее, что Ева помнит — прикосновение прохладной ладони к ее лбу, после которого весь мир приходит в движение. Черные глаза никак не могут сфокусироваться хоть на чем-то, бездумно блуждая по просторной гостиной, где девушка видит новые вещи, которые, Ева знает это точно, она не покупала.

Непонимание нарастает, когда девушка опускает взгляд на свои колени и видит пышную белую юбку. На ней свадебное платье, но Ева абсолютно отчетливо сознает, что понятия не имеет кто ее жених. Тонкие пальцы сжимаются в кулак, и девушка чувствует резкую боль.

Разжимая ладонь, Ева видит маленький медальон в форме летящей птички. Он ей совершенно не знаком. Ровно также как и низкий мужской голос, который наполняет комнату, заставляя Еву вздрогнуть от неожиданности.

— Все в порядке, птичка?

Не сводящий с нее темно-карих глаз незнакомец по-настоящему красив. Мужественной красотой, встречающейся крайне редко, и Ева уверена, что точно не смогла бы забыть его, увидев прежде. Но память девушки не дает ей и намека на то, что она была знакома раньше с этим мужчиной, от которого исходит спокойная сила, совсем не соответствующая панике, нарастающей в темных глазах. И Ева сама не понимает, как с ее губ срываются тихие слова, после которых лицо незнакомца буквально каменеет.

— Кто Вы?

Мужчина замирает ледяной статуей, и в его глазах девушка видит всплеск боли, который ему не удается скрыть, как отчаянно он не пытается. Только сейчас Ева замечает, что на незнакомце надет смокинг, в петлице которого крошечный белый цветок. Неожиданное понимание накрывает ее удушливой волной.

— Что… что происходит?

Ее голос дрожит, и мужчина мгновенно оказывается с ней рядом, так быстро, что Еве кажется будто у нее начались галлюцинации.

— Что ты помнишь, птичка?

— Я… — хрипло выговаривает девушка, — почему Вы меня так называете?

Незнакомец отвечает не сразу, мучительно подбирая слова.

— Я — твой жених, Ева, — наконец произносит он, и темные глаза впиваются в бледное девичье лицо, пытаясь найти хоть малейший намек на узнавание.

Безрезультатно.

— Я Вас не помню, — шепчет Ева, — совсем… А где Себастьян?

— Он вместе с гостями, — глухо отвечает мужчина.

— Гостями? — непонимающего сводит брови девушка.

— Сегодня наша свадьба.

Еве кажется, что она задыхается. Каждое слово незнакомца переворачивает весь ее мир, но она еще не знает, что ждет ее впереди.

— Все хорошо, птичка, — пытается успокоить ее мужчина, касаясь дрожащей ладони, отчего девушка неожиданно чувствует приятное тепло, расходящееся по руке, — тебе нельзя волноваться…

Незнакомец замолкает, щуря глаза.

— Об этом ты тоже, видимо не помнишь…

— О чем? — застывает Ева.

— Ты… — прочищает горло ее жених, — мы… мы ждем ребенка.

Черные глаза расширяются так сильно, что занимают, кажется, пол-лица.

— Но я… но я ведь никогда…

— Прошу, успокойся, моя птичка, — ласково шепчет мужчина, — мы со всем этим разберемся. Память вернется. Взгляни на меня.

Почти помимо воли Ева поднимает на него глаза, и их взгляды встречаются. Незнакомец смотрит на нее с нежностью, любовью, и девушке становиться его почти жаль, потому что она не ощущает даже намека на ответные чувства.

— Меня зовут Элайджа Майклсон. Я — твой жених. Мы любим друг друга. Просто поверь мне. Клянусь, я все исправлю, птичка. Прошу, вспомни меня.

Его последние слова звучат как-то особенно, многогранным эхом отдаваясь в ее голове, и на миг Еве кажется, что сидящий с ней рядом мужчина заключает в себе весь смысл ее жизни. Но это чувство проходит также быстро, как и появляется, и девушка напряженно сводит брови. Элайджа повторяет ее жест, и в темных глазах отражается досада, смешанная с отчаяньем.

— Тебе кто-то внушил забыть меня, — говорит он совершенно непонятную ей фразу, обреченно прикрывая глаза.

— Я не понимаю, что… что это значит? — выдавливает из себя Ева, кусая губы.

— Я тебе все объясню, только не волнуйся, — мгновенно приходит в себя Майклсон, его ладони стискивают тонкие пальцы, и девушку знакомо обдает теплом, — мне нужно позвонить. Мы должны… отменить свадьбу.

— Простите, — бездонные глаза блестят от слез, потому что Ева помимо воли, непонятно как, чувствует терзающую мужчину боль.

— Ты ни в чем не виновата, птичка, — не сразу отзывается Элайджа, — и прошу, не говори мне «Вы».

— Мне жаль, — кусает губы она, — но как… как мы будем жить?

Мужчина щурит глаза, не сводя с Евы тяжелого взгляда. Некоторое время они молчат, и прежде чем девушка набирается сил для того, чтобы что-то сказать, в гостиной появляется блондинка, на лице которой отражается полное неверие.