— Софи…

Темные глаза Первородного впились в лицо Евы, которая никак не могла подобрать слова.

— Что с ней?

Девушка видела, как на лице Майклсона отразился настоящий испуг и поспешила успокоить его.

— Ничего страшного, — медленно проговорила она, поднимая на Элайджу нерешительный взгляд, — но… Она хочет видеть тебя. Из-за твоего ухода у Софи случился приступ стихийной магии, а это…

— Где она?

— Сейчас в школе, — тихо отозвалась Ева, — нам… нам с тобой нужно кое-что обсудить.

— О чем ты говоришь? — прищурился Майклсон, не сводя взгляд с лица жены, которая кусала губы, не решаясь начать, — что мы должны обсудить?

— Ты хочешь быть с Софи?

Вопрос Евы заставил Элайджу пораженно замереть, и теперь уже он не мог подобрать слов, чтобы ответить ей. Вампир поднял на жену недоверчивый взгляд, и та увидела, как в его темных глазах вспыхнул крохотный огонек надежды.

— Очень хочу, птичка, — хрипло проговорил он, не сводя взора со смущенного лица жены, — с ней и с тобой.

— Речь идет только о нашей дочери, — вспыхнула Ева, — она нуждается в тебе.

— А ты — нет?

Голос Первородного был полон горечи, и девушка свела брови, ничего не отвечая. Несколько секунд они оба молчали, пока тишину не нарушил безжизненный голос Элайджи.

— Ты никогда не сможешь простить меня, птичка?

— Сейчас главное — наша дочь, — тихо отозвалась Ева, пряча взгляд, — она ждет тебя.

— Конечно, — кивнул Майклсон и его лицо застыло в ледяной маске.

Не говоря больше ни слова, они вышли из дома, направляясь в школу. Софи нашлась в столовой, где они с Джо и Лиз сидели за столиком у окна, собирая, словно пазл, разбитую магией посуду. Завидев отца, Софи радостно вскрикнула, и побежала им навстречу, широко улыбаясь. На лице Элайджи отразилась нежность, когда он осторожно подхватил дочь на руки, мягко прижимая к себе.

— Ты же больше не уйдешь, папочка? — прищурилась Софи, заглядывая отцу в глаза.

— Нет, любовь моя.

— Ты будешь жить с нами?

Стоящая рядом Ева застыла, слыша вопрос дочери, и Майклсон бросил на жену быстрый взгляд, в котором девушка с ужасом увидела хитрый огонек. Софи не сводила с отца требовательного взгляда, ожидая ответа, и Элайджа откашлявшись, невинно проговорил:

— Я с удовольствием, детка.

— Ура! — воскликнула малышка, и перевела взор на Еву, застывшую с открытым ртом, — ты рада, мамочка?

Та несколько секунд молчала, все еще не веря в коварство мужа, но вскоре ее глаза сузились, а на лице отразилась мрачная решимость.

— Конечно, рада, милая, — наигранно весело проговорила она, бросая на Майклсона убийственный взгляд, — теперь будет с кем оставить тебя вечером, когда я пойду на ужин к Аларику.

========== Часть 44 ==========

Оставив Софи под присмотром мужа, который после слов о свидании с Алариком окинул ее прищуренным взглядом, едва сдерживая злость, Ева вернулась в галерею. Там девушка погрузилась в работу, желая хоть немного отвлечься от мыслей о том, что, вступив в сговор с дочерью, Элайджа Майклсон добился возможности поселится с ней в одном доме.

Это просто не укладывалось в голове, и у Евы было миллион причин для того, чтобы в грубой форме объяснить вампиру то, что это крайне плохая идея, но неподдельная радость в глазах Софи, вспыхнувшая после того, как Первородный выразил желание жить с ними, не оставила ей ни единого шанса. Огорчать дочь, едва пережившую приступ стихийной магии, девушке совсем не хотелось. А значит, ей придется как-то смириться с тем, что Элайджа вновь будет в их жизни.

Еве пришлось продать свой дом в Маноске, для того, чтобы купить небольшой коттедж в Мистик Фоллс, который ей помог найти Рик. Поскольку Софи нуждалась в помощи, которую ей могли оказать только в школе Кэролайн, принять это решение было очень легко. Дом был небольшим — гостиная, кухня и две спальни — но очень уютным. Сначала они жили в нем втроем, вместе с Себастьяном, но теперь, когда брат поступил в колледж и вернулся в Марсель, Ева делила свою спальню с Софи, а комната Себа пустовала. И это было как нельзя кстати, потому что в противном случае им с Элайджей пришлось бы поселится вместе, в виду того, что диван в гостиной, который Ева купила в антикварной лавке, совсем не подходил для организации ночлега, других же спальных мест в доме просто не было.

Очень скоро поняв всю бессмысленность своих попыток отвлечься о мыслей о предстоящем соседстве с Первородным, Ева тяжело опустилась на кресло в своем крошечном офисе, обессиленно прикрывая глаза.

Конечно, она блефовала, когда говорила об ужине с Алариком. Эти слова вырвались сами собой, когда она поняла, что Майклсон, воспользовавшись поддержкой дочери, обвел ее вокруг пальца. Элайджа вовсе не скрывал своего намерения вернуть ее, и Еву страшила перспектива проживания с ним в одном доме. Потому что она знала не понаслышке, на что способен ее муж, когда хочет получить желаемое.

Идея о встрече с Риком пришла к ней внезапно, в качестве самозащиты. Вот только ярость, вспыхнувшая в темных глазах Первородного, после ее слов вовсе не была блефом, и Ева неожиданно ощутила злорадное удовольствие от того факта, что муж как и прежде ревнует ее. Это было приятно. Теперь же, ей оставалось только пригласить Зальцмана на свидание, для того, чтобы выдуманный ей ужин состоялся на самом деле.

Ева потянулась к телефону, но в этот миг на экране высветился незнакомый номер, и девушка нахмурилась, не решаясь ответить на вызов. Наконец, она коснулась пальцем зеленой трубки и в следующий миг услышала холодный голос своего мужа.

— Софи просит устроить небольшой пикник у озера. Если ты не слишком занята подготовкой к свиданию, то присоединяйся к нам. Не переживай, на ужин с Зальцманом ты успеешь.

Не дожидаясь ее ответа, Элайджа прервал вызов, и Еве в ухо полились короткие губки, пока она замерла, размышляя, принадлежала ли в действительности идея о пикнике их дочери, или это был какой-то план ее мужа, настроенного помешать ее свиданию с другим мужчиной. Свиданию, которого даже не было. Эта мысль вызвала у девушки истерический смешок.

Ева понимала, что должна была сделать — позвонить Рику и предложить выпить вместе, после чего пойти домой, надеть свое лучше платье и направиться в Мистик Гриль, оставив дочь на попечение отца. Это было бы правильно — провести вечер с Алариком, который уж точно не причинит ей боли, и не думать о Элайдже Майклсоне, что только и делал, что заставлял ее страдать.

Ева знала, что ей нужно делать.

Но вместо этого, она подхватила сумочку и, закрыв галерею, поспешила в школу, чтобы пойти на чертов пикник, который наверняка не сулил ей ничего хорошего, так и не позвонив Зальцману.

Элайджа и Софи ждали ее на лужайке, и вампир окинул девушку безразличным взглядом, когда она приблизилась к ним, протягивая руки к дочери.

— Все хорошо, детка?

— Да, мамочка! — с улыбкой отозвалась Софи, прижимаясь к матери, которая заключила ее в объятья, наклоняясь, — хорошо, что ты пришла. Я уже проголодалась. Тетя Кэролайн дала нам сандвичи и малиновый пирог. Пойдем?

Ева перевела взгляд на Первородного, лицо которого будто застыло в ледяной маске, и кивнула дочери.

— Я хочу на ручки! — требовательно проговорила малышка.

— Хочешь, чтобы я взяла тебя? — вскинула бровь девушка, но Софи смотрела совсем не на нее.

— Папа! — прищурилась она, и Элайджа с готовностью подхватил ее на руки, подбрасывая в воздух, отчего малышка залилась громким смехом. И не обращая внимания на жену, Майклсон направился в сторону озера, а Еве оставалось лишь взять стоящую на траве корзину с провиантом, и пойти следом.

Софи что-то радостно щебетала, пока они шагали по узкой тропинке, но девушка не могла разобрать её слов, как и тихих ответов Первородного, который будто специально приглушал тон, отвечая на вопросы дочери шепотом. Тот факт, что ни муж, ни Софи совсем не замечали её, увлеченные обществом друг друга, вызвал у Евы недовольство, которое отразилось на девичьем лице, и это не скрылось от дочери, когда они остановились на берегу озера, выбрав, наконец, место для пикника.