– Конечно слышит, академик, с такими-то ушами, – съехидничала Кира, вызвав новый взрыв смеха.

Увиденное не укладывалось в голове. Марк находился в заторможенном состоянии, и гневная речь Пирофа доходила до сознания с некоторым запозданием.

– Грендис, я к вам обращаюсь!

Марк боялся открыть рот: вдруг вместо привычного голоса раздастся мычание или кваканье.

– Он даже разговаривать со мной не желает. Не считает нужным объяснить причины своей выходки или хотя бы просто извиниться, – возмущался академик Пироф. – Грендис, сейчас же покиньте аудиторию! Надеюсь, Н удержит вас от совершения подобных поступков в дальнейшем.

Что со мной произошло? Чего он орет? Почему Н меня удержит?

– Это какое-то вопиющее непослушание. Грендис, или вы покинете аудиторию, или я иду к директору.

Наконец до Марка дошло, чего от него хотят. Правда, он не понимал в чем его вина.

Марк прихватил с парты тетрадь с ручкой и молча вышел из аудитории. Закрыв дверь, он направился не на улицу, а в противоположную сторону, к последнему окну в конце коридора.

Марк сел на корточки, оперся спиной о прохладную стену. Выступ около окна надежно спрятал его от чужих взглядов. В этом укромном уголке никто не помешает спокойно обдумать случившееся.

Что академик Пироф хотел от меня услышать? Какое оправдание? Про Киру не расскажешь: ябедничать – последнее дело, да еще на девчонку. Сам дурак – поверил в добрые намерения Хокмер. Фамилия какая противная – Хок-мер. Ведь додумалась, змея, купить две бутылки коктейля, свою, видимо, по дороге вылила, а мне дала целенькую запечатанную. Я и принял за чистую монету ее предложение дружбы. Ничего, сочтемся.

Вдруг тело Марка задергалось, словно невидимые руки трясли за плечи. Глаза непроизвольно закрылись. Не зная чего ожидать, Марк напрягся. Это было ошибкой: тело сильно тряхнуло, и он больно ударился затылком о стену сзади.

Судорожное дерганье прекратилось внезапно, как и началось. Марк с опаской приподнял веки. Улиточные глаза вернулись на определенное им природой место. Марк потрогал гладенький нос, родные маленькие уши и облегченно вздохнул. Он снова стал обычным мальчиком – теперь не стыдно выйти на улицу.

Дневная жара медленно и неумолимо брала верх в уличной схватке с утренней прохладой. Остывшие за ночь пористые дорожки с удовольствием грели серые спины под солнечными лучами. Веселый ветерок теребил зеленую шевелюру газона, теплым дыханием заставляя стройные былинки кланяться земле.

По пути к отелю никто не остановил Марка, не поинтересовался, почему он гуляет на улице, когда ученики должны сидеть на занятиях. Похоже, здесь не принято лезть с дурацкими нравоучениями. Взрослые изредка кидали равнодушный взгляд на бредущего по дорожке мальчика и проходили мимо, спеша по своим делам.

Марк собрался свернуть на закругленную дорожку, ведущую к отелю, как со стороны кафедры магии воздуха раздался резкий звук, словно ударили железным прутом по толстому стеклу. Вздрогнув, Марк повернулся на звук. Удар повторился – послышался треск. Явно что-то ломали на верхнем этаже белого небоскреба. Еще удар – треск усилился. На четвертом ударе раздался грохот – в нише восьмого этажа появилась детская кровать со страусиными лапами вместо ножек. На ней, схватившись за штурвал, приделанный к металлической спинке, на корточках сидел худой парень в шлеме. Кровать встала на дыбы, как строптивая лошадь, стараясь сбросить неугодного наездника. Парень не сдавался, не отпускал штурвал.

Рядом с Марком высокий мужчина и пухлая брюнетка тоже наблюдали за происходящим.

– Опять эксперимент вышел из-под контроля, – сказала брюнетка.

– Который год у них проблемы с авиазаклинаниями, – согласился мужчина. – В прошлом году бешеный ковер носился по институту, норовя кого-нибудь закатать, поднять повыше и сбросить метров так с тридцати. И сбросил же, да еще бездаря. Как знал за кем охотиться.

– Не повезло Мигелю, – вздохнула брюнетка. – Нес бедняга новые книги в библиотеку, а тут налетел сумасшедший ковер.

– Хорошо хоть поймали, иначе разбился бы.

– Зачем ей когтистые лапы? Они совершенно не уместны

– Скорее всего, это пожелание заказчика. Пойдем-ка лучше на кафедру. Посмотри, что она вытворяет.

Мужчина был прав – кровать окончательно обезумела. Она скакала галопом вокруг небоскреба, то взмывая выше крыши, то бросаясь в стремительное пике. Собравшиеся зеваки ахали, не приближаясь к месту событий.

Худой парень как клещ вцепился в штурвал. Его тело подбрасывало вверх, швыряло на боковые перегородки кровати. Прилетевшие на помощь маги пытались прочными веревками заарканить необычного скакуна. Кровать лягалась, стоило кому-то подлететь слишком близко.

В конце концов маги накинули веревки на спинки кровати и совместными усилиями опустили ее на землю. Только тогда парню-«наезднику» удалось ступить на землю. Шатаясь, как после получасового катания на карусели, он отошел в сторону, снял шлем и плюхнулся на газон.

Маги открутили шишечки по краям спинок, выпустив пурпурный газ из полых трубок, – кровать мгновенно превратилась в обычную мебель. Подхватив несчастного паренька и кровать, мужская компания взлетела и скрылась в нише восьмого этажа. Марк немного подождал и продолжил путь по закругленной дорожке.

В пустом холле отеля нежно журчал фонтан. Солнечный свет, проникая через окна и прозрачную дверь, раскрасил дымчатый пол большими желтыми прямоугольниками.

Марк остановился у входа, выбирая на каком мягком диванчике подождать друзей. Боковым зрением он увидел справа что-то ярко-красное. Показалось? Раньше ничего красного там не было.

Марк подошел поближе. На стене, между диванчиком и окном, висела доска объявлений, залепленная разными бумажками и листами. Привлекший внимание лист назывался «Список успеваемости». Слева столбиком написаны фамилии всех учеников курсов магических навыков, чистое поле напротив расчерчено на квадраты. Никто еще не успел получить оценок, только в квадрате рядом с надписью «Грендис М.» алела жирная буква Н.

– Оперативно сработано, – сказал Марк. – Пожалуй, лучше подождать остальных в гостиной.

Изучив расписание занятий под списком успеваемости, мельком взглянув на другие объявления, где говорилось о скидках для учеников в кафе «Чародейка», о необходимости соблюдать чистоту на территории отеля и просьбой сообщать о нарушителях магису Прензу, Марк развернулся и направился в номер.

Подойдя к лестнице, Марк заметил справа несколько ступенек, ведущих вниз. Там в полумраке виднелась чуть-чуть приоткрытая дверь. Наверное, обычный вход в подвал, предположил Марк. Что интересного в подвале? Ничего, всюду трубы с пятнами ржавых клякс. Неужели у магов тоже самое?

Проводя рукой по резным столбикам перил, Марк начал спускаться. Осторожно, шаг за шагом. У двери он опасливо оглянулся и собрался толкнуть ее плечом.

В крохотной щелке мелькнул свет. В подвале кто-то был, и он приближался.

Возможно, подумал Марк, ничего страшного здесь нет: просто сатир Крауд зашел смести паутину, или Пренз проверял какие-нибудь механизмы. На всякий случай, лучше спрятаться – может к этой двери вообще запрещено подходить.

Марк быстро попятился, нащупывая ногой ступеньку. Мягкие подошвы кроссовок ступали беззвучно. Марк поднялся, обогнул угол и вжался в стену.

Дверь в подвал открылась, еле слышно скрипнув. От яркого света фонаря на противоположной стене нарисовалась причудливая тень, похожая на мужскую фигуру. Щелкнул замок.

Незнакомец остановился так близко от угла, что Марк слышал шелест его одежды, уловил тонкий аромат его надушенных волос. Повесив люминный фонарь на стену, мужчина уверенным шагом направился через холл к выходу из отеля.

Марк выглянул из укрытия. Статный мужчина со связанными в пучок каштановыми волосами остановился у фонтана, подставил руки под струю падающей в голубую чашу воды. Это был академик Волах.

***

Первым в номере появился Альберт. Он развалился на диване рядом с Марком со словами, что такого Анз еще не знал и продолжил «хвалить»: