Ларри пошел к выходу рядом с бригадиром.

– По поводу операции, сэр, – начал он, – знаю, заправлять всем будут канадцы. Но не найдется ли у вас местечка для меня?

– Мы не на пикник едем, лейтенант.

– Это и моя война, сэр.

– Ну что ж, вы правы.

Они вышли во внешний двор. Водители уже стояли около автомобилей, дожидаясь офицеров.

– Вы мне пригодитесь, лейтенант. Но следует сдать дела в Штабе совместных операций.

– Спасибо, сэр.

Бригадир направился к своей машине. Китти открыла заднюю дверь.

– На базу, капрал.

Ларри посмотрел, как «хамбер», миновав гигантские секвойи, скрылся из виду, и побрел к конюшням, где оставил мотоцикл. И долго еще стоял там со шлемом в руках, прежде чем его надеть.

Усевшись на заднее сиденье, бригадир спросил Китти:

– Вы знакомы с лейтенантом Корнфордом?

– Да, сэр.

– Он только что спрашивал, может ли присоединиться к нам во время боевых действий. – Бригадир покачал головой, размышляя о просьбе Ларри. – Вот она какая, война. Оставляя дом и родных, мужчина по собственной воле встает на линию огня. И не надо говорить, что он делает это ради свержения тирании или во имя своей страны. Он делает это ради своих товарищей. Война – такое дело. Когда твои товарищи сражаются и умирают, ты хочешь сражаться и умереть рядом с ними.

– Так точно, сэр, – ответила Китти.

Как работает система, Ларри уже усвоил. Вместо того чтобы передавать прошение по инстанции, он заглянул к Джойс Уэддерберн.

– Мне всего на пару минут, – пообещал он секретарше Маунтбеттена.

– Его сейчас нет, – ответила Джойс. – Но если вы можете подождать…

– Конечно, могу.

– «…не меньше служит тот высокой воле, кто стоит и ждет»,[9] – продекламировала она с улыбкой.

– Спорим, вы не знаете, откуда это, – улыбнулся Ларри. – Понятия не имею.

– Мильтон. Сонет «О слепоте». «Служа ему, по тысячам дорог мы все спешим, влача земное бремя». Речь о Боге конечно же.

– Надо же, какой ты умный!

– Только невостребованный, – вздохнул он, усаживаясь в кресло для ожидающих.

Маунтбеттен вошел минут через пятнадцать, в сопровождении Гарольда Уэрнера – стремительным шагом, явно очень торопясь. Заметив Ларри, остановился у дверей кабинета:

– Меня ждете, лейтенант? – Небольшая просьба, сэр.

В кабинете Маунтбеттен выслушал Ларри и повернулся к Уэрнеру:

– Вот почему мы одержим победу в этой войне, – и обратился к Ларри: – Если соглашусь, твой отец мне спасибо не скажет.

– Отец будет гордиться мною, сэр, – пообещал Ларри, – если вы скажете ему, что я исполняю свой долг.

– Ей-богу, ты прав! – Маунтбеттен пожал ему руку. – Жаль, я не могу поступить так же. Но ты понимаешь, что на командную должность я поставить тебя не могу?

– И не надо, сэр. Я пойду рядовым.

Растроганный Маунтбеттен вглядывался в его лицо.

– Благослови тебя Бог, мальчик мой, – произнес он. – Если таково твое желание, я не буду тебе препятствовать.

Теперь погреба Иденфилд-Плейс были заперты, и единственный ключ хранился у Джорджа Холланда. Он отпер дверь и, пригнувшись, повел Ларри вниз по крутым ступенькам.

– Осторожней, низкий свод.

Сквозь пыльные, затянутые паутиной узкие окна в прохладное подземелье просачивался свет. Все ниши вдоль стен были заполнены бутылками.

– Большая часть досталась мне от отца, – объяснил Джордж.

– Честное слово, вы совсем не обязаны это делать… – Ларри был смущен.

– Кто-то же должен это пить, – возразил Джордж. – Вы ведь его друг? – Он двигался вдоль ниш, разглядывая этикетки. – Сент-эмильон тридцать восьмого, – прочитал он, остановившись. – Наверняка хорошее. – Джордж достал две бутылки и протянул Ларри.

– Вы должны к нам присоединиться, Джордж, – сказал Ларри.

– Нет-нет. Это им двоим. Подарок. – Джордж вынул еще две бутылки. – Держите. Передайте Китти мои поздравления.

Ларри вез бутылки в багажнике мотоцикла, завернув в свитер, чтобы они не звякали по дороге и случайно не разбились. Он протер бутылки и оставил вино на столе в кухне деревенского дома – стекло мерцало в закатных лучах сочным фиолетовым цветом.

Открылась входная дверь, на пороге появился Эд со словами:

– Никак не могу держаться отсюда подальше… – и замер, увидев вино. – Бордо гран крю! Ради бога, где ты его достал?

– Это вам, – ответил Ларри, – тебе и Китти от хозяина особняка. Он поздравляет вас. И я тоже.

– От молвы не уйдешь. А я как раз пришел, чтобы рассказать…

– Мы с Китти встретились в Уэйкхерсте, – перебил Ларри.

– Она по-прежнему рада?

– С ума по тебе сходит, Эдди, сам знаешь.

– А я схожу с ума по ней. – Эд рассматривал одну из бутылок. – С чего это хозяин особняка так расщедрился?

– Он неравнодушен к Китти. По крайней мере, был, скажем так.

Едва Эд вышел во двор по нужде, как явился Рекс – явно расстроенный.

– Я только что узнал, что пакгаузы в доках оборудуют под полевые госпитали.

– Скоро все кончится, – утешил его Ларри.

Рекс машинально расставил бутылки в ряд, очевидно не осознавая, зачем он это делает, и вдруг улыбнулся:

– Посмеяться хочешь? Один парень у нас в медслужбе при виде крови хлопается в обморок.

– Видимо, это не его.

– Со мной-то все в порядке, – продолжал Рекс. – Кровь меня не пугает. Страшно другое: вдруг я не буду знать, что делать? Вдруг совершу ошибку?

– Такое случается, – пожал плечами Ларри.

– Но тогда человек умрет. – Рекс снял очки и, моргая, уставился на Ларри.

– Рекс, – успокоил его Ларри, – гони такие мысли. С ума ведь сойдешь. Ты медик и выполняешь свой долг. Вот и все.

Возвратился Эд и поделился радостной новостью с Рек-сом. Тот, поглядывая на Ларри, поздравил жениха. Эд предложил открыть бутылку подаренного вина:

– Выпьем за Китти!

– Пас, – отказался Рекс, – я не любитель вина.

– Знаю, ты трезвенник, – буркнул Эд, – но это же бордо гран крю.

– Мне не нравится вкус вина, – объяснил Рекс.

– Ты выпьешь, Ларри?

– Конечно.

Вино оказалось замечательное.

– Ты сам не знаешь, от чего отказываешься, Рекс! Видишь, я улыбаюсь, а это говорит само за себя. – Эд подлил себе и Ларри. – Две улыбки лучше, чем одна.

Эд решил остаться на ужин, и они с Ларри допили бутылку.

Рекс извинился: он вынужден уйти, надо лечь пораньше.

Друзья остались вдвоем. Эд, устремив на Ларри холодный взгляд голубых глаз, произнес:

– Возникает вопрос: не открыть ли нам бутылку номер два?

– Она может оказаться хуже, чем номер один, – заметил Ларри.

– Это правда.

– И тогда мы чертовски расстроимся, – продолжил Ларри.

– Может быть, – подтвердил Эд.

– Но мы же справимся с разочарованием?

– Как всегда. – Эд кивнул. – Шоу должно продолжаться.

– Рискнем!

Эд открыл вторую бутылку и наполнил бокал Ларри.

– Пока мне нравится, – сказал Ларри, попробовав.

– Пока да, – согласился Эд.

– Мы живем надеждой, – заметил Ларри.

– Еще одна причина, по которой я сегодня пришел, – попросить тебя быть шафером у нас на свадьбе.

– Почту за честь.

– Китти хочет венчаться в церкви. Без всякого шика, конечно. Но ей хочется, чтобы мы принесли все обеты, как полагается.

– Значит, надо пойти ей навстречу.

– Легко тебе говорить. Я-то от всего этого далек.

– И что? Притворись, да и все. Неужели не сможешь?

Эд откинулся на спинку старого глубокого кресла и уставился в потолок.

– Да могу, конечно, но я женюсь на девушке, которую люблю, и хочу, чтобы все было по-настоящему. Хочу верить в то, что говорю, не желаю лгать.

– Ты и не лжешь. Просто произносишь слова, которые для тебя мало что значат.

– А ты бы на собственной свадьбе так поступил?

Ларри промолчал.

– Китти верит в Бога. Я спросил почему. Она ответила, что не знает.