– Белое лицо, глаза, рот.

– Пока все угадали.

– Простите, я плохо вижу.

– Какое впечатление производит мое лицо?

– Хорошее, я бы сказал… Приятное…

– Отлично. Этого достаточно.

Они поднялись на вершину холма. С моря дул ровный теплый ветер, принося с собой пух и резкие крики чаек.

– Видите, какой отсюда открывается пейзаж? – спросила Луиза.

– Почти нет. Но я чувствую, какой он.

– И какой же?

– Просторный… – Джордж подбирал слова. – Бескрайний…

– Вольный?

– Да. Подходящее слово.

– Я оказалась права, – констатировала Луиза. – Вам стоит чаще гулять.

Они прошлись вдоль края плоской вершины.

– Воевать вам не пришлось, но крепко от войны досталось… – задумчиво проговорила Луиза.

– Да, – ответил он. – Это уж точно.

– Вам пришлось отдать свой дом военным. Позволить им собрать в парке эти ужасные бараки. Распустить прислугу.

– Да, – вздохнул Джордж. – Во времена моего отца все было иначе. – Поразмыслив секунду, он добавил: – Но мне, конечно, далеко до отца.

– Говорят, он был великим человеком.

– Не то слово! – воскликнул Джордж. – Он заработал состояние с нуля. Людям кажется, что ему просто повезло – нашел волшебную таблетку, знаете, какую все ищут, чтобы разбогатеть. Но дело не в везенье. Отец был из тех людей, которые способны подчинить себе весь мир.

– Не уверена, что хотела бы себе такого отца, – заметила Луиза.

– Вы правы, – согласился Джордж, – я действительно его побаивался.

Он остановился и подслеповато сощурился на Луизу. Внезапно его лицо, ставшее без очков добрым и беззащитным, искривилось. Она с ужасом поняла, что он сейчас расплачется.

– Я этого никогда никому не говорил, – вздохнул он.

– Ох, милый, идите скорее, я вас обниму!

Джордж неловко шагнул к ней и позволил себя обнять. Уткнулся носом в ее плечо и тихонько всхлипнул. Луиза молча, осторожно гладила его по спине, позволяя выплакаться, как ребенку.

Наконец он достал платок, вытер глаза и высморкался.

– Вас слишком часто оставляли одного, правда? – спросила она.

Совещание происходило в просторном помещении, которое в те дни, когда весь этот большой дом принадлежал герцогу Баклю, использовалось как бальный зал. Ныне высокие окна были заклеены бумажными лентами и завешены светомаскировочными шторами, так что тусклые лампочки едва разгоняли полумрак. Начальник Штаба совместных операций созвал на инструктаж командиров канадских военных частей, базирующихся в Южной Англии.

– Господа, – объявил Маунтбеттен, облаченный в вице-адмиральскую форму, – нам дали полную свободу действий.

Штабные офицеры оживленно закивали.

– Этим летом, как только погода позволит, ваши парни все-таки пойдут в бой. Разумеется, сегодня я не могу назвать точной даты. Скажу только одно: будьте готовы!

В зале одобрительно зашептались.

– Повторная операция будет носить кодовое название «Юбилей». Сейчас прорабатываются детальные указания для каждого подразделения. В ближайшие дни они будут разосланы.

Помолчав, он попросил задавать вопросы. Первым взял слово генерал Хэм Робертс:

– Не опасаетесь ли вы, сэр, что фактор внезапности уже упущен?

– Из-за операции «Рюттер»? – уточнил Маунтбеттен, одобрительно кивая.

– Да, сэр. Вряд ли в прошлый раз немцы не заметили, что готовится что-то серьезное.

– Вы абсолютно правы, – согласился Маунтбеттен. – Но что подумали немцы? Они решили, что мы не настолько глупы, чтобы еще раз проводить ту же самую операцию. – Он многозначительно помолчал, поглядывая на собравшихся с заразительной мальчишеской улыбкой. – А мы ее возьмем и проведем!

Обратно ехали молча. Бригадир, очевидно, обдумывал заявление Маунтбеттена, а Китти внимательно смотрела на разбитую дорогу, объезжая ямы, оставленные многочисленными колоннами тяжелого армейского транспорта. Теперь дорога была пуста, что позволяло уверенно держать пятьдесят миль в час. Но упавшая стрелка сообщала, что бензин на исходе. Не забыть завтра залить бак, напомнила себе Китти.

Когда они уже подъезжали к Брайтону, бригадир наконец заговорил:

– Я давно хотел спросить, Китти, откуда вы родом?

– Из Уилтшира, сэр.

– Красивое место?

– Да, сэр. Холмы и леса.

– Я скучаю по дому, – поделился он, – очень скучаю. Моим мальчишкам скоро стукнет десять. Два года их не видел. Вы бывали в Канаде?

– Нет, сэр.

– Ну, оно и понятно… Я вырос на берегу озера Гурон в небольшом местечке Гранд-Бенд. Далеко-далеко отсюда.

Машина двигалась вдоль подножия гряды Даунс, бригадир глядел в окно.

– Красивая у вас страна, – произнес он. – Только маленькая.

Китти проводила бригадира в штаб-квартиру и вернулась в гараж. По пути заглянула в канцелярию вспомогательной службы, чтобы передать путевой лист и заказать бензин на завтра, и увидела там Луизу и сержанта Сиссонса.

– Не забудьте, в субботу вечером переводим часы назад, – напомнил Сиссонс. – На зимнее время.

– Это хорошо или плохо?

– Это лишний час в постели…

– Что у тебя на вечер? – осведомилась Луиза.

– Отдых, – ответила Китти. – Имею право.

– Везет же некоторым, – сказала Луиза и странно посмотрела на Китти.

– Что?

– Ничего. Сладких тебе снов.

По ступенькам террасы Китти поднялась в главное здание, и тут на нее внезапно обрушилась усталость. Такая долгая поездка! Страшно хотелось прилечь и почитать. Но надо же наконец написать Стивену, давно пора: нечестно оставлять его в неизвестности. Правда, никто не просил его влюбляться. Как можно влюбиться в человека, с которым виделся всего дважды? Тут она вспомнила Эда и покраснела. Ну что ей сказать Стивену? Что она встретила другого и он ей больше нравится? Дорогой Стивен, я ценю твою дружбу, но не хочу ограничивать твою свободу… И так далее.

Возможности связаться с Эдом не было, Китти понятия не имела, когда они увидятся вновь, однако думала о нем постоянно. Нет, она не строила никаких планов, просто теперь он словно бы постоянно присутствовал в ее жизни, заставляя ко всему относиться иначе. По этой причине ближайшее будущее стало непредсказуемым и волнующим.

Ей слышался предостерегающий голос матери: смотри, не зайди слишком далеко. Какие у него перспективы? Как он будет тебя обеспечивать? Но тайные мечты об Эде не имели отношения к браку. И к тому, чтобы жить потом долго и счастливо.

Мне хочется зайти слишком далеко, мамочка. Чтобы течение подхватило и унесло меня прочь. Мне хочется приключения!

Она поднималась по темной и узкой лестнице, на ходу расстегивая ремень и латунные пуговицы на куртке. В коридоре под самой крышей расслабила галстук, распахнула ворот рубашки и вошла в детскую.

На ее кровати лежал Эд.

Он прижал палец к губам.

– Запри дверь, – прошептал он.

И она закрыла дверь на щеколду.

Он лежал, закинув руки за голову. Со спинки кровати небрежно свисала куртка, неподалеку валялись ботинки. Голубые глаза смотрели на Китти насмешливо.

– Как ты узнал, что это моя комната?

– От Луизы. – Я убью ее.

– Это лишнее.

Китти замерла, молча глядя на него, смущенная, растерянная, взволнованная.

– Поздороваться не хочешь? – Эд даже не попытался встать.

Китти шагнула к кровати. Эд осторожно взял ее за руку, она склонилась к нему и тихонько поцеловала.

– Здравствуй! – шепнула она.

Тут он резко притянул ее к себе, так что Китти упала на него, а он впился в ее губы. Она чувствовала прикосновение его рта и рук, тепло его тела, ритм дыхания. И позволила мыслям об Эде затопить свое сознание, твердя себе, что выбор сделан. Едва войдя в комнату и увидев его на кровати, она приняла на себя ответственность за дальнейшее.

Он отодвинулся, давая ей место рядом, целуя лоб, уши и шею. Китти закрыла глаза – веки ждали поцелуев. Его пальцы скользили по ее шее. Он начал расстегивать ее рубашку. На третьей пуговице она схватила его за руку: