К тому времени я закончила, все молчат и смотрят на меня. Включая Адана. Я кусаю губы, смутившись, что открыла рот, там, где не следует.

— Человек прав, — говорит женщина, кивая. — Мы должны верить в нашего Коная. Он знает, что лучше для нас, и мы должны поддерживать его решения, а не отвлекать бессмысленными пререканиями.

Общие звуки согласия проходят сквозь толпу и люди расходятся. Я приближаюсь к Ксиа, поражённый её откровенностью.

— Извини, что сунула нос туда, куда не нужно, — говорит она.

Увидев её снова, я чувствую себя жаждущим существом, которое столкнулось с водой, но ему говорят, что он не может пить.

— Не нужно извинений. Ты хорошо справилась. Ты преуспела там, где я не смог успокоить свой народ.

— Потому что они семья, — Ксиа пожимает плечами. — Иногда слышать хороший совет от кого-то, кого вы знаете, просто не приживается, также как слышать точно такой же совет от незнакомца.

— Это так верно, — говорит каха, выходя вперёд. Она с любопытством смотрит на Ксиа, прижимая руку к груди. — Я — Джетта. Мать Адана. Адан рассказал мне о вашем прискорбном обстоятельстве посещения Секи. Твоя подруга в порядке?

— Она жива благодаря A… Конаю. Медик также проделал большую работу, чтобы сохранить ей жизнь. Тесс проснулась сегодня, поэтому я здесь. Я хотела оповестить медика Олхана.

— Приятно это слышать, Ксиа.

Сообразительный, проницательный взгляд моей матери мечется, между нами двумя, прежде чем она улыбается. Затем её взгляд падает на Зави, который смотрит на тела мёртвых дракил, и её улыбка исчезает за хмурым взглядом.

— Зави! Почему ты не со своим учителем… снова?

Зави подпрыгивает, на его лице ошеломлённый взгляд, как будто он тоже только что понял свою ошибку. Мне удаётся погладить Зави по голове в утешительном жесте, когда каха тащит его прочь в стальном захвате на его руке. Лим следует за ними.

После извещения медика Олхана о сознании Тесс, я остался наедине с Ксиа. Искушение взять её — сильнее, чем когда-либо. Но сейчас не время и не место. Тела последних смертей лежали на небольшом расстоянии и внимание Ксиа сосредоточено на них.

Она приближается к ним, и я иду следом.

— Они такие молодые, — тихо говорит она. — Кто мог это сделать?

— Медик сообщил, что их кровь высасывается из них через ноздри и рот, — говорю я. — Так что я больше не считаю, что это кто, а что. Какое-то злобное существо не с этой планеты, скрывающейся в Вьяке.

Меня не так легко поколебать суевериями и верой в проклятия, но я не буду отрицать, что обвинение мужчины-секана даёт мне паузу. Что, если это способ Кахафуры сказать, что я не подхожу для роли Конай? Но долго останавливаться на этих мыслях — означает позволить им остаться и отравлять меня, так что я затыкаю их.

— На Земле есть истории о мифических кровососущих существах, — говорит Ксиа. — Их называют вампирами. — Слово, которое она говорит, странное, и не на языке Рур. — Они кусают твою шею и пьют кровь через укус.

Я испытываю желание прокомментировать, что это звучит похоже на утверждающий укус, который кто-то делает своей асафуре, но держу язык за зубами.

— И как эти монстры были побеждены в историях?

— Мой папа говорил, что существует множество способов убить их. Самым популярным было подвергнуть их солнечному свету, где они горели и становились пеплом.

— Твой отец говорит, как знающий мужчина.

— Был. Он мёртв, — Ксиа сосредотачивает свой взгляд на мне. — Сожжён заживо Рур драки.

Ах, наконец, причина её первоначальной враждебности ко мне. Я ищу подходящий ответ, сознавая, что её признание является деликатной темой. Неверные слова могут нанести вред предварительному мосту, который мы построили друг с другом.

— Ксиа…

— Зави вёл меня на вершину Вьяки, — внезапно сказала она. — Полагаю, сейчас об этом не может быть и речи, — уголки её рта поднялись в нервной улыбке. — Есть ли шанс, что ты можешь направить меня в столовую, чтобы я могла взять что-нибудь для Тесс?

— Нет необходимости. Я отправлю вам вашу еду.

— Спасибо. Мне также нужен проводник назад. Не хочу оказаться в каком-то тёмном и пустынном туннеле, крича о помощи, — Ксиа кусает губы. — Но ты, наверное, занят. Если дашь мне указания…

Подойдя поближе, я опускаю руку вниз по её руке, чтобы сжать своей. Она издаёт мягкий вздох от моего прикосновения. Зная, что этот простой контакт влияет на неё — радует меня.

Я веду её из лазарета, более длинным маршрутом, чтобы мог продлить наше время вместе.

— Тесс поцеловала меня, — внезапно говорит она. Её черта, о которой я уже узнал — у нее есть особенность выплескивать наружу свои мысли. Как будто она думает в таком быстром темпе, что становится перегружена и стремится это произнести.

Я хмурюсь.

— В благодарность?

Она качает головой.

— Она вроде как призналась, что я ей нравлюсь. Это так странно. Я знаю её много лет и ни разу не подозревала об этом. И теперь, между нами, неловкость. Всё, что я хочу сделать, это избежать всего этого, — Ксиа выпускает вздох. — Я даже не знаю, зачем я тебе это рассказываю.

Ревность растёт в моей груди и мой хмурый взгляд углубляется.

— Ты чувствуешь то же самое к ней?

— Нет, я вижу в ней только друга.

— Тогда ты должна сказать ей это. Не избегай её. Выскажись честно. Например…

Я тянусь к ней, обвивая руки вокруг неё и прижимая её тело к стене. Она издаёт удивлённый звук, прежде чем я заявляю права на её рот в поцелуе.

Её губы такие же вкусные, как в первый раз, когда я попробовал их. Тем более, что я хотел её с того времени и был лишён возможности. Ксиа толкает мою грудь, но её борьба короткая. Вскоре её пальцы погружаются в мою одежду, и она притягивает меня, открывая рот, чтобы углубить наш поцелуй.

Я такой твёрдый, как камень за её спиной, и когда я прижимаюсь к ней, чтобы она могла меня чувствовать, она стонет мне в рот. У меня была эта соблазнительная женщина однажды, и именно по этой причине так трудно сопротивляться ей. Поэтому, мои мысли постоянно поглощены ею.

Я хочу взять её прямо здесь, напротив этой стены. Но сейчас в любой момент, кто-то может столкнуться с нами. Хотя мне не стыдно быть увиденным тесно с Ксиа, мои люди всё ещё не оправились от убийств. Это не внушит уверенности в моих способностях, если меня увидят таким вопиющим проявлением отсутствия самоконтроля.

Так что неохотно, я отдаляюсь от Ксиа. Она быстро дышит, её глаза ошеломлены.

— И это пример какого чувства?

— Что я ревнивый мужчина, — мои губы слегка касаются её, когда я говорю. — Я не люблю, когда другие пытаются взять то, что принадлежит мне.

— Я не твоя, Адан. Я всего лишь случайный человек, которого ты спас от снега, — Ксиа прижимает ладони к моей груди, и я отпускаю её. — Это могла быть Тесс, которую ты обнаружил той ночью, а я лежала бы в пещере с порезами по всему телу от нападения кухи.

— Но это была не Тесс, которую я нашёл в снегу, Ксиа, — мягко говорю я. — Это была ты.

— Я больше не могу сидеть взаперти! Если не выйду на улицу, то сойду с ума.

— Выйти на улицу невозможно, Тесс, — говорю я ей. — Мы довольно высоко, и твоя нога всё ещё болит. В Секе много снега. Наверное, прямо сейчас идёт снег.

— Тогда хотя бы окно? — Она хмурится и складывает руки. — Мне нужен свежий воздух. Мне нужно увидеть что-то другое, кроме мрачной пещеры. К тому же как долго мы здесь пробыли?

— Может быть, семь дней или около того.

— Именно. Семь дней и всё это время я плашмя на спине. Я должна двигаться, Ксиа, — Тесс шевелит телом там, где сидит, подпирая стену. — Я должна двигаться!

— Медик сказал, тебе не двигаться слишком много. Ты всё ещё исцеляешься.

— Что он знает? Он нудный! — издевается она. — Это не его задница покрывается волдырями от пребывания в одном месте так долго, — затем её голос и взгляд стали умоляющими. — Пожалуйста, Ксиа. Не заставляй меня вытаскивать большие пушки.