Артур Айтверн спал, его душили тяжкие сны. Ему снились дождь, слякоть, пронизывающий ветер. Военные походы, изнурительные путешествия, разорительные войны и предательства друзей. Все то, что наполняло ныне его жизнь – только в десятикратном объеме.

Ему снились люди, которых он не знал или не помнил – но которые, похоже, представляли для него прежде немалую ценность. Они отворачивались, уходили, оказывались изменниками. В этих снах у Артура был сын – велеречивый, изящный, надменный, с гордым профилем и блестящими манерами. Этот сын поднимал против собственного отца восстание и приводил войска на последнюю битву.

Артуру снилась жена – сероглазая, спокойная, гордая, так похожая на Амелию Таламор. Он любил эту жену до крика, до слез, до дрожи в пальцах и пьяных истерик – вот только лучший друг спал с этой женой у него за спиной, и в глазах придворных Артур видел презрительный хохот.

Снился меч, вонзенный в камень, как в старых легендах. Артур извлекал этот меч, легко, почти без усилия – и пламя разгоралось в тот миг в небесах.

Ему снились двери между мирами, что ныне закрыты. Артур знал, что способен их распахнуть. Откуда-то, непонятным чувством, таившимся в глубинах его существа, наследник Айтвернов понимал, что ему отпущена подобная сила. Зов рвался к нему издалека, исходил из-за пределов Земли.

Дальше самых далеких миров. Дальше холодных темных планет, на которых Древние добывали драгоценности и металлы. В Бездне, из которой не возвращался ни один звездный корабль, но которую при наличии определенной власти можно преодолеть за единственный шаг.

Артур поднимался ступенями бесконечной винтовой лестницы, глядя на стены, чьи камни помнили слишком многое, вдыхая грудью пронзающий холод. Открой двери, шептали ему камни. Открой двери. Открой. Он выходил к обзорной площадке на самой вершине башни, и площадка эта, так похожая на ту, где в другом, позабытом сне он дрался с Александром Гальсом и едва не погиб, обрывалась в пустоту.

Впереди простиралась Бездна – но не темная, а сверкающая, наполненная светом тысячи лун и планет. Они блистали, замершие в пустоте, усеявшие космос, подобно причудливым соцветиям. Фиолетовое и золотое, алое и синее – от сияния звездных миров рябило в глазах. Ветер налетал порывами, но Артур стоял на ногах прочно. Голос раздавался за его спиной, и тогда Айтверн оборачивался.

Мужчина в старомодном светлом костюме, с короткими русыми волосами и тяжелым властным лицом, с крыльями призрачного света за спиной. Незнакомец говорил ему что-то, и было очень важно прислушаться, запомнить, понять. Но этого никак не получалось сделать, несмотря на все предпринимаемые Айтверном усилия. Голос незнакомца долетал с расстояния в тысячу миль. Все сказанные им слова тут же исчезали, смазывались, забывались. Артур старался прислушиваться, но все оказывалось тщетно.

Он просыпался в темноте своего шатра, ворочался на жестком ложе, засыпал вновь – и опять проваливался в муторное забытье.

Холодные, тяжкие сны не оставляли его почти до самого утра. Ближе к рассвету Артур почувствовал, как кто-то, надежный и теплый, крепко его обнял. Открыл глаза, ощущая кожей, как длинные волосы, щекоча, падают ему на лицо. В предрассветных сумерках Айтверн едва смог различить лицо королевы Кэмерон, склонившейся над его изголовьем.

Кэмерон не сказала ни единого слова, но Артур вдруг ощутил безмятежность. Она рядом, а значит, все будет хорошо – по крайней мере, пока она не уйдет. Айтверн закрыл глаза и снова уснул – на этот раз глубоко, крепко, еще на целых полтора часа до утра.

Айна Айтверн сделала шаг вперед – и воронка пространственной двери поглотила ее. Мир вокруг померк, Большой Зал Тимлейнского замка без следа сгинул. На мгновение воцарилась непроглядная тьма, а следом за ней вспыхнул нестерпимый свет. Ослепительное сияние приняло дочь лорда Раймонда в свои сети, затем раздробилось, распалось на семь цветов радуги, окруживших ее хороводом. Девушка закричала, чувствуя, как жар и холод пеленают ее тело разом.

Лейвис держал крепко, не отпускал. Айна чувствовала его руку, ощущала сжавшие кисть неожиданно сильные пальцы, но не видела кузена вовсе. Боль нарастала, как если бы в кожу вонзали стальные иглы. Алое и голубое, желтое и синее, оранжевое и зеленое – цвета с бешеной скоростью вращались вокруг. Наследница Айтвернов подумала, что она, вероятно, находится внутри гигантского калейдоскопа. Или попросту сошла с ума. А может быть, это сон, как в книжке про Алису и кроличью нору, когда та упала в нее и думала, что будет лететь, пока не вывалится на другом конце света.

Когда все закончилось, ей показалось, прошли годы. Айна потеряла равновесие, упала на твердый холодный пол. Девушку скрутило, она с трудом сдержалась, чтобы не вытошнить ужин. Перед глазами все еще плясали цветные пятна, наворачивались слезы. Кто-то склонился над ней, обнимая и помогая встать.

– Ну будет тебе, будет, малышка, – Лейвис Рейсворт прижал Айну Айтверн к своей груди, погладил по голове.

Троюродный брат разговаривал с ней так заботливо и нежно, как никогда прежде – и Айна, не выдержав, все-таки разрыдалась. События последних дней, заговор, в который сэр Роальд сумел девушку втянуть, побоище в Сиреневом Зале, присяга знати, сорванная внезапным взрывом, явление Гайвена во главе армии нечисти – все это накатило и обрушилось, подобно штормовой волне, и Айна заплакала навзрыд, как не делала очень давно.

Вновь вспыхнул свет – ровный и яркий, но уже не слепящий. Айна отстранилась от родственника, вытерла слезы бархатным рукавом платья и наконец огляделась. Свет струился с потолка – исходил с крепившихся к нему стеклянных панелей. Горели не все из них – но все же достаточно многие. Айна, Лейвис и королева Кэран стояли посреди просторной залы.

На мгновение дочери лорда Раймонда померещилось, что она вновь находится в подземных кладовых Малерионской крепости, куда однажды в восемь лет забралась вместе с братом. Только там Айна видела такое обилие диковинных старинных вещей.

Длинные столы, тянувшиеся вдоль стены, были уставлены приборами, в которых девушка с некоторым трудом опознала старинные информационные машины. Широкие погасшие экраны, сделанные из материала, что не был стеклом, но походил на него. Управляющие панели, при помощи которых можно отдавать команды или набирать текстовые сообщения – если верить книгам, описывающим изобретения Древних. Мэтр Гренхерн рассказывал о подобных устройствах, как и о том, что ему не известно ни одного исправного их образца.

Лейвис Рейсворт напряженно оглядывался по сторонам. Шпагу, примененную им в поединке с Гайвеном, молодой человек держал в ножнах, но было ясно – он обнажит ее в любой момент, если почует опасность. Таким кузена Айна прежде не видела – собранным, деловитым, серьезным.

– Куда вы нас доставили, ваше величество? – спросил Лейвис, обращаясь к Кэран.

Супруга Эдварда Фэринтайна спрятала кинжал, которым открыла магическую дверь.

– В Эринланд. Мы сейчас в подземельях Каэр Сиди, Вращающегося Замка.

– Королевская цитадель Таэрверна. Вот те раз, – сказал юноша удивленно. – За несколько, не спорю, весьма отвратных мгновений – перенестись на восток Срединных Земель? Если вы так сильны, леди Кэран, зачем вам кареты и кони?

– Я не настолько сильна. Я очень редко пользуюсь этим кинжалом. Он заклят на кровь моего рода. Применив его, можно открыть дверь и призвать к себе человека моей семьи. Либо отправиться через пространство к человеку моей семьи, носителю крови Кэйвенов, где бы он ни находился. Мои предки создали эту вещь до Войны Пламени, чтобы те наши родичи, кто сам не владел магией, мог быстро связаться с нами. Как правило, то были наши мужчины. – Кэран запнулась и тень пробежала по ее лицу. – Я никогда не пыталась открыть этим кинжалом обычный портал и не знала, смогу ли. Прежде я однажды использовала его, чтобы перенестись к матери, пока та была жива, и трижды кинжалом пользовались, пытаясь призвать меня – правда, не мои родственники, а муж и его покойный брат. Мы едва не погибли – однако сумели добраться до места. Вращающийся Замок принадлежит моему мужу, но мы с Эдвардом связаны. Каэр Сиди оказался для нас маяком, на свет которого мы вышли из мира теней.