– Ну, это здорово, правда? – глаза Рут сверкали весельем. – Такое ты не увидишь ни в Париже, ни в Лондоне. Квартирные дома подобного типа – это изобретение Нью-Йорка. Не могу дождаться, чтобы показать тебе свое маленькое царство.

У Марии слегка кружилась голова, но она списывала это на стремительный подъем на лифте.

Квартира Рут и Стивена выглядела не менее роскошно, чем шикарный холл. Справа и слева длинного коридора располагалось множество просторных комнат, обставленных изящной мебелью из красного дерева, с китайскими коврами на полах и шелковыми шторами на окнах. Гостевая комната с отдельной ванной, где предстояло жить Марии, была от потолка до покрытого ковром пола выдержана в пастельных зеленоватых тонах. На туалетном столике лежал совершенно новый набор: гребень, расческа и зеркало, а рядом – целый арсенал баночек и пузырьков, от одного взгляда на которые Мария занервничала. Она опробовала гигантскую кровать, присев на край, и заметила стопку женских журналов на ночном столике. Они были разложены веером и больше напоминали произведение искусства, чем чтиво. «Господи, неужели Рут не знала, кто к ней приедет? Может, она ожидала оперную диву?»

Мария быстро ополоснула лицо и вымыла руки. В это время горничная должна была распаковать ее багаж, так сказала Рут. Затем Мария отправилась на поиски сестры. Она шла по коридору, пол которого был почти полностью устлан ковром с ворсом чуть не до щиколотки. От этого ее шаги были едва слышны. Она невольно вспомнила, как в подростковом возрасте Рут воском полировала до блеска деревянные ступени лестницы в их доме. Их мать умерла рано. После этого всю работу по дому и в мастерской сестры разделили между собой: Рут отвечала за готовку и бóльшую часть работы по дому; ее редко можно было встретить без тряпки или картофелечистки в руках. Она никогда не жаловалась на обилие работы, подчас тяжелой. Однако еще девочкой она мечтала, что когда-нибудь познакомится с принцем, который увезет ее в свой замок. Тогда Йоханна и Мария воспринимали россказни сестры как неосуществимые мечты. От этих воспоминаний Мария улыбнулась. Кто бы тогда подумал, что замок Рут окажется на Пятой авеню в Нью-Йорке…

Мария осторожно заглянула за следующую дверь с правой стороны. Еще одна красивая комната, на этот раз выдержанная в красных тонах, но, как и в трех предыдущих, здесь было темно и пусто. К своему облегчению, Мария услышала где-то рядом звон посуды, ей почудился аромат кофе. Гостиная Рут, наконец-то! Но когда Мария открыла следующую дверь, то оказалась в крошечной кухне, где розовощекая кухарка следила за множеством кастрюль на плите.

– Hello, my name is Lou-Ann. Can I help you?[3] – спросила она, одновременно решительно снимая кастрюлю с огня и ставя ее остывать на мраморную столешницу. Кухарка, не отвлекаясь, подошла к окну и открыла его, чтобы суповой дух быстрее выветрился. Следующим движением она открыла духовку и вынула противень с кексами, аромат которых Мария почуяла еще в соседней комнате. Суп, отварное мясо, кексы и кофе – все эти запахи показались Марии такими уютными, что больше всего на свете ей захотелось посидеть какое-то время рядом с Лу-Энн, держа в руке кекс и стакан молока.

Но в последней комнате в конце коридора ее с нетерпением ждала Рут с чаем и пирогами.

– Ну, вот и ты наконец-то! Я уж думала, ты совершенно устала и заснула. Не беспокойся, ты скоро успеешь вдоволь поваляться в постели. Стивен пообещал мне приехать из конторы раньше, чтобы мы смогли вместе поужинать. Он не может дождаться встречи с тобой!

– Я тоже ему рада, твой Стивен действительно хороший человек! – ответила Мария. – Мне кажется, в последний раз я видела его на открытии склада в Зонненберге.

В отличие от Рут Стивен поначалу каждый год приезжал в Тюрингию, когда еще работал на Франклина Вулворта. А позже, когда перешел на фирму отца, стал приезжать реже. Он никогда не упускал возможности навестить сестру Рут, хотя, с деловой точки зрения, в этом не было особой нужды: мастерская Штайнманнов производила елочные игрушки как для магазинов Вулворта, так и для фирм оптовой торговли Майлза.

– Но больше всего я рада за Ванду! Представить себе не могу, наверное, она уже давно превратилась из маленькой шалуньи в молодую девушку. Куда, она, кстати, подевалась?

Рут вздохнула.

– Одному богу известно, где на этот раз носит эту девчонку. На работе ее точно нет. Шеф как раз сегодня ее… ах, оставим это! Скажи лучше, как тебе моя квартира? – Рут широким жестом обвела комнату.

– Разумеется, она фантастическая! Все, что я видела, просто… грандиозно. Не могу дождаться, когда ты покажешь мне все комнаты! Здесь уместилась бы куча лачуг из Лауши, – ответила Мария.

«Странно, – одновременно подумала она, – Рут не захотела продолжать разговор о дочери. Когда она была молодой мамой, то щебетала о ней без умолку. Было непонятно, что вообще можно часами рассказывать о младенце. Тогда это довольно сильно действовало на нервы».

– Твоя гостиная особенно элегантна. Она совершенно другая!

Мария указала на невысокий черный столик, украшенный инкрустацией. Везде стояли красивые вещицы – то статуэтка девушки в задумчивой позе, то мраморная обнаженная фигурка со струящимися волосами или эльф из бронзы.

– Ты, наверное, думала, что я сооружу себе здесь кукольный домик с кружевными гардинами и рюшами! – с наигранным негодованием ответила Рут. – Пойдем, я покажу тебе кое-что, чем я особенно горжусь.

Она подошла к столу, под стеклянной столешницей которого на черном бархате блестела целая коллекция бабочек, стрекоз, камей в виде женских головок и павлиньих перьев.

– Это мои сокровища. Конечно, Стивен все время дарит мне какие-нибудь чудесные драгоценности, но я предпочитаю носить такие модные штучки. Я считаю их намного оригинальнее, чем эти вечные одинаковые ожерелья из жемчуга или бриллиантовые колье! – рассмеялась она. – Ты бы видела, как мои подруги вытягивают свои шеи, чтобы рассмотреть, драгоценная у меня брошка или нет.

Она подняла блестящего темно-серого шершня.

– Ну, разве он не прекрасен? Его изготовил Рене Лалик. А посмотри на эту змею, мне кажется, в ней есть что-то эротическое. Она из мастерской, которая…

Пока Рут брала в руки украшения, демонстрируя их одно за другим, у Марии на душе становилось все неприятнее. Имена ювелиров, которые называла Рут, она знала только из книг Завацки. До сих пор она не осознавала, что есть люди, которые могут позволить себе подобные вещи, и что к их числу принадлежит ее сестра. Рут вдруг показалась ей совершенно чужой! А квартира, которой сестра так гордилась, больше напоминала музей, чем семейное гнездышко. Конечно, она никогда не стала бы говорить об этом Рут.

«Что бы на все это сказала Горги?» – спросила себя Мария. Ответ тут же пришел в голову: «Наверняка Горги уже давно умяла бы все кексы на подносе, а не мусолила бы один, как Рут».

– Эй, есть здесь кто-нибудь? Мама, тетя Мария, вы уже приехали? – донесся вдруг голос из коридора.

Дверь в гостиную Рут резко распахнулась, и в дверном проеме показалась стройная рослая девушка. Ее волосы… На лице Марии появилась улыбка.

– Ванда! – всплеснула руками Рут, а глаза расширились от ужаса. – Ради всего святого, что ты натворила?!

Все манеры как ветром сдуло, и голос сестры зазвучал пронзительно, словно принадлежал базарной торговке.

Ванда подняла брови и улыбнулась матери.

– Это ты про мою прическу?

Она указала на серебристо-светлые волосы, которые едва прикрывали уши.

– Правда, она восхитительная? Она такая шикарная и как раз подходит для наступающего лета! Пока вы все будете ужасно потеть, я буду наслаждаться свежим ветром.

Казалось, только в этот момент она заметила гостью и обратилась к Марии:

– Тетя Мария, я рада с тобой познакомиться, – произнесла она с наигранной манерной вежливостью и протянула руку.