– М-м-м… – замялась, почему-то пряча взгляд, – благодарю за помощь.

Невесть откуда взявшееся смущение даже обрадовало – всё лучше, чем безотчётный страх.

– Обращайтесь, – вновь насмешливо произнёс он.

Обмен любезностями состоялся. Бросив тоскливый взгляд на собственный стол и оставленные на крою папки, всё же сделала решительный шаг вперёд. Трусить я могу до бесконечности, и оправдывать себя тем, что не думала никогда становиться преподавателем – тоже, но вряд ли это поможет сейчас.

– Непременно обращусь.

По всей видимости, Винсент ответа от меня не ждал, а потому лишь хмыкнул вслед.

Выходя из кабинета, мы столкнулись с сестрами-близняшками, они что-то возмущенно обсуждали, а завидев нас тут же замолчали. Не сложно догадаться, кто именно был предметом их разговора.

– Светлого утра! – откланялась одна из женщин, демонстративно не замечая меня и даря убойную дозу обаяния уважаемому профессору.

А он отделался лишь лёгким поклоном и двинулся вперёд.

Вежливости стоит следовать, даже в одностороннем порядке:

– Светлого утра! – поприветствовала преподавателей и поспешила следом за мужчиной.

И среди студентов новички тяжело вливаются в устоявшийся коллектив, но в среде преподавателей мне «повезло» куда больше. Даже не знаю, чем заслужила такую «благосклонность»…

– Не обращайте внимания, – будто прочитав мои мысли, заговорил Винсент, когда мы отошли подальше от кабинета. – У нас здесь каждый сам за себя, вскоре вы привыкните.

Возможно и привыкну, только хотелось бы верить, что со временем ситуация изменится в лучшую сторону.

Занятая мыслями о радушии местных профессоров, не заметила, как мы остановились у аудитории, за дверями которой творилось что-то невообразимое. Громкий смех, свист, грохот – они решили разнести помещение по кирпичикам? Или это бурная радость и предвкушение?

– Так всегда? – вновь не сдержалась и озвучила совсем не тот вопрос, который следовало бы.

– Нет, сегодня просто исключительный случай, – стирая с лица ухмылку, Винсент толкнул скрипучую створку и первым переступил порог.

Не благородный жест по отношению ко мне, но сейчас я его поступок оценила – выглядывать из-за широкой спины не так страшно, как если бы довелось оказаться лицом к лицу с шумными студентами.

Гомон мгновенно стих, а ведь профессор не произнёс ни слова. Стих, чтобы тут же кто-то самый смелый выкрикнул вопрос:

– А где же новый профессор?

Почудилось, будто в юношеском голосе проскользнуло разочарование. И мне бы стоило радоваться этому факту, но как-то не получалось.

Я изо всех сил старалась выровнять дыхание, придать лицу безмятежное выражение, а взгляду уверенность, только выходило откровенно плохо. Не хотелось ничего, кроме как выскользнуть за дверь незамеченной.

– Грим, – брошенное ледяным тоном, заставило вздрогнуть, – никогда не замечал за тобой тяги к знаниям, или с появлением профессора Лоусон что-то изменилось?

Парень сдулся перед Винсентом, судя по неразборчивому бормотанию.

– Здравствуйте, студенты! – голос дрогнул, несмотря на все усилия.

Не дожидаясь представления многочисленной аудитории, первой вышла из-за спины мужчины. С трудом оторвала взгляд от выкрашенного в чёрный цвет пола и огляделась. Каждый из учащихся смотрел на меня – выжидая, предвкушая и оценивая, так, что захотелось наплевать на гордость и позорно спрятаться обратно. Лица смазывались, тут же стираясь из памяти, а сердце грохотало так, что остальные звуки меркли на его фоне.

Профессор обернулся ко мне, отошёл в сторону, позволяя встать в центре огромного помещения и спокойно произнёс:

– С этого дня, профессор Лоусон, выпускница Королевской Академии, будет преподавать у вас общие науки.

Одобрительный гул сотряс стены, но тут же растворился, когда Винсент продолжил:

– Я лично буду контролировать ваши успехи!

Всеобщий стон разочарования прокатился волной.

Несмотря на страх, стало обидно – я настолько безнадёжно выгляжу на фоне этой толпы? Нет, до уверенной, собранной и безумно смелой мне далеко, но всё же…

– Так что, вы и лекции за неё читать будете? – звонкий девичий голос стал неожиданность не только для меня, но и для студентов. Они зашептались, озираясь по сторонам и желая узнать, кто эта смелая девица.

Ей оказалась та самая блондинка, из-за которой дрались парни, и пострадала мышка.

Профессор в ответ промолчал, и я спохватилась – он решил дать возможность мне поставить на место зарвавшуюся звезду академии. Надо же, я и не думала, что догадается.

– Пожалуй, – вышло хрипло, и, прокашлявшись, громче добавила, – с этим я справлюсь сама.

Смешки и скептические улыбки стали мне ответом, но отступать поздно, да и стоит ли? А потому продолжила:

– Несмотря на убеждение, что общие науки не столь важны в профессиональной деятельности, я постараюсь вас переубедить.

Мысленно добавила: «И подниму вопрос на педагогическом совете о ведении экзаменов по моим предметам».

Чести в глазах студентов я этим не добьюсь, но… В Королевской Академии два года назад ввели экзамены и это принесло свои плоды, так чем Северная Академия хуже?

Ядовитые улыбки и обещание в глазах «Ничего у тебя не выйдет» сыпались со всех сторон. И мне стоило большого труда не растерять крупицы уверенности в своих словах.

– Я не успела просмотреть расписание, потому не скажу, с кем из вас мы вскоре встретимся. Но хотела бы обратиться к старостам групп – подготовьте, пожалуйста, списки учащихся каждого курса и укажите какой у кого основной факультет.

За моей спиной одобрительно, по крайней мере, мне показалось это одобрением, хмыкнул профессор.

Мой голос звучал уверенно, хотя внутри всё дрожало.

– А у вас какой был основной факультет? – коротко подстриженная девушка с чёрными, будто ночь глазами, окинула меня пытливым взглядом, ожидая ответа.

– Целительство.

Студенты в зелёной форме, в основном девушки, к коим принадлежала и та, что спросила, довольно заулыбались.

– Тогда почему общий курс преподавать будете, а не целительство? Или степень не позволяет? – опять вклинилась блондинка, кривя алые губы в подобие усмешки.

Несколько девиц, что сидели рядом с ней, копируя её так же усмехнулись.

– Отчего же, позволяет, – как бы ни хотелось кичиться заслугами перед ребятами, а придётся. – Десятая степень позволяет мне преподавать и целительство, и особенности зельеваренья, и общий курс.

Кто бы мне когда сказал, что хвалить себя так сложно. Вроде бы я должна гордиться заслугами, кричать о них на каждом шагу, но не выходит. Даже сейчас, слыша слаженное «О! Ничего себе!», захотелось поспешно всех разуверить, что на самом деле, кроме как проводить опыты в лаборатории, больше ни на что не способна.

– И вас с десятой степенью отправили на север? – не разделив восторга с остальными студентами, блондинка откинула пряди волос с лица, и недовольно фыркнула. – Не верю.

Похоже, в следующий раз придётся принести с собой диплом с печатью Королевской Академии.

– Мика, вы пытаетесь обвинить профессора во лжи? Не слишком умно с вашей стороны.

На помощь мне пришёл Винсент. Уверенный, спокойный, собранный. И наверняка это не внешняя маска, как у меня.

Девушка метнула на профессора кокетливый взгляд, и заискивающе улыбнулась:

– Почему сразу пытаюсь обвинить? Я всего лишь интересуюсь довольно странным фактом.

И отчего мне в её интересе чудиться откровенное неуважение?

– Ничего странного в этом нет, – бросив взгляд поверх голов студентов, стиснула руки в кулаки. – В Министерстве решили, что вашей академии не хватает именно меня.

Прозвучало глупо, но ничего умнее придумать не смогла.

На этот раз смешки были вполне дружелюбными. Стало чуточку легче.

– Есть ещё вопросы?

Вопросов не нашлось, и мы распрощались со студентами, доверив курсы старостам.

До кабинета мы шли молча. Только у двери Винсент придержал меня за локоть и с улыбкой произнёс: