Судя по тону, и насмешливой ухмылке на лице, этот день не исчерпал неприятные сюрпризы для меня.

Вспомнилась шутка Мики, да и то, что курс сбежал с лекции. Винсент наверняка об этом знает.

– Я бы сказала не плохо.

Не говорить же ему о том, что меня студенты ни во что не ставят? Это моя проблема. Да и решаема она, пусть не сразу, но всё же.

– Не плохо, значит… – сделал вид, что задумался.

Вдохнул глубокого, будто собираясь что-то сказать, и передумал. Только усмехнулся, да покачал головой. Повисшее между нами молчание показалось неуютным, и я предприняла ещё одну попытку обойти мужчину. Вот только следующий вопрос заставил вспыхнуть от стыда:

– Я ждал тебя в столовой на обед, очень хотел послушать «забавную» историю, а ты так и не пришла.

И в голосе звучит обманчивое расстройство. Издевается. И испытывает при этом удовольствие.

– Я… – замялась, растерянно теребя в руках край кофты, – была занята.

Действительно, чем не оправдание? Уважительная причина, между прочим! Или почти уважительная.

– И чем же?

Винсент явно не желает мне уступать. Будто специально выводил из себя, чтобы я сорвалась и высказала ему что думаю и о студенческих выходках, да и о его тоже. Но я промолчала – с большим трудом, должна заметить, это мне удалось.

– Не думаю, что обязана перед вами отчитываться! – проговорила сдержанно, намеренно подчеркнув официальный тон.

Опять усмехнулся, отступил, давая пройти, но в спину всё же бросил:

– Если станет совсем худо, обращайся, помогу.

А вот это вряд ли. В конце концов, пора бы мне уже повзрослеть, и научится самой решать свои проблемы. Эта мысль мне настолько понравилась, что в комнату я входила, улыбаясь, совсем позабыв о злости.

В эту ночь я спала сном младенца – переживания и напряжённое ожидание неизбежного отошло на второй план. Здраво рассудила – если уж всё так плохо, то к чему эти мучения?

А утром всё пошло совсем не так, как я рассчитывала. Впервые в жизни проспала! Семь лет в качестве студентки ни разу не опаздывала ни на одну лекцию, а тут второй день в качестве преподавателя и такой конфуз.

Неслась по коридорам, сбиваясь с шага, несколько раз роняя исписанные листы. Остановилась только перед дверью, чтобы отдышаться и войти к ребятам, как ни в чём не бывало. Пригладила волосы, одёрнула блузку и юбку, досчитала до десяти. В конце концов, что это я разволновалась? Десять минут – это не так много на самом-то деле.

В аудитории, ожидаемо, было шумно, и первый курс не сразу заметил, что больше не предоставлены сами себе. Пришлось прокашляться и громко произнести:

– Светлого утра, уважаемые студенты!

Гомон голосов стих. Наступившая тишина показалась оглушающей – попросту не ожидала, что моё появление произведёт такое сильное впечатление. Собственно, они и ответили мне с заминкой, но довольно слаженно:

– Светлого утра, профессор Лоусон.

Ожидая какой-нибудь гадости, шуточек и чего-то подобного, прошла к своему столу, но молчание нарушало разве что тиканье минутной стрелки на старых часах над идеально чистой доской. Хм… Или это затишье перед бурей?

Опустилась на стул, разложила подготовленный материал по истории, подняла голову. Притихли, наблюдают за мной исподлобья. Не позволяют себе ничего лишнего, разве что явного любопытства в глазах скрыть им не удавалось. То ли боги смилостивились надо мной, то ли первокурсники ещё не успели обнаглеть настолько, чтобы издеваться над преподавателем. Во всяком случае, буря так и не грянула.

– Кто из вас староста курса? – прервала затянувшееся молчание, подарив ребятам дружелюбную улыбку.

С первого ряда поднялся долговязый парень. На тощем лице с острыми скулами расцветали лихорадочные красные пятна, да и походка дёрганая, нервная. А стоило опустить взгляд на папку, которую он протянул мне дрожащей рукой, догадалась о причине его нервозности.

Посмотрела на него, и спросила напрямую:

– Мика?

Парень кивнул, вжал голову в плечи, будто желая испариться, или ещё лучше – провалиться под пол аудитории, лишь бы не видеть страшного профессора, то есть меня.

– Садись, – небрежно махнула одно рукой, другой отодвинула папку на угол стола. Второй раз на эту уловку не попадусь.

– Что же, я думаю, мы с вами познакомимся и без списка.

Староста шумно выдохнул, и первым подскочил с места:

– Я Грегори Шат, факультет целительства, третий уровень магии.

Ничего себе! На первом курсе и уже третий уровень? У парня богатый потенциал, если не забросит учёбу в угоду таким, как Мика.

Записала его в свой собственный список, и стала поочерёдно поднимать остальных студентов. На саму лекцию осталось совсем немного времени – радовало только то, что они заинтересованно слушали краткие заметки из истории нашего государства. Воодушевившись маленькой победой, попытала счастье:

– Если у кого-то появится желание написать небольшой доклад на тему самых курьёзных случаев из прошлого, я была бы рада его послушать.

Стимул так себе – куда бы весомее звучало «тому поставила бы зачёт автоматом», но, увы, такой властью я не наделена. Пока что.

Когда аудитория опустела, и я осталась одна, не смогла сдержать довольную улыбку. Пожалуй, впервые за последние дни у меня появился весомый повод для радости – искренней и незамутнённой. Правда, улыбка тут же померкла, стоило вспомнить про папку, что сиротливо лежала на столе.

Чем же я так не угодила Мике, что она подговорила Грегори на подлость? Или она за мой счёт решила устроить себе бесплатное развлечение? Что же, сама напросилась.

К тому моменту, когда двери распахнулись, и в мои владения стали подтягиваться студенты третьего курса, я хорошенько обдумала план действий. Как бы там ни было – чесоточный порошок, это слишком жестоко. Бывали случаи, что пострадавшие раздирали кожу в кровь, но куда опаснее, если хотя бы капля этого порошка попадёт на слизистую глаза. Можно ослепнуть и никакое магическое лечение не способно исправить это.

Вряд ли Мика думала о том, что делает. Да что там, студенты редко отдают отчёт в собственных действиях, особенно когда это касается пресловутых шуток. Главное ведь повеселиться, остальное не имеет значения.

Ребята, заходя в аудиторию, бросали на меня кто любопытные, кто насмешливые, кто жалостливые взгляды. Последних было меньше всего, но радует, что они вообще присутствуют. Значит, не все безгранично преданы Мике.

Девушка явилась со своей свитой после трели звонка. Окинула меня злорадным взглядом, потом, не стесняясь и не таясь, произнесла:

– Профессор, что же вы среди лекции бросаете своих студентов? – голос полон притворного сожаления.

Позволила себе холодную усмешку:

– Уверяю вас, такого больше не повторится.

Фыркнула в ответ, недовольно передёрнула плечами. Она же, наверняка ждала, что я буду бледнеть и краснеть, вспоминая её шутку, но тут ей не повезло.

Все студенты на месте, можно начинать. И только я собралась озвучить, чем сегодня мы будем заниматься, как в дверь робко постучали. Не дожидаясь моего разрешения, в аудиторию заглянула та самая мышка – Одри.

– Извините, профессор, можно войти?

Так значит, все виновники той драки, за исключением темноволосого парня, учатся на третьем курсе? По внешнему виду мышки и не скажешь – худая, невысокая, с огромными очками на пол лица и детскими ямочками на щеках, я подумала, что она первогодка.

– Можно.

Девушка прошмыгнула мимо меня, уселась на своё место и приготовилась слушать.

– Светлого дня, уважаемые студенты! – сделала небольшую паузу. – Так как наша первая встреча не удалась, – особый акцент на последнем слове, – предлагаю следующее – я буду вызывать каждого к доске, а вы блеснёте накопленными знаниями.

И не дав возможности никому возразить, посмотрела на Мику:

– Вы первая.

В её глазах промелькнуло недовольство, правда, всего на мгновение.