Уже отработанным небрежным взмахом руки девушка сделала знак проходившей мимо рабыне с подносом. Почтительно выслушав заказ, та поклонилась и устало поспешила на кухню.

"Ну, прямо голубки, — усмехнулась путешественница от несколько двусмысленного сравнения. — А Превий Стрех знает, что его кавалер тут с другим мужиком секретничает? Интересно, они говорили о чистой мужской любви или… обо мне?"

Последнее предположение пришло в голову как-то само-собой. Сейчас парочка уже не походила на влюблённых или заговорщиков. Анний Мар, положив руки на стол, неторопливо потягивал брагу из большой глиняной кружки, а Корин Палл вообще откинулся назад, опираясь спиной в каменную стену. Оба они казались всецело поглощёнными процессом вдумчивого пития, тем не менее Ника ловила их косые взгляды.

"И чего пялятся? — с недоуменным раздражением гадала она, подавшись назад, чтобы не мешать невольнице расставлять посуду. — Боятся, что я расскажу Превию Стреху об их свидании? Так место здесь вроде не подходящее. Да и что мешает поэту самому сюда заявиться? Нет, ну вот опять! Ладно, Анний Мар дуется. Я ему между ног копьём здорово приложила. А Корин Палл чего взъелся? Чего я ему плохого сделала? Даже деньги платила…"

Не успела девушка додумать, как входная дверь с шумом распахнулась, и в зал ввалились сильно подвыпившие артисты, судя по довольным физиономиям, прекрасно проводившие время. Заметив приятелей, они тут же направились к их столу.

— Клянусь сереброногой Анаид, ты многое потерял, Мар! — с апломбом заявил Убий Власт, звонко шлёпнувшись тощим задом на массивный, грубо сколоченный табурет.

— Лукция Стаба показывала танцовщицу из Банарии. Это что-то!

Не найдя слов, мужчина звонко зацокал языком, блаженно закатив глаза.

— Такая гибкая, будто у неё совсем нет костей! Когда она вскочила на помост, даже Ун Керат перестал мять свою толстуху.

Рассказчик рассмеялся, хлопнув ухмыльнувшегося приятеля по плечу.

"Точно, в публичный дом ходили, — с неприязнью подумала путешественница. — Денег, чтобы снять тёплую комнату, у него нет. Семье на полу в большом зале спать придётся. А на шлюх находит! Все мужики козлы!"

— Кожа у неё цвета красной глины, — мечтательно улыбнулся Убий Власт. — Сама тоненькая, как молодое оливковое деревце…

— Не поймёшь: то ли парень, то ли девка, — буркнул Гу Менсин, подзывая подавальщицу.

— Тебе бы понравилась, Корин! — фыркнул Балк Круна.

— Много ты понимаешь в любви и красоте, — презрительно скривился любовник поэта.

— Грудь совсем маленькая, — продолжал брюзжать по-стариковски старший урбы, беззастенчиво забирая из-под носа Анния Мара кружку с брагой.

— Зато твёрдые, как камешки, и упругие, как спелое яблоко! — заступился за танцовщицу рассказчик.

— Ты что, их щупал? — насмешливо фыркнул Тритс Золт. — За наши деньги на такие только смотреть да облизываться.

— Постой, постой! — замахал руками Убий Власт. — Помнишь, когда она через спину перегнулась? Соски прямо в потолок смотрели! Я специально обратил внимание.

Полуприкрыв глаза, он покачал головой, повторив:

— Нет, зря ты Анний вернулся и не ходил с нами.

— Дела у меня были, — проворчал актёр, и вдруг бросил быстрый, опасливый взгляд в сторону Ники, встретившись с ней глазами.

"А не они ли в моей комнате пошарили? — холодея от подобной догадки, подумала та. — Очень может быть, что Лукста наплела мужу про пояс, или он сам нащупал, когда в кусты торопился. Уж очень вид у него подозрительный".

Девушка ещё раз посмотрела на Анния Мара, но мужчина сделал вид, будто всецело поглощён рассказом Убия Власта, который с восторгом описывал округлый животик и упругие ягодицы банарской танцовщицы.

"Если они ковырялись в моих вещах, — думала путешественница, наполняя аккуратный керамический стаканчик. — Почему не взяли деньги? Четыреста империалов — это почти восемь тысяч серебром. Деньги для бродячих артистов немаленькие".

Передавая стоявшей за спиной рабыне кувшинчик с остатками разведённого вина, она усмехнулась: "Да потому что не нашли! Не додумались заглянуть под матрас. Корзины перерыли, а про постель не догадались. Другого объяснения просто быть не может".

Расплатившись с подавальщицей, Ника ушла, краем уха услышав, как Гу Менсин сообщает коллегам, что договорился только на одно представление.

"Хорошо хотя бы так", — с облегчением подумала девушка, поднимаясь на галерею, куда выходили двери гостевых комнат.

Перед тем, как уснуть, она спросила у ворочавшейся на полу рабыни:

— Риата, ты не знаешь, можно открыть замок на нашей двери без ключа?

— Есть такие умельцы, госпожа, от которых ни один замок не убережёт, — убеждённо заявила та и робко спросила. — Так вы всё-таки думаете, в комнате кто-то был?

— Да, — твёрдо ответила хозяйка. — Золото просто не нашли.

— Так из вещей тоже ничего не пропало, госпожа, — неуверенно заметила женщина.

— Приходили специально за поясом, — проговорила путешественница, поворачиваясь на бок и глядя на еле различимый в темноте силуэт собеседницы, которая сидела на полу, закутавшись в тёплое овчинное одеяло. — А не взяли ничего, потому что скандала не хотели.

— Воры их не боятся, госпожа, — насмешливо фыркнула Риата, но тут же испуганно ойкнула.

— Смотря, кто вор, — назидательно проговорила Ника.

— Так вы знаете, кто это? — охнула рабыня, тут же позабыв о своей дерзости.

— Анний Мар, — заявила хозяйка, после недолгой паузы. — Один или с Корином Паллом.

— Это который вас на стоянке облапил? — вскричала невольница. — Когда чуть не обделался?

— Может, тогда он и нащупал чего, — предположила девушка. — Или жена в ванной что-то углядела?

— Ой, госпожа, вспомнила! — самым непочтительным образом прервала хозяйку рабыня и торопливо заговорила. — Лукста Мар рассказывала… Давно ещё… Как Анний Мар с Гу Менсином и Превием Стрехом забрались в кладовку на постоялом дворе и взяли там три большие амфоры с герсенским вином.

— Ну, тем более, — довольно усмехнулась Ника, откинувшись на подушку. — Теперь, когда убедились, что у меня ничего нет, они оставят нас в покое.

— Одни боги знают это, госпожа, — с нескрываемым сомнением вздохнула Риата. — Вдруг, наоборот, постараются вас ещё как-нибудь… обыскать?

— Пусть попробуют, — зловеще, но не слишком уверенно, пробормотала девушка, растерянно подумав: "Вот батман! Действительно, а что мешает им зажать меня где-нибудь на стоянке? Набросятся неожиданно, я и кинжал вытащить не успею."

Представив себе эту картину, она зябко передёрнула плечами.

"Но, что мешало им сделать это вчера? — задала себе вопрос Ника. — Или завтра? Для чего Аннию Мару понадобился тайный обыск?"

Через секунду путешественница уже довольно улыбалась в темноту.

"Да потому, что отыщи они золото при всех, оно всем и достанется! Всему коллективу, а Мар не похож на человека, готового делиться таким жирным куском. Как и Корин Палл, кстати. Нет, скорее всего они попытаются подловить меня тайком где-нибудь вдалеке от урбы. Возможно, в городе? Ударят по голове, задерут платье, и прощай золотишко. Ну, и что делать?"

Невольница уже давно посапывала в две дырочки, а хозяйка ворочалась без сна, лихорадочно перебирая варианты.

"Спрятать деньги в корзину? Их уже обыскивали, может, больше не полезут? А вдруг решат повторить? Остаться здесь и подождать новых попутчиков до Этригии? Кто знает, как долго придётся ждать, и что это будут за люди? В Этригии я хотя бы могу попробовать обратиться к Асти Бронии. Не зря же Румс Фарк к ней письмо дал? А здесь кого спрашивать? Попробовать добраться до Этригии в одиночку?"

Ника вспомнила встречу с лохматыми охотниками и поёжилась во второй раз.

Перебрав все возможные варианты, она, скрепя сердце, решила до Этригии добираться вместе с урбой. Тем более, что остался всего один переход. Но в городе расстаться с артистами, подыскав себе другую гостиницу.