Затейла (отталкивает Гену Жорда): Ты мне на ротационный механизм не дави, а то я тебя в поднырку стукну к опушке, безвольник!
Статогольша (трезвый, как чудесная плоть; в зал): Эти жаворонки всё пишут, читают, разговаривают, бегают и оттяпывают своим любимым тельца. Я в этом не вижу никакого смысла. Я вообще смысла не вижу.
Фёклуш: А чего на него смотреть? У него формы влекомой не присутствует. Смысл, смысл! Я без смысла живу, и мне давиться не разогревается. Хотя, можно разок - так, для теории.
Все оборачиваются на Фёклуша. Он абсолютно одет. Все заподазривают, что это личный секретарь смерти. Все встают из-за стола, вымываются, поправляют ближнему своему одежду.
Фёклуш (в зал, не обращая внимания на телодвижения мертвяков): Вот вы, мертвец, почему же вы умерли здесь, а показываетесь как живое существо?
Чупс (отвечает за зрителя, вдумываясь в его суть): Одна четырехпузная отпрыгала и теперь рожает от мужика. Вторая клялась в ликвидации вселенной, а сейчас булки мнёт своему сожителю и гордится. Всё живое надо постричь до оскаленного бруска. Жизнь бы прервать разом - там и начнётся бытийство.
Фёклуш (отвечает зрителю): Истина. Я вижу истину. (Задумался и застыл, указывая пальцем в зал.)
Все: Что там, что? Ну что?
Фёклуш: Ничего...
Все хором: Ничего? А-а-а-а-а-а-а! М-м-м-м-м-м-м! Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу!
Фёклуш (переводя дух на осмотр Статогольши): Вас я видел, быть может, вас и не было здесь? Чем вы тут людей от смерти отвлекаете? Им полагается остепениться. Забыться. Проститься со всем и принять разложение своих тканей.
Затейла: Пирог небытия ведаем, а он всё не кончается.
Статогольша: Я пришёл сюда с идеей.
Санитар вносит музыкальные инструменты, расставляя их по сцене.
Статогольша: В небытии не рожаются.
Санитар играет короткий звук на трубе.
Чупс: Это верно! Это обмануться всхотелось!
Фёклуш (декларирует): Я, как человек каннибалических убеждений, заявляю: жить можно (не успевает продолжить).
Все (в ужасающем быте): Как!! Помилуй нас, шустрых!!
Фёклуш: Но по чуть-чуть!
Все отлеживаются в радости. Из кого-то от облегчения выпало постороннее присутствие.
Статогольша: Слушайте меня, братья мои и сестры в борьбе жизненно-трупной. Сегодня мы начинаем наше восстание. С этой секунды вы, все мои рыцари пустоты и бессмыслицы, все вы отважно и с обливанием кровью выступаете за одну великую страсть - за тотальное низвержение человеческой жизни, всех человеческих особей и полной ликвидации всех новорожденных, которых приносит женская труба.
Гена Жорд нажимает на синтезаторе ноту. Санитар уносит музыкальные инструменты. Входит Большой Замысел.
Большой Замысел: Я не могу осуждать человека, который захотел убить. Я не могу осуждать человека, который захотел насиловать. Я вообще против осуждения особей человеческих. Будем терпимы к ним. Подумаешь, человек захотел изнасиловать ближнего своего! Это его законное право. Не будем же мы стеснять его. Наоборот, наша священная обязанность в поощрении его желаний. Мы поможем ему раскрыться и почувствоваться гражданином нашей величайшей трупицы.
Затейла: Родины!
Большой Замысел: Не умничайте, я и так про неё.
Чупс: (наблюдающему за ним отцу из зала): Поубили мы с тобой себя и много человечьей водицы выстругали, а всё равно разорвать хочется твою доченьку с женой.
Зубцов-Сумрач: И меня, меня высвободи!
Большой Замысел: Нечего людям показывать на возможности размножения - таких, как они, надо ещё во время зачатия убивать.
Тахта: А чтобы помнили, мы напишем на двери бытия "Размноженным вход воспрещён".
Статогольша: Кустом обернуться способен лишь тот, кто воду свою принимает.
Чупс: Я - длань человеческая, но и это будет закончено.
Статогольша: Готовьтесь, мёртвые идут! И услышьте голоса их, когда они спросят вас: "А почему ты ещё выставляешься живым?".
Строятся в большую пирамиду красного зарева. Вбегает санитар, белоснежки и две боевые лошади. Пирамиду окружают, оцепляют красной лентой и вешают на тело пирамиды табличку "Смерть". Статогольша оживает, выходит из строя живых зверюшек и направляет всех в великое пагубное место - родильный дом. Белоснежки вносят беременных женщин. Санитар распределяет всех рожениц согласно их классному расписанию. Четверо женщин лежат боком, каждая на своём операционном столе.
Санитар: К столу, страждущие!
Каждый новоиспеченный труп человека подходит к своему столу и ожидает куска жизни.
Статогольша: Давайте начинать праздноваться!
Санитар аккуратно вскрывает каждой беременной живот, вынимая оттуда родившееся уродство. Разрезая на равные части родившееся, выкладывает на тарелочку. Белоснежки наигрывают прекрасную музыкальную какофонию своими немыми голосами. Санитар раздаёт каждому тарелку с кусочками вырожденных и, отдавая всякому голоду его порцию, ставит красный крестик на лбу, символизируя вечность уничтожения. Получившие свой кусок целуют санитара в окровавленную руку, оставляя привкус крови у себя на губах. Все принимаются за свою любимую пищу. Троих беременных женщин выбрасывают в могильные ящики. Одну, светловолосую девочку в очках, оставляют на самый свой главный пир. Музыка нарастает и рождается вальс.
Статогольша: А вы знаете, господа, какие самые великие слова немецкого нашего языка?
Тахта (вытирая салфеткой ротик): Большой Замысел умирает.
Статогольша: Верно, сестра. Большой Замысел умирает, потому что я отныне запрещаю размножение и любой намёк на рождение.
Чупс: А я только что с Зубцовым смотрел на Затейлу и у меня что-то кривляться началось.
Гена Жорд (забравшись на лестницу): Приглашаю всех на танцы.
КОМПОЗИЦИЯ 4.
Звучит "Агата Кристи - Ein Zwei Drei Waltz".
Ein zwei drei (2)
На сцене появляются пары в белом одеянии. Мужские и женские беременные тела танцуют вальс, упиваясь счастьем и страстью друг друга.
Беременность: Смерть танцует вальс.
По залу кружат, кружат пары.
Вальс ein zwei drei вальс
Auf wiedersehen mein lieben frau.
Из зрительного зала на сцену вбегают молодые люди в чёрной военной форме. Они прерывают танцы. Они вооружены.
Чёрные налётчики: Ein zwei drei (3)
Ein
Ein zwei drei (3)
Люди в военной форме разрывают пары, избивают каждое существо, после чего последовательно связывают всех в одну фигуру некогда существовавшего мира.
Избитая девушка: Вальс, жестокий вальс.
Так истекает кровью рана.
Вальс, последний раз.
Чёрные налётчики (закалывают её штыками): Auf wiedersehen mein lieben frau.
Налётчики надевают противогазы. Выводят на авансцену беременную блондинку с кровавым животом, которая пряталась от налётчиков под грудой вальсирующих тел.
Роженица: Мы танцуем смерть.
Последний вальс он трудный самый.
Смерть танцует нас.
Неродившийся ребёнок в животе: Auf wiedersehen ein zwei drei мама.
Чёрные налётчики (воздвигают плакат с надписью "Жизнь"): Ein zwei drei (3)
