Хозяин явно завысил цену, но я не посмела торговаться. Молча отдала ему вторую монету, захватила один из светильников и направилась к деревянной лестнице, которая вела на второй этаж. Ступеньки под ногами слегка поскрипывали на каждом шагу, слабый свет фитиля под стеклянным колпаком едва разгонял полумрак. Я держала светильник подальше от лица, чтобы даже случайный свидетель не мог меня рассмотреть.

Поднявшись по лестнице, я быстро отыскала нужную дверь, открыла ключом и ввалилась в комнату, в которой приятно пахло полевыми травами. Окно здесь было закрыто ставнями, но светильник немного разогнал полумрак. Я смогла рассмотреть стол, кровать и даже примостившийся в углу шкаф с крошечным зеркальцем на дверце. На столе в небольшой корзинке красовался увядший букетик васильков и ромашек, а деревянная кровать манила соломенным матрацем, от которого шел аромат свежего сена. Белье показалось мне достаточно чистым. Я поставила светильник на стол, ловко скинула ботинки и навзничь упала на кровать. Матрац мягко прогнулся подо мной, видимо под ним была еще и металлическая сетка на пружинах, а не просто несколько досок.

Теперь можно было закрыть глаза и хоть на некоторое время отрешиться от всего происходящего. И в тот момент я абсолютно забыла о дуэргаре, и о том, что должна оставить для него лампу на подоконнике.

Теперь, когда я осталась одна, меня вновь одолели невеселые мысли. Я вспомнила сегодняшний вечер и смерть отца, и сердце сжалось от запоздалого сожаления. Это все из-за меня! Я виновата в его смерти, это за мной пришли королевские псы, а он оказался случайной жертвой. И мне не дали даже похоронить и оплакать его как положено по заветам предков. Наш дом стал его могилой и огромным погребальным костром, а я вынуждена теперь скрываться и бежать неизвестно куда. Духи предков не смогли защитить ни его, ни меня.

Мысли переметнулись на магов-дознавателей. Перед закрытыми глазами как наяву выросли их мрачные тени в черных плащах, натянутые на лица капюшоны, в глубине которых царила неизвестность. Меня охватил внезапный озноб, и я невольно передернула плечами. Внутри меня зарождалось что-то темное. Если я и была способна кого-то ненавидеть, то именно в этот момент я ненавидела королевских псов всеми силами своей души.

В дверь постучали. Я открыла глаза и испуганно села. Грустные воспоминания выбили меня из реальности. Несколько мгновений я бездумно смотрела прямо перед собой, пытаясь понять, что со мной и где я нахожусь. Стук повторился. Я сглотнула застрявший в горле комок и хрипло произнесла:

– Войдите.

Дверь медленно отворилась, и я увидела на пороге девушку в переднике и чепце. Судя по всему, это была местная служанка. В руках она держала поднос, на котором располагались несколько тарелок, наполненных долгожданной едой.

– Милостивая тьерна, ваш ужин, – сообщила девушка, и поставила поднос на стол. Ловко освободила его от тарелок и добавила: – Прикажете подать ванну?

– Да.

Я прокашлялась и глубоко вздохнула, беря себя в руки.

– Ванну принесут вам прямо сюда.

Служанка ушла, оставив меня один на один с ароматной похлебкой, свежими булочками и целой миской тушеных овощей. И на несколько минут я позволила себе расслабиться и забыть обо всем, что случилось со мной за последние несколько часов.

Вскоре опять постучали. На этот раз я сама открыла двери. Сытный ужин подействовал на меня благотворно. Я даже почти смирилась со своим положением беглянки и преступницы. Два человека внесли в комнату здоровую деревянную лохань и установили на специально приготовленные бруски. Затем наполнили ее водой, от которой поднимался пар, поклонились и ушли, оставив меня в гордом одиночестве. Я закрыла дверь на щеколду и поспешно скинула с себя всю одежду, включая исподнее. Вода оказалась чуть горячее, чем я любила, но у меня уже не осталось сил ждать, пока она остынет. С тихим вздохом блаженства я опустилась на дно лохани, вытянула ноги и откинулась на гладко обструганный бортик. Тело моментально расслабилось, напряженные мышцы налились свинцом, веки отяжелели и я не заметила, как погрузилась в дрему.

– Какая прелестная картина! – знакомый голос с ядовитыми нотками раздался прямо над моей головой, вырывая из приятного забытья. – Изволите отдыхать, милостивая тьерна?

Я обреченно застонала. Неужели этот кошмар не закончился? А потом меня словно молнией ударило. Садб Ясноокая! Да я же голая, а рядом мужчина!

Испуганно распахнув глаза, я инстинктивно прикрыла руками грудь и подтянула колени к животу. И прямо перед собой увидела недовольное лицо дуэргара.

– Женщины! – процедил он с оттенком презрения. – Что человеческие, что фейри – самые глупые существа! Вот тебе что было сказано? Оставить светильник на подоконнике, чтобы я мог найти тебя. А по твоей милости мне пришлось рисковать и проверить чуть ли не каждую комнату в этой богадельне. Я потратил на это много сил, или думаешь проникать через стены это все равно что в двери войти? Считай, что ты мне должна!

– Простите, – пролепетала я, испуганно сжимаясь в комок. Дуэргар навис надо мной, упершись руками в бортики лохани по обе стороны от меня. В его черных глазах бушевала сейчас целая буря эмоций, прожигая меня насквозь, и под этим взглядом я ощутила доселе незнакомый животный магнетизм, от которого мое тело моментально стало чужим и безвольным.

– Вот так, – Райзен откинулся назад, судя по всему, довольный оказанным эффектом. Отступил к кровати, схватил лежавшее на ней полотенце и практически швырнул его мне, а потом отвернулся. – Прикройся, или я могу не сдержаться. Твои прелести очень лакомый кусочек, тем более сейчас, когда я нуждаюсь в подпитке. Кстати, служаночки здесь тоже ничего, но от тебя было бы больше толку.

Я поспешно вскочила, развернула чистое полотно и, как могла, прикрылась им. Плечи и грудь закрыла, а вот ноги ниже коленей остались белеть в полумраке.

– Все?

– Да, милостивый этирн.

– Не стоит церемоний, – он повернулся и окинул меня непроницаемым взглядом, – я назвал тебе свое имя. Можешь называть меня просто Райн. Как любовника, – его губы скривились в подобии усмешки.

– Мы с вами не настолько близко знакомы, – поспешно пробормотала я, отступая и пряча взгляд, – этирн Райзен.

– И молись, чтобы не были, – неожиданно серьезно произнес он, заставляя меня смутиться.

Несколько мгновений мы обменивались молчаливыми взглядами, потом он сказал:

– Надевай рубашку и залазь под одеяло. Тебе необходимо отдохнуть. Завтра нас ждет тяжелый день.

– Тяжелее, чем сегодня, вряд ли уже будет.

Я подождала, пока он опять отвернется, быстро натянула рубашку и нырнула в постель. Натянула одеяло до подбородка и мысленно помолилась.

– Сегодня тебе пришлось нелегко, – согласился Райзен, присаживаясь на край кровати.

Я невольно подобралась и вцепилась в одеяло, а потом с подозрением поинтересовалась:

– А вы где будете ночевать, этирн?

– За меня не беспокойся, – он усмехнулся, – я тебя не потревожу.

Его ладонь мягко скользнула по моей щеке, отводя влажный локон. Обычный ласкающий жест, которым не раз касались меня родители и даже Ларс, но в исполнении дуэргара это невинное прикосновение выглядело практически святотатством. Увидев, как я вздрогнула, он убрал руку и произнес:

– Ты очень милая девочка. И очень сладкая. Может быть, при других обстоятельствах, я бы непременно воспользовался твоей красотой и силой. Но я еще не настолько низко пал, поверь. Поэтому можешь спать спокойно.

Он нагнулся, и я почувствовала на лбу легкое прикосновение. Его губы оказались сухими и твердыми, а дыхание горячим. Потом он поднялся, развернулся и только у самых дверей сказал:

– Вернусь, когда получится. Из комнаты не выходи и никому не открывай. Я наложу на двери охранные руны. И еще… – он с сомнением посмотрел на меня, – постарайся заснуть.

Я молча кивнула.