Разъярённый Керн приказал Лантанову найти и арестовать по новой весь актив, пригрозив военно-полевым судом. Лантанов убежал и вернулся ни с чем, сказав, что Кристаллов и Наталья Крестьянка уже арестованы Алибеком при попытке проникновения в радиорубку, товарищ Жанна засела в женском туалете, куда ему, Лантанову, к сожалению, даже заглядывать запрещено, а Тамара Фёдоровна внезапно заняла наблюдательную вышку, вцепилась обеими руками в ту самую мелкокалиберную винтовку и сказала, что, пока она жива, ни одна мятежная сволочь по коммуне бегать свободно не будет, и так и надо это передать товарищу Керну. Остальные красные меченосцы сами бегали где попало, и руководитель коммуны приказал Лантанову вылавливать их и помещать под арест по одному. Он бы и ещё что-нибудь сказал, но тут из лесочка поодаль послышалось знакомое уже ржание коней и урчание моторов; бандиты, потеряв много людей и техники, решили отступить подобру-поздорову!
--Эх! -- Керн до боли сжал кулак на перевязанной руке, которая теперь, как и у Лантанова, висела на подвесной праще у груди. -- Всё насмарку! Уйдут ахтыровцы!
--Разрешите, товарищ командир, из пулемётов чесануть напоследок, -- попросил подбежавший боец, руководивший ночной обороной у ворот.
Керн подумал секунду:
--Нет! -- сказал он твёрдо. -- Вероятность попадания низка, а боеприпасы надо экономить. Эх... не успели наши!
Но он недооценил "наших": оперативна группа не только успела к нужному моменту, но и неплохо подготовилась к нему. Едва лишь ахтыровские боевики показались из лесочка -- небольшими группами, в разные стороны, всё как положено, -- как ударил короткими, жующими очередями крупнокалиберный пулемёт, а вслед ему затрещали, залопотали пулемёты станковые. От коммуны из-за лесочка слышен был лишь грохот стрельбы и отдалённые крики, но затем, после двух гранатных разрывов, добавился и новый звук -- тяжёлый, ритмичный топот множества конских копыт, громкий переливчатый рокот боевого сигнала трубы в предрассветной мгле:
Слышишь, тру-у-бы игра-а-ют?
Час распла-а-ты наста-ал!
Вооружившись биноклем, Керн вылез на бруствер наружного укрепления, но и бинокль не помог: видно было лишь слаженное движение, качание травы, да ещё металось в отдалении за деревьями маленькое, как лоскут, полотнище, изначально серое, но наливавшееся кровью с каждой секундой надвигавшегося рассвета -- алое знамя борьбы и свободы.
Выстрелы стали реже, крики тише. Потом настала полная тишина, среди которой отчётливо слышался лишь дальний рокот мотора грузовичка, приближавшегося к коммуне. Навстречу ему, действуя по приказу, выехал небольшой отряд конников, охранявший Ирину с медицинскими инструментами -- там, среди атакующей колонны, наверняка были раненые и не хватало врачей.
Взлетела в светлеющее небо, свистя, одинокая зелёная ракета -- условленный сигнал об окончании успешной операции.
Банде Ахтырова пришёл конец.
Керн поднялся с бруствера, повернулся лицом к постройкам и башням коммуны, смутно темневшим в сером полумраке сибирского рассвета, широко улыбнулся и зевнул, успев краем глаза заметить крошечную искорку огня в окне смотровой площадки на башенке административного корпуса, там, где он сам лежал пару часов назад, мучительно выбирая между забытой мелкокалиберной винтовкой и своим верным автоматом.
И упал навзничь, ударившись затылком оземь, о мокрую росную глину.
На груди его расплылось тёмное пятно -- крошечное, едва различимое во тьме.
Лантанов, подбегавший к Керну с какими-то новостями, сперва не понял, что произошло. Потом увидел, понял и закричал -- страшно, пронзительно, по-бабьи, с неизбывной волчьей тоскою в голосе.
На крик сбежались люди отовсюду, подняли Керна на руки, понесли в ворота коммуны, навстречу выбежавшим невесть откуда Мухтарову, Кристаллову, добровольцам, женщинам, раненому электрику в жёлтых обмотках.
Но руководитель коммуны всего этого уже не видел.
В коммуне распоряжался невесть откуда взявшийся Олег Кристаллов, подле которого суетилась Наталья Крестьянка. "Товарищ Жанна", визжа и прыгая от возбуждения, сгоняла людей на центральную площадку перед зданием администрации.
--Митинг! Митинг! -- кричала она.
Из административного корпуса, сжимая в руках пресловутую мелкокалиберную винтовку, вышла Тамара Фёдоровна, подошла к Олегу мелкими, семенящими шажками. На Керна, лежащего на плащ-палатке у края площади, она старалась не смотреть.
--Он... умер? -- спросила она осторожно.
--Откуда я знаю! -- раздражённо отмахнулась Наталья Крестьянка. -- Фельдшерица-то наша уехала, жди её теперь!
--А кто будет осматривать... тело?!
Подошёл Алибек Мухтаров.
--Он умер, -- сказал он, не обращаясь ни к кому.
Олег Кристаллов вздрогнул и поднял голову.
--Так, -- произнёс он твёрдым, уверенным командным голосом. -- В создавшихся обстоятельствах руководство коммуной, как профессиональный администратор, принимаю на себя. Вы все немедленно поступаете в моё беспрекословное подчинение!
--Вас вообще-то отстранило городское руководство... -- заметил Мухтаров.
--Не рассуждать! -- завизжала подбежавшая "товарищ Жанна". -- Исполнять приказ товарища начальника!
--Мне он не начальник, -- мрачно ответил на это Мухтаров. -- И уж точно не товарищ. Где врач?!
Тамара Фёдоровна наставила на дозорного ствол винтовки:
--Пристрелю, как бешеного пса! -- тихо произнесла она таким тоном, что Мухтаров понял: эта пристрелит.
--Хорошо, хорошо, -- кивнул он.
--Так, -- сказал Олег Кристаллов. -- Первое: товарищей из города в коммуну не впускать. Вы, Мухтаров, сейчас поедете к ним с Тамарой Фёдоровной, скажете, что всё у нас в порядке, и от имени главы коммуны попросите сразу же уехать. Придумаете что-нибудь, чтобы их отсюда убрать. А то неудобно получается: такую победу одержали, а при покойном товарище Керне все запасы деликатесов-то были... того... разворованы! Кормить победителей нечем.
Мухтаров скрипнул зубами.
--Так, -- повторил Кристаллов. -- Это первое. Второе: строго-настрого запрещаю кому бы то ни было связываться с городом через радиорубку. Незачем волновать товарищей сведениями о гибели товарища Керна и о мятежных настроениях в коммуне. Мы сами разберёмся, с учётом хорошего знания местных условий. Позже, когда устаканится всё, тогда я сам составлю рапорт и опишу всё, чегот мы достигли благодаря сплочённости и грамотным действиям администрации коммуны.
Тамара Фёдоровна кивнула.
--Дальше, -- жёстко продолжил Кристаллов. -- Товарища Керна немедленно похоронить где-нибудь за территорией коммуны. Могилу никак не отмечать, потому что товарищ Керн, при всех его достоинствах, был убийца и палач, и будет неправильно, если кто-нибудь из обитателей коммуны осквернит его могилу сознательными гнусными действиями. Если этот Бенедиктов ещё жив, то пусть он и закопает немедленно Керна. А потом, -- он перевёл взгляд на Тамару Фёдоровну, -- потом вы должны избавиться всё-таки от этого Бенедиктова. Ответственной за эту акцию, как мы и договорились на нашем последнем собрании красных меченосцев, назначаю вас!
Женщина с винтовкой снова кивнула в ответ.
--И последнее, -- сказал Кристаллов. -- Керн, конечно, наворотил тут дел, выставив администрацию нашей коммуны в самом неприглядном свете. Но он жил и умер за наше дело, поэтому наш долг -- отдать ему честь за это. Поэтому сегодняшний день я объявляю днём траура по товарищу Керну, а нашу героическую коммуну я предлагаю переименовать в во владение ордена красных рыцарей грядущего имени военинструктора Керна. Кто "за"?!
--Вы не можете отдать Керну честь, -- сказал вдруг Алибек Мухтаров. -- Нет у вас чести. И права у вас тоже нет.
--Молчи, пёс! -- гаркнула Наталья Крестьянка. -- Знай своё место!
--Мухтаров, -- грозно посмотрел на старшего дозорного Олег. -- Вы почему ещё здесь?!
--Я, кажется, ясно сказал, что вы мне не указ, -- ответил Мухтаров, -- и я вам не подчиняюсь! У вас нет ни чести, ни права здесь распоряжаться!
