Ветер с трудом отдышался. Рыж вылил ему на голову жбан ледяной воды и похлопал по плечу.
- Что-то ты сдал, брат, - хохотнул он. - Давненько я тебя так легко не побеждал. На кого загляделся-то хоть? Может, пойдем, поищем ее в толпе? Приголубит тебя, битого.
- Я ее видел... - Ветер фыркал, как большой кот и тряс головой, пропуская мимо ушей подначки, - кикимору, что меня спасла.
Рыж нахмурился, огляделся, нет ли кого поблизости, и участливо спросил:
- Тебе голову напекло или я тебе так вдарил, что мозги вышибло? Откуда ей тут взяться?! Ты забыл про войну с болотниками? Твоя кикимора чай не царьгородская девица, спрятать не получится.
Ветер молча пожал плечами, утерся рубахой и натянул ее на себя. А ну, как и правда померещилось. Уж больно часто он стал вспоминать ее в последние дни. Друзья шагали прочь с ярмарки, Ветер нет-нет, да поглядывал по сторонам. Рыж недовольно скривился, язвительное замечание так и просилось на язык, но озвучить он его не успел. Ветер остановился как вкопанный, с изумлением глядя куда-то между ярмарочными палатками. Там, в тени, стоял большой пес и грозно рычал на кучу тряпья, из которой доносились слабые протесты. Стражник решительно зашагал к палаткам.
- Ой, да ладно тебе, - рассерженно взвыл Рыж, - не на службе же сейчас!
Ветер его будто и не слышал, он шуганул пса и рванул вверх копошащуюся под плащом кикимору. Та беспомощным кулем повисла в его руках. Понева с рубахой задралась до колен, обнажив гусиные лапы. Болотница задушено пискнула и спрятала лицо в ладонях. Подоспевший к тому времени, Рыж удивленно таращился на сие диво.
- Хм...- откашлялся корчемный страж, первым приходя в себя, - не показалось, значит. Да поставь ты ее уже на землю, придушишь.
Ветер бережно опустил кикимору, та отняла ладони от лица, покачнулась и плюхнулась на пятую точку. Стражи оторопело взирали, как она тщетно пытается одернуть подол и скрыть ноги. Губы Левзеи запеклись от жары, кожа посерела, а золотистые узоры поблекли, движения стали замедленными, неловкими.
- Она пьяная что ли? - Громким шепотом спросил Рыж, толкая друга в бок.
- Жарко, - прошелестела кикимора, подняла осунувшееся лицо вверх, силясь улыбнуться. Улыбка вышла кривая и виноватая. Да уж, вот так встреча. Видок у неё сказочный, упыри и те краше. Ветер отмер, протянул руку болотнице.
- Идти сможешь?
Та руку не взяла и покачала головой. Не то, что идти, она уже ни стоять, ни говорить не могла. Для водяного народа полдня на жаре и воздухе - верная гибель. Ветер подхватил ее на руки словно ребенка, укутал поплотнее ноги и понёс прочь. Рыж поспешил за ними.
- Что ты задумал? - спросил он набегу.
- Ей нужна вода, - бросил Ветер.
- И как много воды ей нужно?
Ветер только досадливо дернул подбородком. Он понимал, что если кто увидит под одежками болотницу, начнется переполох. Он и знать не знал про отводящую взгляд магию, а Левзея все думала, как же он нашел её, как увидел сквозь чары. Мысли скользили как ужи, скрывались под поверхностью, мелькали бликами в угасающем сознании кикиморы до тех пор, пока она окончательно не уплыла в глубину небытия.
Ветер размашисто шагал к реке. Крутой берег у торжища сменялся пологим, Пежма здесь мелела и разбегалась двумя рукавами, обнимая островок посередке. Летом тут купалась ребятня, сейчас же вода еще не прогрелась, и островок пустовал. Ветер перешел вброд реку, чуть не выронив враз потяжелевшую кикимору из рук, вытряхнул ее из плаща и опустил в воду в зарослях рогоза. Рыж, с шумом и плеском шлепавший за ними, уселся на берегу.
- У нее и правда ноги как у гусыни, у твоей зазнобы или мне почудилось? - Рыж приподнял густую бровь, озорно скалясь на друга, ему и в голову не пришло, что кикимора может умереть. Ветер стоял с непроницаемым лицом в воде, рядом с недвижимой болотницей, и молча уговаривал то ли ее, то ли себя: "Ну, давай же, дыши!". Его руки, со вздувшимися венами повисли как плети, только пальцы подрагивали, будто перебирали невидимые струны. Песчинки времени сыпались мучительно медленно. Кикимора вздохнула, выгнулась и молча забилась в воде, путаясь в одёже. Рыж взволнованно привстал, не ожидая подобного исхода, смачно выругался с досады. Ветер замер на мгновение, не понимая, как помочь, а потом выхватил нож из-за голенища и принялся резать намокшую ткань. Левзея билась в судорогах, силясь вдохнуть, набухшая одежда облепила все тело словно кокон.
- Помоги, - рыкнул Ветер. Рыж отмер и бросился в воду на помощь, подхватил кикимору подмышки, удерживая, будто норовистого сома. Ветер рвал и кромсал понёву и рубаху под ней, пока не разодрал до ворота. Ткань разошлась, и стражи увидели, как под тонкой кожей кикиморы по бокам, там, где у людей нижние дуги ребер, трепещут жабры. Оба зачарованно смотрели, как оживает болотница, сливается цветом кожи с зеленоватой водой речки. Рыж выпустил из рук плечи кикиморы, та извернулась и нырнула поглубже. Стражники выбрались на берег, мокрые по пояс, вылили воду из сапог и растянулись на траве на небольшом пригорке, где посуше.
- Маленькая, а сильная тварюшка, - Рыж отплевывался от набившейся в рот тины. - Титьки красивые. Понятно теперь, почему ты уходить от них не хотел.
Ветер выпрямился было, собираясь врезать другу подзатыльник, передумал. Они переглянулись и расхохотались от облегчения.
- Дубина ты неотесанная, - отсмеявшись, Ветер беззлобно ткнул названого брата кулаком в плечо. - Девка задыхалась, а ты на титьки смотрел.
- Да я чуть в штаны не наложил со страху, пока она барахталась там. Думал, помрет еще, так ты окончательно сбрендишь, - Рыж посерьезнел. - Я ж думал, ты привираешь... ну так, чтобы любо послушать было. Добрая байка вышла про твое чудесное спасение вражиной болотной, а оно вон как, взаправду все обернулось... Как думаешь, вернётся она?
Ответить Ветер не успел. Кикимора вынырнула у самого берега, поднялась во весь рост и замерла в зарослях рогоза. На ней ни лоскутка не осталось, искромсанное одеяние уплыло по течению, и плащ, скинутый второпях, тоже куда-то задевался. Ветер стащил с себя рубаху, жестом поманил болотницу, та неловко подковыляла к ним ближе и оделась. Рубаха оказалась ей до середины бедра.
- Так-то лучше, весь срам прикрыла, - хмыкнул Рыж. Кикимора сверкнула глазами, но смолчала.- Что делать-то будем теперь?
- Тебя как зовут? - вопрос этот вертелся у Ветра на языке много лет, а высказанный вслух прозвучал резковато.
- Левзея, - ответила кикимора, зачарованно протянула руку и коснулась камешка с дыркой, болтающегося на груди у стражника. Ветру показалось, будто её голос, словно серебряный дождик, звенит, именно так, как он и запомнил. Он перехватил ее пальцы, сгреб в горсть и дернул к себе.
- Ты как на торжище попала? Как через стражу на воротах прошла? А по улицам как шла неузнанной? - допрашивал Ветер, грозно сдвинув брови. - Зачем сюда явилась-то?
- А имени твоего тогда не спросила, - кикимора заглядывала ему в лицо снизу вверх, - дай, думаю, зайду, выспрошу. Ни есть, ни спать не могу, счет выставить, а кому - не знаю.
Левзея и Ветер сердито уставились друг на друга.
Рыж согнулся пополам от хохота. Отсмеявшись, он хлопнул себя ладонями по коленям и с восхищением сказал:
- У твоей зазнобы не только титьки да ножки хороши! Ох, языкастая девка, за словом в карман не лезешь.
- У меня и карманов нет, - с досадой дернула плечом кикимора, рубаха при этом свалилась, обнажая ключицу и грудь. Ветер стремительно натянул ткань обратно ей на плечи и закатил глаза.
- Ну и что мне делать с тобой теперь? В городе тебе нельзя оставаться...
- На мне чары для отвода глаз. Я так и прошла мимо стражей врат, и на торжище осталась неузнанной. Видит меня только тот, кто знает, ЧТО он перед собой видит, остальные скользят взглядом и тут же забывают. Люди не могут меня заметить... - Левзея осеклась, и после паузы удивленно добавила, - кроме тебя, почему-то.
Рыж с Ветром опять переглянулись, и Ветер остервенело резанул по воздуху возле шеи, красноречиво показывая, что ждет друга, если он сейчас откроет рот.
