«Зря я все это устроила, правильно бабоньки говорили, всем бараком бунтовать надо, а не в одиночку», - подумала девушка, - «А завтра снова работать… И так еще года четыре минимум…»

========== Подруга ==========

На следующее утро Саша с огромным трудом встала. У девушки будто пропали последние силы, Саша с огромным трудом кое-как пригладила взъерошившиеся волосы и сказала:

- Мне не на свидание сегодня идти, и так сойдет.

- Шурка, у тебя синяк на лице, - сказала одна из каторжанок, - Приложи что-нибудь холодное. Это что, Рыжий тебе по морде дал?

- Да, - ответила Саша, - Изувер, конечно, варвар.

Кое-как дождавшись окончания утренней поверки и позавтракав, Саша осознала, что на работу она сегодня выйти не сможет.

- Какая мне сегодня работа, с трудом хожу, сил нет, - вздохнула девушка, - Уж правда, лучше бы сейчас в карцере отдыхала.

- Держись, Шурка, - сочувственно сказала осужденная, глядя на измученный вид Саши, - А что хорошего в карцере, хлеб да вода.

- Там хотя бы отлежаться можно, - вздохнула Саша.

- В карцер хочешь? – раздался голос Рыжего, - Пошли, я тебя так цепью к стенке прикую, что ни лечь не сможешь, ничего. Сразу пожалеешь о том, что на работу не захотелось выйти.

- Ей к врачу надо, - вступилась за Сашу каторжанка.

- Не для того вчера драли, чтобы сегодня к врачу шла, - ответил Рыжий, - Я за тобой следить буду, как работаешь. Не надейся, тунеядствовать не выйдет.

Взяв себя в руки, Саша осторожно пошла вместе со всеми. Медленно зачерпнув немного почвы, девушка начала ее промывать.

Через полчаса у Саши потемнело в глазах и девушка, отложив сито, сначала постояла минуты три, глядя перед собой, а потом упала в обморок.

Рыжий краем глаза увидел, что Саша лежит на земле и сразу же подбежал к ней.

- Вставай, лентяйничать не позволю, - сказал он и пару раз пнул девушку сапогом.

- Она в обмороке, - раздался голос сзади.

- Значит, приводите в чувство и пусть работает дальше, - ответил Рыжий, - Приду – проверю.

- Варвар, - выругалась женщина и подошла к Саше. Тем временем, Саша постепенно начала приходить в чувство.

- Вставай, земля еще мерзлая, нельзя лежать, застудишься, - сказала женщина.

- Как же мне плохо… - тихо произнесла Саша.

- Товарищи, в конце концов, что это за такое! – возмутилась женщина, - Давайте сделаем так, я сейчас иду к Рыжему, требую, чтобы Сашу поместили в больницу. Если он отказывается – устраиваем протест всем бараком, идет?

- Конечно, - раздались голоса со всех сторон.

Однако к Рыжему идти не пришлось, увидев, что работа остановилась, жандарм сам пришел к каторжанкам.

- Это как понимать, почему никто не работает? – спросил он.

- Щербининой нужно лечь в больницу или хотя бы показаться врачу, - ответила каторжанка, - Девушка больна.

- Она здоровее всех вас вместе взятых, - сказал Рыжий, - Быстро прекратили бездельничать, кто к вечеру не выполнит норму, пойдет как уклоняющийся от работ, со всеми вытекающими из этого последствиями.

- Ага, разбежались, - ответила женщина, - Товарищи, я на вас надеюсь.

- Зачинщица уже выявлена, а с остальными тоже разберемся, - сказал Рыжий, - Кто не выполнит к вечеру норму, пойдет как уклоняющийся от работ.

- У вас карцеров на всех не хватит, - раздался второй голос.

- Я тебя запомнил, поэтому гарантирую, что тебе и вот ей, - Рыжий показал на первую каторжанку, - Местечко найдется обязательно.

Когда жандарм скрылся из виду, Саша, которая уже встала с земли, сказала:

- Бабоньки, я работать не буду, потому что не могу, а вы собой не рискуйте.

- Не бабоньки, а товарищи, - сказала женщина, которая была инициатором всей этой ситуации, - Шура, у тебя лексикон как у уголовницы. Чалилась*, что ли, раньше?

- Оля, я не чалилась и уж тем более по уголовке, впервые судима, - ответила Саша, - Но я действительно говорю, не рискуйте, продолжайте работать.

- Шура, работать никто не будет, - ответила Ольга, - А ты не Рыжий, чтобы тут указывать. Товарищи, все, идемте обратно в барак.

*отбывала наказание

С трудом дойдя до барака, Саша буквально упала на нары и сказала:

- Все, и мне п..дец, и вам тоже. Мне, потому что я работать не могу, а вам, потому что сейчас придет Рыжий и разборки устроит.

- Шура, ты точно не из уголовного барака? – пошутила Ольга, - Откуда такие познания в великом и могучем?

- От верблюда, - ответила Саша, - Можно подумать, ты материться не умеешь.

- Умею, но считаю, что это ниже моего достоинства, - ответила Ольга.

Саша уже не слышала ответ Ольги, девушка погрузилась в какую-то полудрему. Понимая, что она не спит, но и не бодрствует, Саша снова начала вспоминать этап.

« - Шевелите ногами, почему задние отстают? – раздался голос конвойного.

Саша шла, но понимала, что силы уже на исходе. Если во время железнодорожной части этапа девушка знала, что часть пути им придется пройти пешком и понимала, что ей, не привыкшей к длинным переходам, будет тяжело, то сейчас Саша практически падала от усталости.

- Ногами шевели, - раздался окрик конвойного, явно обращенный к Саше. Где-то рядом просвистела нагайка. Испуганная девушка прибавила шаг, однако, вскоре запнулась и упала.

- Пусти на подводу, сейчас сдохну, - сказала Саша.

- Черт с ней, Варсанофьевич, пускай ее, - сказал другой конвойный, - Не дойдет еще, а мы виноватыми останемся.

- Залазь быстрее, - сказал конвойный и Саша влезла на подводу. Оставшийся небольшой участок пути девушка проехала с большим комфортом, нежели раньше. »

- Это что за самоуправство? – раздался голос Рыжего на весь барак, - Кто позволил самостоятельно оставить работу?

В ответ была звенящая тишина. Это несоответствие крика и тишины вывело из состояния блаженного покоя Сашу и девушка окончательно проснулась.

- Шура, тихо, ты тоже молчи, - шепнула соседка Саше, - Все будут молчать, игнорировать Рыжего.

- Кто там зачинщица, Урзанцева? – снова раздался громкий голос Рыжего, - Значит так, Урзанцева, либо через пять минут ты организовываешь весь барак и вы все идете снова на работу, либо получишь плетей за этот бунт.

- Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – ответила Ольга, - Я быстрее отравлюсь, нежели на лавку лягу. А тебя потом начальство по головке не погладит.

- Я предупредил, через пять минут барак в полном составе должен быть на работе, - сказал Рыжий и вышел.

- Оль, ты что, серьезно сказала, про то, что отравишься? – удивленно спросила Саша каторжанку.

- Да ну тебя, делать мне больше нечего, так, на понт его взяла, - ответила Ольга, - А вот побег спланирую, но только не такой, как был у тебя, а нормальный.

- Оль, если будешь сбегать, пожалуйста, возьми меня, - попросила Саша, - Сама же знаешь, как плохо у меня с планированием, а вдвоем бежать будет проще.

- Слушай, Шура, сплюнь, - ответила Ольга, - Мне бежать не с руки, у меня срок через четыре месяца заканчивается. Сама понимаешь, что мне не было никакого смысла торчать здесь пять лет, чтобы потом сбегать и переходить на нелегальное положение.

В относительном спокойствии прошло два часа, после чего в барак пришел начальник каторги.

- Что, совсем распустились? – спросил он, - Забыли, кто такие? Вычеркнули из памяти, что у половины из вас та часть приговора, которая предполагает плети, до сих не исполнена? Не цените хорошего отношения к себе? Хорошо, и к вам будут относиться соответственно.

- Можно подумать, до этого относились иначе, - раздался голос со стороны.

- Это кто там рот раскрыл? – гаркнул начальник каторги, - Сейчас вычислю, кто это был.

- Кто, кто, х.. в кожаном пальто, - собрав в кулак последние силы, сказала Саша.