– Оля, выйдите из дома и идите налево до центра, там все магазины разные, универмаг прямо на площади. Городок наш небольшой всё рядом не заблудитесь.
Ольга перечить не стала, ещё раз поблагодарила соседей за всё, и они с Серёжей пошли в магазин. Выйдя из дома, как посоветовала хозяйка, повернули налево по улице.
Апрель только начался, но снега уже не было, только местами в тени под заборами кое-где просматривались серые обледеневшие кучки. Погода была пасмурная, голые кроны деревьев не радовали глаз, город казался серым и хмурым. Ближе к центру стали появляться двухэтажные и трёхэтажные многоквартирные дома из белого кирпича. Однотипные здания без архитектурных излишеств, небольшие земельные участки перед домами были огорожены чем попало – где-то сеткой-рабицей, где-то частоколом деревянным. Все эти заборы были настолько хаотичны и безобразны, а сейчас в апреле, когда деревья все голые, выглядели столь убого, что напоминали скорее полосу препятствий. Эти заборы несли чисто практическую функцию – защиты маленьких огородов от животных и непрошенных гостей.
Летом, когда природа оживала, то на фоне цветущих и зелёных крон деревьев, ромашек, роз и георгин, эти убогие награждения оживали и преображались. Серые дома до крыш прятались за вьющимися по стенам лоз винограда и различных цветов. Но это преображение они увидят позже, а пока было всё серо и уныло.
Приятно удивлённые тёплым приёмом соседей сын и мать шли по городу в приподнятом настроении. Их покинула тревога неопределённости и неустроенности, добрые люди вселили в их души уверенность в будущее. Они шли улыбались, болтали просто так, ни о чём. Настроение было приподнятое впервые за последние годы настолько, что в них вновь проснулось забытое чувство радости и восторга.
Город, вроде, преобразился, небо уже не казалось таким хмурым, а город серым и скучным. Навстречу им попадались, улыбающиеся люди, совершенно незнакомые, но как принято в малых русских селениях, многие здоровались и с ними, от этого стало казаться, что в городе куча знакомых. Город становился всё более милым и родным, хотелось просто беззаботно по нему гулять, бродить. Улочки все были чистые, асфальтированные, в центре с тротуарами, отделёнными от проезжей части ровными рядами пирамидальных тополей. Жилые дома сменялись госучреждениями, магазинчиками, парикмахерскими… На площади в центре среди цветочных клумб, присыпанных снегом, возвышался огромный во весь рост памятник вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ленину.
Пока бродили по магазинам, время пролетело незаметно, купив всё самое необходимое, Ольга и Сергей вернулись домой с двумя тяжёлыми сумками, которые сын нёс сам, не позволив матери нести тяжести. Ольга умилённо смотрела на него и восхищалась силой и статью юноши, она гордилась им и оттого была счастлива. Ей нисколько сейчас уже не было жаль тот огромный дом, что они бросили на Кавказе, и если бы не воспоминания о пропавшем там муже, то она сейчас бы раз и навсегда вычеркнула из своей памяти всё, что было и осталось там, там, где шла эта проклятая война, развязанная «царьком» Дудаевым.
Перед их домом на скамеечке сидели Николай и Иван, попыхивая сигаретами. Ольга удивлённо глянула на них и невольно у неё вырвался неуклюжий вопрос:
– А вы чего, нас ждёте?
– А чё мы, – как бы оправдываясь ответил Иван, – мы петуха зарубили, калитку вон и скамейку вам подправили… Рядом со скамейкой стоял столярный набор инструментов в деревянном ящике с ручкой.
– А там бабы и без на управятся, да небось уже готово всё, вас уж три часа почти не было, а Маша же сказала, что через два обед.
– Поди уж стынет всё на столе, – добавил к сказанному Николай.
– А где Маша с Валентиной?
– Как где? В доме у вас, стол накрывают, как положено, чай новоселье, – невозмутимо произнёс Иван.
– Так, я же заперла дом, когда…
– А-а, вот ты о чём, ну, извини вошли без спросу, забыли сказать, что ключи у соседей всегда есть, мало ли что…Мы вон с Николаем тут о чём думаем: огород у вас который год не паханный, а у меня есть мотоблок, вот завтра выходной, мы перемолотим вам землицу, да так, чтоб ни одного корешка от сорняков не осталось, самое время сейчас, уже подсохло, навозу натаскаем, а Серёга поможет нам. Так, Сергей, работнём?
– Я всегда рад, мы с отцом копали вдвоём, и с мотоблоком я умею управляться.
– Ну, сразу видно – казак!
Ольга, так толком и не осознав, свалившейся на неё информации, только смутившись ещё сильнее, пригласила всех в дом.
– Вот, это по-нашему, а то уже и душа горит, чего-то ей хочется, – радостно заключил Николай. Вы, Оля, идите, а мы докурим и придём.
В доме уже стоял аромат поджаренного мяса, на газовой плите кипела большая кастрюля щей.
Мария встретила её словами:
– Ты, уж, извини нас хозяйка, что мы тут без тебя покомандовали. Бельё твоё выстирано, щи готовы, в духовке петух доходит.
– Ой, совсем забыла, я ж утюг не купила, дырявая голова… – ответила Ольга, в конец ошарашенная увиденным.
– Ну вот что, иди сюда – ответила Маша и подвела её к шкафу, открыла дверку. – Не так много и добра тут, всё перестирано и поглажено, пока Валя петуха щипала, я и управилась. Посуды у тебя маловато, принести пришлось кой чего. Вертать нам ничего не надо, считай, что это наш подарок тебе на новоселье.
В комнатах было чисто, от паутины не осталось и следа, полы были до блеска вымыты. На немой вопрос и удивлённый взгляд Ольги, осмотревшей комнату, Мария заявила:
– Это мужики порядок здесь мигом навели, видно в армии их научили, могут ведь, когда захотят. А дома кобели старые в жизни тряпку или веник в руки не возьмут. Это они для тебя так расстарались. С кухни донёсся голос Валентины:
– Ага, для неё расстарались, это они для себя, им не терпится за стол скорее сесть, да по стаканчику налить. Они что хочешь тебе сделают, лишь бы скорее. А скамейку с калиткой кто их заставил починить, они бы сейчас и крышу мигом перекрыли, коль надо. А, вот, что кобели старые, то верно ты сказала, Маша. Вон как перед новой соседкой хорохорятся, прям павлинами ходят. А ведь знают, что ничего на обломится…
Окно было настеж в комнате открыто, а Валентина специально громко изложила свой монолог, поэтому мужики, сидящие почти под окном, всё сказанное ей прекрасно слышали, затушили сигареты и вошли в дом.
– Это кто павлины, ты что несёшь такое, Валя, мы ж от души, – заявил Николай.
– Петухи они ободранные, а не павлины, – рассмеялась Мария.
– Ладно, раскудахтались, курицы – обрезал жену Иван, – лучше скажите: когда готово будет, копуши, третий час тут ковыряетесь, а всё без толку. Павли-ны, а вы чёж, тогда павы наши? – вставил Иван.
Все хором рассмеялись, явно шутка удалась.
– Да, ну вас клуши, смешно им…
– Всем за стол, а ты щи скорее тащи, Валентина.
Стол был уже сервирован солениями, рюмочками и прочей посудой, стоящей на белых льняных салфетках. В графинчиках были наливка, водка собственного производства и два консервированных компота из вишни и клубники.
Серёга с удовольствием навернул большую тарелку щей и навалился на приличный кусок запечённого в духовке петуха. С тех пор, как в Чечне начались боевые действия, они с матерью почти не видели мяса. Всю скотину, что у них была, до последней курицы, отобрали ваххабиты, сказав при этом, что поступили гуманно с ними, не перерезав им глотки. Питались в основном картошкой со своего огорода, да капустой с морковкой.
– Так, говоришь не дали житья вам чечены в доме родном? – спросила Валентина.
– Не лезь в душу человеку, придёт время, тогда всё и расскажет тебе Ольга – остановила соседку Мария.
Но Ольга, не обратив внимания на реплику ответила:
– Чеченцы – правильно, а не чечены. Но народ здесь ни при чём, виноват во всём Дудаев, он возомнил себя царьком и захватил со своим тейпом власть в республике. Большинство людей в Чечне против него были, но Ельцин и его окружение отнеслись к этому наплевательски, в итоге и начался полный беспредел местных баев в республике. Все должности получили люди из рода Дудаева, они одинаково обложили данью всех и русских, и нерусских. В республику стали со всего света стекаться отморозки ваххабиты, которых на службу нанимал к себе Дудаев, их руками расправлялся с непокорными. В декабре 1994 года Ельцин не выдержал, и совершил очередную глупость, бросив на Дудаева войска. Но с 1991 года, Дудаев успел так вооружиться, что смог оказать сильное сопротивление. В итоге погибло много невинных людей с обеих сторон. Грачёв – министр обороны России, оставил Дудаеву столько арсеналов, что можно было вооружить армию целого государства. Вот мы и бежали подальше от этой войны.
