– Мистер Мартин, сэр, в этом нет необходимости, то есть… – главное быть убедительней. Я более-менее успокоилась, выполнив интонацию. – Они и так обо всем знают. Мы уже посещаем специальный центр, уже начался курс лечения.

– Курс лечения? – недоверчиво переспросил тот, изогнув одну бровь. – Если так, то вы должны были поставить меня, школьного психотерапевта, в известность. Я тоже должен вести заметки и наблюдать за тобой.

Он не успел договорить, как я, с натянутой улыбкой, его перебила:

– Сэр, мои родители и я не хотели бы распространяться об этом.

Надеюсь, я прозрачно ему намекнула.

– Аманда, я давал клятву Гиппократа, никто бы не узнал о твоей проблеме, – «о твоей проблеме» пульсировало в голове. – В любом случае, если не сложно, могли бы твои родители навестить мой кабинет? Мы все обсудим.

Господь всемогущий, успокойте этого мужика! От паники я не в состоянии толком говорить, поэтому я постоянно кивала.

– Конечно, но… просто они сейчас очень заняты, как будет окно в их расписании, мы сразу придём.

Психолог откинулся на спинку кресла и оценивающе, будто я манекен на витрине, изучил меня. Он смотрел в самую душу.

– Ладно, но лучше не затягивать. Если обнаружится что-то серьёзное, я попрошу директора перевести тебя на домашнее обучение, ты же не против?

Черт, это, наверное, единственный плюс шизофрении. Хотя бы не буду видеть рожи двуличных козлов. Но что-то все равно мне не давало покоя… Я не могла успокоиться: ладошки стали потными и холодными, как лёд.

– Не против, только не думаю, что у меня что-то серьёзное, – ответила с уверенностью я, и на лице мужчины расцвела одобрительная улыбка.

Мистер Мартин открыл шкафчик стола и немедленно достал визитку, протягивая её мне. Визитка… Значит он хочет, чтобы мои родители ему позвонили. Неугомонный человек.

– Передай это маме и папе. Пусть свяжутся со мной в самое ближайшее время, если это не составит проблем.

Периодически кивая на его слова, я прошла к двери, сгорая от желания поскорее остаться наедине, чтобы переварить этот неожиданный разговор.

– Хорошо, мне можно идти? – Мартин кивнул.

– Аманда, – окликнул он, и я обернулась, успев схватиться рукой за дверную ручку, – если тебе захочется поговорить, я всегда здесь.

Мило с его стороны, но он последний человек в списке, с кем бы мне хотелось обсудить свои проблемы. Скорее Лара с Алисой, уж точно не он.

– Спасибо. До свидания.

Неужели этот ад закончился? Я оказалась в коридоре и сразу переменилась в настроении, более не имея сил притворяться. Я хотела разрыдаться на месте, однако испугалась, что Марин услышит мои всхлипы, поэтому побежала в уборную. Все тело сразу начало гореть. Слёзы размазали собой картинку, я не успевала выпускать одни дорожки, как глаза вновь наполнялись бусинами. Душа рвётся на части от одной лишь мысли, что я шла по лезвию ножа. Мне так страшно, что родители могут узнать правду, а ещё страшно оказаться в психушке. Но я им ни в коем случае не скажу. Снова внутри что-то пробудилось, точно спящий злой дракон. Звон голосов начал увеличиваться, они все оглушительно орали! Я не могу разобрать, что они говорят и что им вообще нужно. Однако они точно обращались ко мне и, кажись, смеялись. Не понимаю, где мои мысли и где мысли внутреннего «я». Почему это просто не может прекратиться?! Боже, я действительно больна…

Еще минут пять, и слезы кончились. Я наконец-то ощутила опустошение. Это глубокое чувство, которое вводит в некий транс – тебе остаётся только глазеть в одну точку. Быть морально убитой – одно, а эмоционально – другое. В данный момент, я именно что убита. Иной раз голоса в голове настаивают, чтобы я покончила с собой, просто взяла и покончила. Пошла домой и сделала это. Набрала воду, взяла лезвие… Или перешла дорогу на красный свет. Сунула в рот как можно больше таблеток. Это же так легко – прервать свою жизнь, но нет, рано. Я не собираюсь уходить, пока не побываю на концерте любимой группы, пока не увижу вживую своих любимых актёров и писателей. Шизофрении придётся подождать.

И так, я сбежала с уроков. Домой, в свою крепость, чтобы успокоиться и хорошенько обдумать дальнейшее развитие событий. Я до сих пор не переварила то, что узнала, или точнее то, что узнал Мартин.

Холодный ветер развивал мои тёмные пряди в сторону, они то и дело лезли мне в глаза и приходилось периодически заправлять их за уши. Город сегодня кажется особенно хмурый. Я полагаю, это связано с тем, что мое настроение подпорчено, поэтому, по закону жанра, мир лишается своих красок для большего драматизма. Погода не сулила просветов: небо пасмурное, но солнце пыталось пробиться сквозь грозовые тучи, нависшие над городом словно знамение. Забавно, солнце подобно некоторым людям, которые отважно бьются с проблемами, чтобы в конце концов поразить своей ослепительностью. Грустно, что не каждое такое солнце способно взойти.

Если отвлечься и взглянуть перед собой, то ничего необычно не заметить. Всё такие же голые деревья, осунувшиеся от времени и суровых зим, элитные магазинчики, забитые очередями, офисные здания, на которых, точно бородавки, всюду наружные блоки кондиционеров. Хоть улицы пестрят постройками, мимо проносящихся автомобилей, они по прежнему для меня пусты, потому что я не чувствую жизни.

Считая про себя шаги и проваливаясь в темноту собственных мыслей, я особо не смотрела на дорогу и умудрилась в кого-то неудачно врезаться. Черт! Макушка, принявшая весь удар на себя, сию секунду затрещала, отчего я ойкнула, прищурив глаза на незнакомца напротив. На вид ему где-то столько же, сколько и мне, похож на коренного американца. Парень о чём-то спрашивал меня, чуть нагнувшись вперёд, только я лишилась дара речи, без стеснения его разглядывая. Он высокий и в хорошей форме. О таких говорят «не толстый, не худой». Одет не вычурно: на плечах утеплённая джинсовая куртка, штаны и синяя шапка, из-под которой торчала тёмная чёлка. Этот парень, имени которого мне не повезло знать, хорош собой. Настолько, что я занервничала в его компании: по сравнению с ним, я белая ворона.

Вдруг его глаза коньячного оттенка уставились в мои, и, наладив зрительный контакт, от смущения я опустила подбородок вниз, а следом и мои волосы повисли, как листья ивы. На мгновение я собралась с мыслями и выдохнула, но стоило незнакомцу заговорить, как внутри меня завязался узел.

– Извини, – его голос очень приятный, нежный, даже в какой-то степени музыкальный. Понятия не имею почему, но его тенор напоминал мне голос одного певца.

Я заставила себя поднять голову и вежливо улыбнуться.

– Нет, это вы меня простите…

Как ловко этот парень перешёл на «ты».

– Измеряешь шаги? – он кивнул на мои ноги, и по его улыбке было ясно, что ему кажется это забавным.

С чего он вообще взял? Я бы не стала заниматься подобной глупостью… Другое дело считать их – да, вот это достойное занятие. Боже, о чем я вообще думаю!..