Бегать и постоянно от кого-нибудь прятаться – все равно что все время мерзнуть. Это отнимает слишком много энергии. Соня устала.

Теперь они ищут Лотара, сына Гектора. Он – их главная цель. Им известно, что Лотар у дона Игнасио, но выходить на переговоры не с чем. Все, на чью помощь они могли бы рассчитывать, знают, что с Гектором Гусманом покончено. Что сотрудничать с ним означает открыто выступить против Ральфа Ханке и дона Игнасио Рамиреса. А кому нужны такие проблемы?

Они делали, что могли: прослушивали, взламывали, внедрялись. Прежде всего их интересовали группировки, отколовшиеся от Гектора и нашедшие приют у Ханке и Игнасио. Но все оказалось напрасно – никаких следов.

Лучик надежды забрезжил неожиданно, несколько недель тому назад.

Альдо Моретти – гангстер средней руки из Флоренции – затеял крупное дело. Моретти возглавлял одну из небольших итальянских группировок – без конкретной привязки к какой-либо из значительных мафиозных фамилий. Когда-то давно Гектор тоже вел с ним дела, и вот теперь Альдо что-то затевал. «Что-то» в данном контексте могло означать только дона Игнасио Рамиреса.

Соня посмотрела в сторону решетчатых ворот.

К вилле поднимался мужчина – без пакетов с мусором в руках.

Значит, она его пропустила.

Ализаде нащупала на сиденье рацию и громко зашептала в микрофон:

– Он уже выбросил мусор и теперь возвращается к дому.

Сердце у Сони забилось. Она провожала мужчину взглядом, а он все еще разговаривал по мобильному. Потом остановился и сунул в рот сигарету. Вспыхнул огонь, мужчина выпустил облачко голубого дыма и чему-то рассмеялся. Он выглядел беззаботным и расслабленным и одет был соответственно – в бежевые летние брюки и светло-голубую рубашку.

Из тени выступила фигура Лешека Смялы. Он приставил к виску мужчины пистолет и взял у него телефон.

Соня повернула ключ зажигания и на полной скорости отбуксовала назад, к воротам. Нащупав рычаг, переключила его на первую скорость. Ворота позади автомобиля разъехались.

Дверца за ее спиной распахнулась, и мужчину втолкнули на заднее сиденье. Следом протиснулся Лешек.

– Давай поезжай.

Ализаде поехала вниз по склону холма, наблюдая за мужчиной в зеркальце заднего вида. Длинные черные волосы, голубые глаза. Салон наполнил стойкий запах мужской парфюмерии и сигар.

– Вы банкир Джузеппе Руссо? – спросила она.

– Да, – равнодушно ответил мужчина.

– И Альдо Моретти – ваш клиент?

– С какой стати…

Лешек ткнул в бок пленника пистолетом.

– Да, в числе прочих, – ответил банкир.

На резком повороте он, чтобы не упасть, уперся рукой в потолок.

– И чем сейчас занимается Моретти? – продолжила расспрашивать его Соня.

– Не понимаю, о чем вы.

– Что за дела он затевает? С кем работает? Вы должны быть в курсе.

– Он передо мной не отчитывается. Я всего лишь консультирую его по финансовым вопросам, вы взяли не того…

Мощный удар в висок опрокинул Руссо на сторону. Банкир поднял руку, словно собирался что-то сказать. Еще удар – сильнее предыдущего. Джузеппе сел. Он выглядел растерянным. Черные волосы падали ему на лицо, рука снова взметнулась в воздух.

– Дайте же мне…

Похититель выбросил кулак – голова Джузеппе Руссо ударилась о стекло и упала на грудь. Теперь банкир смотрел на свои ноги.

Смялы положил ему на колени фотографию. На ней были дети Джузеппе – восьмилетний сын и десятилетняя дочь. Оба в школьной форме – синей и серой, с прямоугольными ранцами за спиной. Они выходили со школьного двора.

– Что вы за грязные свиньи?! – выдохнул Руссо.

– Дай то, что нам нужно, – ответила Соня.

Джузеппе пытался собраться с мыслями. Теперь он выглядел напуганным.

– А что вам нужно? – Он громко задышал.

– Альдо Моретти, – повторила Ализаде. – Все, что тебе о нем известно…

– Ваши гарантии, – перебил ее пленник.

– Никаких гарантий, просто отвечай на вопросы. Это же твои дети… – шепотом подсказал Лешек.

Банкир смотрел куда-то перед собой:

– Мы обсуждали передвижение денежных потоков.

– Откуда? – уточнил Лешек.

– Все слишком запутанно.

– То есть?

– Это не поступления, это отчисления со счетов Моретти. Их предполагалось прикрыть трансакциями между разными банками и учреждениями.

– Где они должны осесть в конечном итоге?

Джузеппе взглянул на снимок.

– В одном частном банке в Карибском регионе.

– В чьем банке?

– Одной группировки, с которой работает Моретти.

– Кто такие?

– Я не знаю.

– Вы еще работаете с ними? С этой группировкой? – спросила Соня.

– Собираемся. Все только затевается.

– Когда?

– Встреча назначена на следующей неделе, это первый шаг.

– Где?

– Во Флоренции. Где он живет, как я понимаю.

– У него дома?

Руссо замотал головой:

– Моретти не устраивает встреч дома. И в офисе тоже.

– Тогда где?

Банкир снова тряхнул головой, но похитительница не давала ему опомниться.

– Где? – повторила она. – Где он обычно назначает встречи?

– Чаще всего в ресторане. Иногда в музее, в Уффици. Несколько раз мы просто прогуливались по городу.

– И сколько было таких встреч?

– Всего, вы имеете в виду?

– Да.

– Трудно сказать, я консультирую его много лет. Всех встреч за это время не упомнить.

– Где они обычно проходят?

– Здесь, в Риме. В моем офисе.

– А во Флоренции? Разве вы к нему не ездили?

Джузеппе задумался.

– В ресторане.

– В каком?

– В самом туристическом пекле, на Пьяцца-делла-Синьора.

Соня остановила машину на обочине дороги и протянула Руссо блокнот и ручку:

– Напишите название ресторана и банка на Карибах.

Пленник сделал все, как она просила.

– Теперь вы должны обещать мне, что…

Большего он сказать не успел. Лешек открыл дверцу со стороны итальянца, выхватил у него ручку и блокнот и вытолкнул его на дорогу.

Ализаде завела мотор и продолжила движение по склону. В отдалении переливался огнями Рим, но им нужно было совсем в другую сторону. Соня и Лешек повернули в северном направлении, к Тоскане и бенедиктинскому монастырю, к Гектору Гусману.

София ожидала условленного сигнала об окончании фотосессии. Потом она включит монитор и будет наблюдать за переговорами в соседней комнате.

Последние полгода этот кабинет был их рабочим местом. Стены – лучшее тому свидетельство.

Три из них увешаны полками с многочисленными документами, снимками, заметками и распечатками, убранными в разноцветные папки. На одной стене преобладали синие папки. На другой – красные. А на третьей стене вообще не было никаких полок – только две фотографии. Эти три стены напоминали о трех различных, но пересекающихся направлениях работы.

Стена напротив Софии с синими папками была посвящена Томми. Убийства, вымогательства, перемещения денежных потоков, о которых шла речь в этих папках, так или иначе были связаны с Томми Янссоном, комиссаром криминальной полиции и бывшим шефом Майлза. Когда Томми хотел убить Ингмарссона, тому чудом удалось спастись. Чего не скажешь о его коллеге Антонии Миллер – пуля попала ей в голову на глазах у Бринкман. Оставшиеся в живых спаслись бегством. От всего и от всех. Ингмарссон при помощи брата нашел новую работу под фальшивым именем – здесь, в шведском посольстве в Праге.

К сожалению, в расследовании они продвинулись не так далеко, как хотелось бы. Информации в этих папках оказалось недостаточно. И теперь все зависело от Карла Хагмана, который сидел в соседней комнате.

София оглянулась на стену с красными папками – материалами о Гекторе Гусмане. Сведения о сделках, людях и организациях Гектора уточнялись до мелочей, и в этих бумагах речь шла об убийствах, вымогательствах и незаконных аферах – в достаточных масштабах, чтобы упечь Гусмана за решетку до конца жизни.

Две стены – два направления расследования.