- Хочу узнать, что такое крестраж, - неожиданно. Хотя… чего еще ожидать от Бобренка? Увидела новое понятие, решила разобраться.

- Зачем тебе это? - прищурился Дракон.

- Ты не заметил, что в этих рисованных книгах события всегда основаны на реальных. Я даже не уверена, что про ремонт Хогвартса на первом курсе нам не солгали. Возможно, кто-то действительно выпустил дьявольские силки. В любом случае, от того, что мы пороемся в книгах, ничего не потеряем. Библиотека Хогвартса одна из самых обширных.

Вот только книг по нужным темам там днем с огнем не сыщешь.

- Тогда не проще ли подождать, пока художник объяснит и расскажет нам все?

Гермиона усмехнулась, искорки затанцевали в карих глазах.

- Рон, все снова сведется к любовной линии, а мне хочется узнать именно про крестражи с научной точки зрения.

- Это очень темная магия, Грейнджер, - предупредил Дракон. Самому стало не по себе.

Но Гермиона лишь серьезно взглянула в ответ.

- Тогда мы на верном пути, не правда ли, Дракон?

Как подвести читателей к правильному выводу насчет бессмертия Темного лорда? Ненавязчиво, не вызывая подозрений. Главное не попасться директору. И одновременно намекнуть именно ему. Если взять за основу тот факт, что о крестражах он знает, то проверить мою версию он просто обязан. Однако не могу же я прямо нарисовать список, нет, нужно как-то мимолетно, плавным переходом подтолкнуть юных детективов к разгадке сути крестражей Темного Лорда.

Что если нарисовать в следующем томе поход в Хогсмид? Плюшевый, уютный, полненький Гораций Слизнорт вполне мог посетить деревушку в поисках своих любимых засахаренных ананасов. Или просто пойти на какую-нибудь важную встречу. И вот в неприметном, чистеньком кафе на главной улице он случайно слышит разговор ребят о темной магии, крестражах и секретах бессмертия Темного Лорда. И в нем взыграет совесть, особенно, когда увидит выразительные зеленые глаза, не скрытые больше очками… Да, думаю, так и надо поступить. Конечно, в реальности такое поведение маловероятно, все же со своей совестью Слизнорт уживается не первый год, но это же манга, манга! Про волшебников! Здесь возможно все и даже больше. Заодно провести мысль, что живое высокоорганизованное существо - то бишь человек - никак не может оказаться крестражем. Только этого мне и не хватало, честное слово. Все равно в Мунго проверюсь на Рождество, но утвердить мысль заранее не помешает, мало ли какую игру затеял директор. Ему-то вполне могла понравиться идея сделать меня жертвенным барашком. Но я же не баран идти добровольно на заклание, когда этого можно избежать.

- Ой, простите! - брр, как в ледяную воду окунулся. Моржом меня назвать нельзя, я купаюсь только в кипятке, так уж вышло, поэтому промерз мгновенно и насквозь.

Напротив меня парила в воздухе Серая дама, привидение Когтеврана. Насколько помню, дочурка Кандиды, Елена. Если честно, думал, она подойдет пораньше, потому как видел, что она не раз и не два провожала меня глазами, когда я шастал в Комнату ее матери.

- Здравствуйте, еще раз прошу прощения, - кивнул, хотел обойти привидение, но неожиданно та заговорила.

- Могу я побеседовать с тобой с глазу на глаз? - голос оказался нежным, переливчатым, как неглубокий ручей весной. Он бы искрился на солнце, если бы смерть не влилась в него.

- Конечно.

Призрак поплыла куда-то вперед, и я потянулся за ней.

На восьмом этаже, неподалеку от Выручай-комнаты, она остановилась возле угловой ниши. Искусно переплетались в ней каменные ползучие ветви, раскидывали лепестки цветы, вырезанные столько искусно, что казались живыми. А посреди них, если приглядеться, в самом сплетении парил орел.

- Ума палата дороже злата, - с горькой ноткой проговорила девушка.

Плети поползли, как змеи, раздвинулись, и стена превратилась в массивную дверь с медной ручкой.

- Входи, ничего не бойся, это моя Комната, - призрак повела рукой.

Неужели Хогвартс весь состоит из потайных комнат, созданных либо Основателями, либо их неугомонными потомками.

Внутри оказалось крохотная комнатка с узкой кроватью и двумя креслами возле круглого столика с искусной резьбой. Сквозь витражное оконце пробивались редкие лучики солнца, разноцветными зайчиками падали на балдахин насыщенного синего цвета.

- Присаживайся, тут чисто, - она указала на кресло, сама опустилась на второе. Подушка даже не промялась, но, видимо, ей хотелось создать иллюзию нормальности.

Белые руки в широких рукавах плаща откинули капюшон, по плечам рассыпался каскад темных волос.

Она похожа на Кандиду. Тот же высокий лоб и разлет бровей, те же прекрасные глаза. Лишь взгляд их недостаточно глубок, и черты ее чуть меньше, чуть тоньше, что создает видимость “поверхностности”, словно кто-то легко-легко, едва касаясь провел тонкой кистью по дорогой бумаге.

И тем не менее, красива, по-своему, но красива. И едва ли она бы уступила матери, если бы прожила чуть подольше. Со временем глубина бы обязательно пришла.

- Меня зовут Елена Когтевран. Эту Комнату мне создала тетя Пенни, уже после смерти матери, - девушка посмотрела в сторону кровати, губы ее искривились, как будто она вот-вот заплачет. - В последние годы жизни мама отдала всю себя работе над единственным артефактом, над семейной драгоценностью нашего рода - диадемой. Она вкладывала в нее силы, здоровье, плела чары. Иногда позволяла мне одним глазком взглянуть на сам процесс, но никогда не доверяла самой произнести хоть заклинание. По школе ходили слухи, что диадема придает ума своему владельцу, что леди Когтевран вложила в нее все свои знания. Какая глупость! - она прикусила губу, практически терзая ее. Будь девушка живой, пошла бы кровь. - Я поступила дурно, поддавшись порыву. Украла диадему, потому что… потому что… ревновала. И жутко завидовала, что камням, пусть даже самым драгоценным, достается больше внимания, чем мне. Я сбежала, так далеко, как только могла. Сейчас этот край зовется Албанией. А когда поняла, что меня преследуют, спрятала ее, защитив всеми чарами, какие только знала. Я ожидала разбойников, врагов школы, которые охотились за артефактами моей матери. Вместо них пришел мой жених. Он уговаривал меня вернуться, даже без диадемы, называл глупой девочкой - я ведь и была такой, - дыхание ее прерывалось, словно она плакала. Без слез, без рыданий плакала ее душа. - Мы помирились, я согласилась вернуться, хотя представляла, как стыдно будет смотреть в глаза матери, видеть ее разочарование. И все равно… хотела вернуться.

Она замолчала, переводя дыхание, хотя вряд ли это нужно призракам.

- Что произошло дальше?

Елена расправила плечи, истинная дочь своей матери.

- Нам не суждено было уйти с той поляны. На нас напали. Мой жених защищал меня, как мог, превосходный маг, еще лучший - боец. И я помогала ему, впервые я убивала с помощью своей магии. Но силы были не равны. И мы оба умерли на той поляне. Чтобы призраками вернуться в Хогвартс, который стал нам домом, стал нам всем.

Она закрыла лицо руками.

- Моя смерть подкосила маму. Она долго болела, таяла прямо на глазах, а в зиму умерла. Сначала я не могла показаться ей на глаза, мне было стыдно, а после надеялась, что она вернется призраком. Пока не поняла, что моя мать достигла своего предела в жизни, выполнила все, что желала. Поэтому ей нет смысла оставаться привидением, и ее душа отправилась на перерождение. Я знала, что ее портрет находится в Комнате, но не могла туда войти, Основатели ставили отличную защиту, даже от призраков. Тетя Пенни создала для меня собственную комнату, прорастила свои цветы прямо в камне. Они отзываются только на мой голос, на мою энергию. Мне хотелось стать ближе к матери, хотя бы так. Поэтому я ждала, все эти годы ждала. Надеялась, что однажды мама переродится, появится в Хогвартсе. Я надеялась узнать ее, присматривалась к каждому ученику в течение долгих столетий. Куда еще она могла попасть, как не на собственный факультет? Поэтому я - привидение Когтеврана.