Сколько же чистокровных заморочек! Даже не представлял, к чему приведет моя манга. А Малфой, видимо, на досуге просчитывал варианты. По крайней мере, к слухам он прислушался, подготовился дать отпор. Предусмотрительный Дракончик.

- Я никогда не откажусь от родителей! - сжал кулаки Рон, как будто готовился ударить Малфоя.

Тот выглядел почти скучающим, вернулся на щеки ровный загар, более не расцвеченный красным.

- Ласка, я тебе и не предлагаю. Я всего лишь объясняю, почему в большинстве своем слизеринцы отнеслись к книжной выдумке равнодушно. Будь на твоем месте та же Грейнджер, я обязан был бы дать опровержение слухам и продемонстрировать заключенную помолвку, чтобы никто не сомневался в том, что книга - всего лишь бессильная выдумка, не более того. Но так как на месте твоего персонажа ты, время терпит, никто и слова не скажет.

На минуту даже стало стыдно за то, сколько проблем доставил Драко мангой. А с другой - на всех не угодишь.

- О ритуале могут знать не все, - вставила Гермиона.

- У нас - все, - пожал плечами Драко. - Слизерин - факультет чистокровных, - произнесено с такой гордостью, что захотелось ее зарисовать. Надо запомнить, обязательно пригодится. - Это означает занятия историей магического сообщества, магловской историей, основами экономики, риторики, этикетом с самого детства. Много чего еще, - поморщился он.

Да, этикет - это кошмар какой-то! Но он просто не знает о существовании японской чайной церемонии. Вот где истинный ужас. А ведь меня заставили в свое время научиться готовить чай по всем правилам. До сих пор с содроганием вспоминаю то время. Зато с терпением и усидчивостью теперь проблем не имеется.

- Такие вот истории, как про леди, приводятся в качестве примеров хитрости и обдуманных поступков, лавирования между правилами, общественным мнением и собственными желаниями, - усмехнулся аристократ. На секунду, всего на секунду, в его лице промелькнули черты его отца, суровые, холодные, величественные. Да, задатки у Дракончика определенно имеются. - За примером применения данного ритуала и ходить далеко не нужно. Однажды оборотень похитил единственного наследника рода, чтобы шантажировать им его родителей. Те потихоньку наняли охотника, но так как чудовище было сильно, маг не пожелал сражаться с ним только за деньги. И потребовал любым способом сделать его аристократом за две недели. Он вернул наследника, целым и невредимым, не инициированным, и родителям ничего не оставалось, кроме как провести ритуал и ввести охотника в род младшим, ненаследным сыном.

- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - почти взмолился красный, как вареный рак, Рон Уизли. Он-то ситуации на себя примерял.

- Да запросто, - хищно улыбнулся Малфой. - Ласка, слышал твои родители выиграли деньги. И сразу поехали в Египет. Не лучше ли было потратить их на ремонт хижины, которую вы называете домом?

Странно, но Рон не взвился, как ужаленный, напротив, побледнел, поник, плечи его опустились, и он уткнулся взглядом в свои ботинки.

- Мой старший брат Билл работает в египетском филиале Гринготса. Он серьезно пострадал от проклятия, а мы даже увидеть его не могли - медики запрещали транспортировку. Поэтому эти деньги… мама с папой сразу заказали порт-ключ и отправились к брату. Боялись, что он может умереть.

Воцарилась неуютная тишина, Малфою стало не по себе, Гермиона поежилась.

- Прости, - буркнул Драко.

Рон кивнул, все еще не поднимая головы.

- Кстати, - наигранно бодрым голосом начала Гермиона, стараясь снять напряжение. - Вы слышали, Сириус Блэк сбежал! Двенадцать лет просидел в Азкабане, а ведь оттуда еще никто не мог сбежать. Интересно, за что его осудили? Почему считают таким страшным? Его даже в магловских новостях показывали.

- Он был другом отца Гарри, - Рон немного пришел в себя, на меня посмотрел с сочувствием. - Он убил тринадцать человек, за что его посадили.

- Не за это, Уизли! - когда-нибудь Малфою надоест закатывать глаза или нет? - Он был Хранителем тайны Поттеров, выдал их убежище Тому-Кого-Нельзя-Называть. Поттеров убили, а Блэк сбежал. Когда еще один их друг, Питер… как его там… не помню. В общем, когда Питер попытался Блэка остановить, тот взорвал все вокруг. Авроры прибыли, а Блэк как сумасшедший сидел посреди пепелища, раскачивался и смеялся. Его отправили в тюрьму сразу же, практически без следствия.

- Ты откуда это знаешь, Малфой?

- Мама у меня из Блэков, она узнавала про родственника.

Сириус Блэк, значит. Я отвернулся к окну, за которым уже темнело, шел проливной дождь, сплошной пеленой закрывая поля Шотландии, мимо которых мы проезжали.

- Гарри, - руки осторожно коснулись. В глазах Гермионы читалось сочувствие, тревога. Бобренок, ты безусловно добра, несмотря на твой защитный панцирь из насмешек, ты обладаешь мягким, отзывчивым сердцем. Но не надо меня жалеть, Лили и Джеймс Поттеры для меня чужие люди. Как и Сириус Блэк. Любопытно было бы взглянуть на него, в книгах описывали красавцем и ловеласом.

- Все нормально…

Стало резко холодно, по стеклу поплыли морозные узоры. Дементоры, причем близко. Подсознательно все лето примерял на себя ситуацию с ними. Стражники Азкабана вытаскивают наружу самые страшные и болезненные воспоминания, они поглощают радость и душевный свет, оставляя взамен холод и мрак. Дети же для них являются идеальной пищей: они фонтанируют эмоциями, брызжут ими, каждое действие, событие вызывает у них сильный душевный отклик.

А еще они абсолютно беззащитны против темных тварей.

Жизнь человека не состоит целиком из радостей. Даже если нет сильных трагических воспоминаний вроде пыток или смерти близких людей, все равно остается то, что причиняет сильнейшую боль, то, что заставляет сердце кровоточить. Время лечит, но дементоры одним своим присутствием стирают его целебное влияние, уничтожают его на корню. И зарубцевавшаяся было рана открывается вновь.

В пансионе я пытался создать Патронуса, но у меня ничего не получилось. Для заклинания нужны сильные эмоции, радостные, светлые. На протяжении всей жизни меня поддерживала семья, любимые, трепетно и нежно обожаемые родственники. Были и праздники, были совместные походы в кинотеатр, были поздравления и вечеринки по поводу окончания школы и академии. Но всего этого слишком мало для создания защитника. Тем более, время почти стерло то ощущение, а для Патронуса требовалось переживать его вновь и вновь, чувствовать живым, постоянным. Потому у большинства волшебников и возникали проблемы с данным заклинанием.

Руки подрагивали, а в вены словно кто-то насыпал осколков льда, они разрастались и таяли, наполняя тело стылой болотной водой, мертвенно холодной, пустой, затягивающей внутрь. В глотку словно запихнули комок склизкой, мерзкой шевелящейся субстанции, из грязи и водорослей. По крайней мере, именно так я представил то ощущение, что возникло на языке. И никак не получалось от него избавиться.

Дверь в купе отъехала, перед глазами замелькали рождественские вечера с семьей, радостные встречи, объятия, первый поцелуй с мальчиком, который мне нравился. А стылая вода все глубже затягивала меня в болото, комок в глотке рос, не давая свободно вздохнуть.

Где-то на периферии послышался громкий крик Гермионы, прижавшейся к Рону, всхлипнул сдавленно, через силу, Малфой, его холодная рука сжала мою ледяную.

А потом все прекратилось.

- Это… это… - Гермиона задыхалась, Рон все еще обнимал девушку, поглаживал по косе, хотя сам был белее мела.

- Стражники Азкабана, - от прежней уверенности Малфоя не осталось и следа.

Залез в карман за плиткой припасенного заранее шоколада. Дорогой, молочный, швейцарский. Не поскупился. Ребята приняли по кусочку, зажевали. Лица их разгладились. Даже мне дышать стало легче, но мерзкое ощущение во рту не пропадало, еле удалось пропихнуть внутрь кусок шоколада. Желудок отвергал пищу, что пахла для мозга тиной и болотной сыростью. Никакого тепла по венам, в них все еще находилась болотная вода.