Соль она выпаривает из океанической воды, немного, но она вкусная и полезная. Травы собирает в лесу, сушит фрукты, консервирует их. Вот тоже беда - банки надо откуда-то брать. Варит варенье, особенно малиновое, так как боится заболеть, хотя Лис внутри смеется и говорит, что никакая зима не страшна, потому что ему совершенно не холодно. Хаширама с ним полностью согласен.

Под потолком в специально отведенном подвале висят копченые тушки птиц, вяленое мясо, в другой секции - сушеная и копченая рыба. Про овощи даже говорить не стоит. Наруто полностью пробуждает хомячьи инстинкты, свойственные каждому шиноби, и запасается впрок, хотя Хаширама убеждает ее, что способен вырастить что угодно даже посреди зимы. Наруто предпочитает перестраховываться, да и чтобы спутник не тратил чакру. Как можно потратить всю природную чакру? Вот и Хаширама не знает.

Гости приходят, когда Наруто коптит что-то прежде пернатое, а сейчас скукоженное и выпотрошенное. Не гость - гости. Их двое. Прекрасные женщины, в одной из которых Хаширама с замиранием сердца признает малышку Тсуну. Кто еще мог пройти через барьер, настроенный на кровь Узумаки, да носить на шее ожерелье с чакрой Первого. Вопреки всем домыслам, три ожерелья разные, но только Хаширама знает, в чем отличие.

Тсуна разбита и сломлена, она устала сражаться и быть сильной женщиной. Несмотря на то, что отличный медик, до жути боится крови. А еще очень рада видеть деда, пусть и в таком странном состоянии. Впрочем, это ненадолго. Ей импонирует найти способ вырастить тому полноценное тело, чтобы поместить в него чакру и воспоминания. Конечно, из разряда невозможного, когда это останавливало его неукротимую и упорную малышку Тсунаде?

Хаширама больше радуется, что Тсуна отсыпается, отъедается и светлеет лицом, когда им с Шизуне отводят комнаты, а после обещают построить отдельный домик. Вернее, починить, строить Узумаки умели и любили, на века, можно сказать. Даже сейчас их высотные здания не разрушены даже наполовину. Наруто обитает в обычном, двухэтажном, ей так больше нравится. Говорит, что высотные напоминают ей об общежитии в Конохе.

Когда выпадает первый снег, и воды у самого берега трогаются тонкой, ломкой и звонкой корочкой льда, в новый Водоворот приходят еще гости. На этот раз их трое. Тсунаде пригласила старых друзей. Хаширама видит, как дергается Наруто при взгляде на одного из них, и настаивает на нанесении печати верности. Мол, не навреди и все такое.

Орочимару соглашается. Его более чем устраивает спокойная закрытая жизнь поблизости от Первого Хокаге, его подопечной, его внучки, ее подопечной.

Никто не спрашивает, как Тсунаде отказалась от поста Хокаге и почему Орочимару считается убитым Саске Учиха.

Вместе с Орочимару приходят его помощник Кабуто и девчонка-Узумаки, как положено, красноволосая и бойкая. Карин. Обитание в подземельях Орочимару оставило на ней свой след, но Наруто это исправляет. Она ведь не приемлет драк и стервозности, быстро наставляет на путь истинный.

Их семья растет. В Водоворот приходят другие, уцелевшие, Узумаки, принимают печати, хотя Хаширама отлично знает, что это ненадолго. Наруто не выдержит ведь, снимет тем, кому поверит.

- Никогда бы не подумала, что буду жить в такой деревне, - Наруто сидит на корнях рядом с Хаширамой, качает головой, удивленно смотря на расстилающийся перед ней Водоворот.

В Деревне кипит жизнь. Неизвестно как и что прознавшие Узумаки рьяно принимаются за работу по восстановлению. Наруто учит детишек и подростков основам фуиндзюцу, как самая чистокровная из имеющихся в наличии Узумаки. Тсунаде все же Сенджу, а Карин, оказывается, принадлежит клану лишь на четверть, и ее дар слишком узко направлен - лечение, выработка огромного количества нейтральной чакры. Впрочем, ирьенином, да еще ученицей Тсунаде ей нравится быть.

Хаширама искоса смотрит на Наруто. Девушка задумчиво жует травинку, смотрит на восстанавливающуюся Деревню. В глазах ее больше нет звериной тоски, не плещется на самом дне страх. Она больше улыбается, смеется, меньше расстраивается и нервничает.

Ей шестнадцать, она похорошела, резко вытянулась. Худоба ей к лицу, округлая грудь кажется внушительной. Впору думать, что Тсуна что-то намудрила, но внучка клянется, что ничего не делала, у Наруто все свое, родное.

Губы у нее алые и неимоверно сладкие, ей идут клановые кимоно Узумаки, найденные в одном из свитков, хотя надевать их девушка соглашается только с ним наедине. У нее никогда не будет детей, не от выбранного… мужчины. Но она не оставляет надежды, что Орочимару что-то придумает, и от чакры тоже можно будет забеременеть. А если нет, всегда остается Карин, да и остальные Узумаки.

Она учится ставить во главу не только чужие, но и свои интересы. По крайне мере, в личном.

- Подожди, они тебе еще пост Узукаге предложат, - говорит Хаширама и смеется искреннему, неподдельному почти ужасу на лице Наруто.

- Скажи, что ты пошутил, - просит она бледным голосом.

Хаширама смеется громче. Предпочитает целовать, а не говорить, что все уже давным-давно решено, жители ждут только, когда он обезвредит эту бомбу замедленного действия, умаслит ее достаточно, чтобы девушка не попыталась прибить их сразу за инициативу.

Ему нравится сам процесс.

***

Последний гость приходит летом. Вот уж кого не ожидает Хаширама.

Развеваются волосы, пылает красным взгляд, а в скулу врезается тяжелый как всегда кулак.

- Ну ты и сволочь! - выплевывает как катоном.

И еле успевает увернуться от тяжелого кулака Тсунаде.

- Кто бы говорил! - щурится довольно Хаширама. Что ни говори, он скучал по лучшему другу. - Сам свалил из Деревни, а теперь обвиняет в том, что последние события Конохи обошли его стороной.

Мадара сдерживается, чтобы не сплюнуть на пол. Он никогда не умел спорить долго, всегда возгорался раньше.

- Ученичок твоего брата вырезал весь мой клан.

- Последыш жив остался, - пожимает плечами Хаширама и немедленно меняет тему, видя, как мрачнеет подозрительно Наруто. Саске - не та тема, которую бывший Хокаге хочет обсуждать в присутствии своей подруги. - Слышал, ты мир захватить пытался, - получилось довольно нейтрально.

Мадара морщится, как будто снова попробовал готовку Мито. Что и говорить, у принцессы было множество достоинств, но кулинария в их число не входила.

Еще одно отличие от Наруто.

- Пытался разобраться в написанном на камне, понял, что нами кто-то манипулирует, но не успел донести весть до клана, умер. А ученик не так понял мои разработки, вот и намудрил. С подачи все той же древесной сволочи. Еле избавился от него, - коротко, рублеными фразами. Ни разу не дипломат, боец. Все переговоры проходили по принципу “Мадара, скрой свою чакру, ты народ пугаешь!”

- Останешься у нас?

- А ты как думаешь?

Ночь разгорелась слишком быстро по мнению Хаширамы. Остальные покинули компанию Основателей Конохи, Наруто тоже пришлось отправить спать. Девушка в последнее время перестаралась с уроками, почти не спала, заучивая техники, а ведь не двужильная.

Мадара достал откуда-то трубку. Старую, местами побитую, с покусанным кончиком. Вишневое дерево, нагреваясь в руках владельца, источало тонкий аромат. Длинные пальцы ловко набили табак, высекли искру. Учиха развалился под деревом, где проходил торжественный ужин-приветствие.

- Коноха еще стоит, если ты об этом.

- Меня это мало интересует, - говорит чистую правду Хаширама. Вот уже несколько лет его дом - новый Водоворот.

- Так и понял, - кивает Учиха.

Мадара всегда нравился своим пониманием и немногословностью. А еще твердыми принципами и убеждениями. Если он что-то пообещал, то землю перевернет, но выполнит.

- Не буду говорить, что предупреждал о бредовости затеи с Конохой. Кто тебя вообще просил пускать туда другие кланы? - видимо, наболело.

- Прости, - за клан, за семью, за брата.

Мадара понимает, его чакра спокойна, но даже в таком состоянии напоминает магму действующего вулкана.