У девочки золотые короткие волосы, сбитые коленки, торчащие острыми уголками из-под мятого платья с дыркой на подоле. Некогда яркий узор в ромашку поблек и выцвел. В грязи на щеках виднеются ровные светлые полоски, словно прочерченные от глаз тонкой кистью. Она сворачивается клубком между выступающими корнями, обхватывает себя руками и засыпает.

Хаширама с интересом наблюдает за ней.

Первая, от кого он не чувствует ничего, кроме обреченности.

***

Ребенок учится, смотря на окружающих его людей. Детские глаза - самое беспристрастное зеркало, они впитывают все, что может дать им мир. Плохое и хорошее, доброе и злое, чистое и грязное - впитывают все, и под влиянием увиденного появляется из темперамента характер. Вырастает, как цветок из семечка, опущенного в землю и политого водой.

Разум ребенка чист, белый лист, на котором жизнь каждый день записывает новые слова и их значения, имена, названия. Все-все-все, что только интересно и нет. Оценочные суждения рождаются из подражания взрослым.

Хаширама любит находиться возле Академии. На его стволе во дворе прикреплена мишень, в нее бросают острые предметы, разумеется, частенько промахиваются, и тогда лезвие входит в неподатливую, жесткую кору. Но дети так великолепны в своей непосредственности, за ними невозможно не наблюдать. Они такие живые, не ограниченные нормами морали и принятыми оценками. Хаширама любит детей за их простоту и ненавязчивость, за банальное умение радоваться каждому прожитому дню.

От них он узнает значение собственного имени, кем он был в прошлой жизни. С каждым словом тает очередная печать, высеченная в полом стволе дерева в самом сердце Леса Смерти.

И возвращаются воспоминания, заточенные в сгустках чакры в этих печатях.

Он снова чувствует боль, на этот раз не древоточцы, а нечто иное. Огромный сюрикен, разрезающий пополам.

Он вспоминает братьев и сестру, которой не исполнилось даже года, когда она умерла. Малышка Тсунаде, последний ребенок его матери, светловолосая, кареглазая малышка, которая только-только училась ходить. Она умерла от лихорадки осенью, а следом за ней сгорела в болезни и мать.

Он помнит Тору, флегматичного в жизни, спокойного в быту, но яростного в битве.

Мадара… Это имя одно из самых дорогих, одно из немногих драгоценных. Первый друг не из клана Сенджу.

Академия напоминает обо всем. Произнесенные имена становятся ключами, и он вспоминает шелк алых волос, спускающихся на его грудь водопадом. Запах специй и шоколада, сияние серо-голубых глаз, королевская стать и кошачья гибкость. Любовь к спиртным напиткам. Прекрасная леность и удивительная активность. Любовь к жизни и готовность на все ради любимых.

Его Мито Узумаки. Жена, пожертвовавшая силой ради его задумки. Печати в сердце Леса - ее идея, ее неоценимая помощь и благословение на счастье.

Она болела полгода, после окончания работы. Он помнит гладкость ее волос на своих губах.

Наверное, она знала лучше, его прекрасная принцесса.

Хаширама осознает себя, как бывшего главу клана Сенджу. Теперь перед ним расстилается не просто скопление млекопитающих, но Коноха. То, как расцвело его любимое детище, какие всходы дало… восторгает.

И беспокоит.

Где клан Мадары? Где его малышка Тсуна? Он не находит их присутствия, как и потомков тех, кого знал при жизни. Они покинули этот мир, не оставив следа.

Коноха медленно умирает. Люди считают это расцветом, но Хаширама - Лес, он чувствует, как загнивают корни, как становятся сухими маленькие веточки его любимого Листа. И он ничем не может помочь им.

Златоволосая малышка, похожая на Мито, становится его отрадой. Хаширама следит за ней в Академии, а вечером провожает, скользя по деревьям незримой тенью, отголоском, эхом разума, пока не достигает последнего пристанища во внутреннем дворе дома, где живет Наруто.

У нее не красные волосы, не отливающие сталью глаза. Она - беззаботное солнце и бескрайнее небо. Но до чего же похожа на Мито! Мало кто знает, но принцесса клана Узумаки в душе была шаловливой, дерзкой ведьмочкой, справедливой до ужаса, непочтительной к старости, но до того весело непочтительной, что ей прощалось очень многое. Веселый прищур, неумение сдаваться… Наруто словно солнечное отражение алого перца и шоколада Мито.

Она единственный по-настоящему живой росток в увеличивающемся сухостое Конохи.

***

Это больно - видеть, как умирает цветок, который ты вырастил из крохотного семечка. Обидно и неприятно коробит душу смотреть, как пропадают многолетние труды, огромные усилия. Как все это гаснет.

Где он ошибся? Что сделал не так, если Коноха медленно умирает, становится одной из многих, а не лучшей.

Хаширама смотрит с горы Хокаге на расстилающуюся перед ним Деревню. Шелестит задумчиво кроной, ностальгия окутывает корни и ветви.

Когда-то они с Мадарой мечтали построить такое место, где не умирали бы дети, где их не использовали бы как пушечное мясо. И люди могли бы жить, не опасаясь завтрашнего дня. На его глазах вырастали крепкие здания, в них селились люди. Пришли другие кланы. Ни Учиха, ни Сенджу не отказали им.

По улицам бегали дети, помогали взрослым и играли на многочисленных строительных лесах, откуда их прогоняли, но не так старательно, как следовало бы. Мрачные Учиха пришивали на рубашки и плащи символы полиции, арестовывали пьяных и бродяг, Сенджу наполняли госпиталь лекарствами, ходили вместе с детьми в леса за травами. Казалось, мир освещает не солнце, а радостные улыбки, звенел то и дело смех. Даже Мадара выглядел чуточку более свободным, чуточку более расслабленным, что заставляло Хашираму любить Деревню в два раза сильнее.

Так почему сейчас в Деревне не живут те, ради кого, собственно, это все затевалось? Почему нет самых важных, основателей?

Грустно, печально, тоскливо, но такова человеческая природа. У Хаширамы нет сил сердиться. В чем-то был прав Мадара, но надежда еще живет, пока есть те, кто следует Воле Огня.

Пока есть такие люди, как Наруто.

Сейчас уже никто не помнит, какой именно смысл вкладывал в свои слова Хаширама Сенджу, потому что никто не знал, что больше всего на свете ценил шиноби. Не силу, не власть или деньги, не красивых женщин, хотя и любил их. Он ценил свою семью и друзей - для него это было одно и то же. Дружба не пустой звук, даже спустя много лет он бы простил Мадару.

И попросил бы прощения у него.

За то, что нанес удар в спину. Во всех смыслах.

За то, что это его Коноха сгубила клан Учиха.

Наруто не способна нанести удар в спину, исподтишка - не ее методика. Она лучше заплетет волосы, заберет в высокий хвостик и пойдет готовить ужин. Через полчаса из ее квартиры донесутся самые лучшие запахи на свете. Хаширама растет напротив ее окна, он чувствует, улавливает, слышит короткое пение.

Наруто не домоседка ни разу, порядок в ее квартире поддерживается постольку-поскольку, главное, чтобы было чисто. Но она любит готовить, ведь надо же что-то есть, как-то выкручиваться до получения очередного пособия.

До окончания Академии и самостоятельных заработков еще далеко.

Не умеет злиться, совершенно. Иногда Хаширама ловит себя на мысли, что уже давно бы разозлился, хоть немного. Наруто улыбается, вытирает кровь и идет дальше, лишь плечи изредка вздрагивают, словно от холода.

Он смотрит, наблюдает, запоминает. И мучается осознанием, что в той Конохе, которую создавали они с Мадарой, ни один ребенок не остался бы голодным и без опеки, не почувствовал себя ненужным, даже джинчурики.

Наруто считает мелочь в ладошке, тяжело вздыхает и берет по акции рис и дешевый соевый соус. Раньше у нее было к нему мясо, но теперь она по какой-то причине не ловит в лесу птиц и мелких зверюшек.

Хаширама готов лично поймать и преподнести ей белку, лишь бы ребра так угрожающе не натягивали кожу. Но вместо этого на подоконник опускаются крупные, желтобокие груши с глянцевыми бочками и сочной, тающей на языке мякотью. Аромат от них медовый.