Мы с Альтой недоуменно переглянулись и двинулись дальше. Мы шли мимо рядов пустых клеток, где должны были сидеть семьи маленьких обезьян, волчья стая, медведи, мороги, пумы, горные козлы и прочие крупные животные. Все они попрятались в своих убежищах. Мы снова переглянулись, начиная понимать истину.

— Чутье зверей не обманешь магией! — сказала, вздохнув, Альта.

Мы решили проверить отдел птиц. Путь к нему шел мимо вольера с белым трехрогим носорогом, присланным королю в подарок из одного из заморских королевств. Носорог был известен буйным поведением и плохим зрением. Я был потрясен, когда Альта подозвала его и почесала толстую шкуру сквозь решетку. Если бы носорог был котом, наверное, замурлыкал бы — так он приласкивался к моей драконессе. Её железные пальчики с легкостью проминали его шкуру.

В шумном отделе птиц, полном гортанных криков и беспорядочного свиста, все было спокойнее. Когда мы зашли внутрь, щум немедленно прекратился. Птицы взлетели наверх, на деревья, и с непривычным молчанием рассматривали нас оттуда.

— Пойдем к рептилиям, — сказала заинтересовавшаяся Альта. Это было мудрое решение, так как рептилии и не думали убегать. Напротив, змеи — и большие удавы, в десять локтей длиной и с ногу толщиной, и маленькие змейки со смертельным ядом — подползли к стеклам за сетками и уставились на Альту, как бы ожидая приказа. Стоявшая рядом многодетная семья, судя по одежде, из ремесленников, с удивлением уставилась на нас — не хуже змей. Неожиданно Альте захотелось пошутить. Она сняла маскировку и посмотрела на детей глазами с вертикальным зрачком. У них открылись рты от удивления. Отец семейства, невысокий, лет сорока мужчина положительного и трезвого вида, посмотрел на нас и сразу что-то сообразил.

— Прошу прощения, благородный господин, — вежливо обратился он к нам, — не знаю вашего звания…

— Граф Альбер, — вежливо отозвался я, не проявляя дворянской спеси. — Что вам угодно, любезный?

— Господин граф, — продолжил отец семейства. — Мои дети умоляют вас сообщить им, почему змеи так смотрят на вашу спутницу? Они очень, очень удивлены…

Я вздохнул, решив не морочить голову честному труженику и отцу большого семейства.

— Леди — дракон, гостящий в Магической Школе, — вежливо обьяснил я. — Все животные боятся драконов, и все змеи слушаются их. Так создан мир.

Дети уставились на нас с такой силой, что могли бы протереть дыры своими взглядами. Самая маленькая девочка, лет семи, вдруг пропищала с непосредственностью ребенка:

— А леди-дракон может показать свой хвостик?

Родители чуть не подскочили от неожиданности. Я посмотрел на Альту, сдерживая приступ смеха. Она мягко улыбнулась девочке и ответила:

— Здесь — нет. Места мало. Но кое-что я тебе покажу.

Она протянула руку и подхватила девочку (мать семейства еле сдержала крик, но побледневший отец жестом остановил её). Посадив ребенка на ладонь и с легкостью подняв повыше, Альта повернулась к вольерам с крупными змеями и что-то прошипела. Удавы свернулись в спирали, подняли свои головы и приветствовали девочку кивками. Затем они закачались направо-налево, направо-налево — как в танце. Затем они стремительно развернулись, как пружины, прыгнули снизу, как молнии, на ветки деревьев в своих застекленных вольерах и скрылись в зелени, только головы угрожающе торчали наружу.

— Как тебе танец удавов? — лукаво спросила Альта. — Понравилось?

— Очень! — с энтузиазмом сказала покрасневшая от волнения девочка.

— Тогда на сегодня хватит, — ласково сказала драконесса, отдавая ребенка бледному родителю. — Драконы не могут часто разговаривать с детьми, у них слишком много дел.

— А это правда, что драконы держат Малую Луну, чтобы она не упала на Землю? — не унималась любопытная кроха даже на руках отца.

— Правда, — не обманула Альта ожиданий. — Это наши работа. Мой черед будет через десять лет. Тебе сейчас семь? Тогда будет семнадцать. Тебя, наверно, уже будут выдавать замуж, но детей ещё не будет. Ты не сможешь показать им полную Малую Луну и сказать: "Вон, видите дракона на Луне? Вон там, слева, где большие трещины? Так это моя знакомая, леди Алтейа. В этом году она бережет Малую Луну, чтобы та не упала на Землю и не разбила её на двадцать четыре с половиной куска".

Я слушал все это с серьезным выражением лица, солидно кивая сказанному.

— А почему двадцать четыре с половиной куска? — пропищала девочка, из последних сил вырываясь из рук отца и залезая ему на плечо.

— А это — великая тайна природы, и разгадку знают только драконы! — важно сказала Альта, поднимая указательный палец вверх. — Другим этой тайны не понять. Но ты теперь знаешь по крайней мере, сколько будет осколков. Я разрешаю тебе рассказать своим друзьям об этом. И добавь, что пока на свете есть драконы — Луна не упадет. Так что можешь не выбирать себе кусочек для житья — этого не случится ещё пару миллионов лет.

Последние две фразы она произнесла так серьезно, что дети замерли. Мы раскланялись с удивленной семьей, и ушли к клеткам с крокодилами.

В общем, прогулка в Королевском Зверинце была признана неудачной. Больше мы там не появлялись, и предпочитали парки и сады.

Через луну таких прогулок мы сильно привыкли к обществу друг друга. Студенты сплетничали по поводу нашей дружбы: "Что нашел этот верзила граф в этой наивной девице из сельских дворян?" Слух, пущенный мной, что она — дальняя родственница, не имел успеха. Во-первых, уж очень нежно смотрела Альта на меня, и уж с очень большим удовольствием мы разговаривали друг с другом. Во-вторых, дворяне в Школе прекрасно, как и полагается дворянам, знали генеалогию всех графских семейств континента. Они живо довели до ушей наших коллег по Школе, что если мы с Альтой и родня, то очень дальняя. Маги-профессоры с интересом наблюдали за нами, но в обсуждение отношений не вдавались.

В один прекрасный вечер мы с Альтой просидели четыре часа на крыльце нашего общежития, обсуждая последнюю поэму великого Наваррана, появившуюся в печати на прошлой неделе и купленную мной немедленно (люблю поэзию, ничего не поделаешь).

Повествование описывало несчастную любовь молодого человека к вдовой женщине вдвое старше его. Она не могла ответить на искреннее чувство ввиду препятствий — как не остывшей любви к почившему супругу, так и силе общественного мнения. Имелось также и недовольство короны, связанное с обстоятельством, что он был беден, а она — уж очень богата. Любовная коллизия была изложена в необыкновенно гармоничных стихах и вызывала слезы. Интимные сцены были описаны с приличиями, но с жарким чувством. Как сказал мой приятель граф Гиран по прочтении шедевра, члены сами восставали. Он рекомендовал мне читать эту поэму перед каждым любовным свиданием. Мастер тонких описаний, Наварран так описал немолодую маркизу — героиню поэмы, что взрослый мужчина легко представлял при чтении высокую грудь и плечи, гордую осанку, чудной формы талию, горячие глаза. Это было волшебство, созданное мастером!

Хорошо спрятанные намеки на твердые соски и лапидарное описание темного треугольника в низу живота героини, а также намеки на юношескую крепость мужских статей юного героя не нарушали приличий — ничего не было сказано прямо, но возбуждало. Решающее свидание, где герой с уговорами добивается своего, было описано полным высоких чувств и дающим счастье героям. Из намеков было понятно, что герой выполнил желаемое не меньше, чем три раза, а героиня, хоть и в слезах, была вполне удовлетворена молодым партнером.

В конце поэмы горная гроза накрывала бегущих друг от друга любовников на границе королевства. После смелого спасения юным любовником своей немолодой возлюбленной они расставались. Он уезжал в другую страну забыть обо всем. Она же намеревалась закончить жизнь в одиночестве и добрых делах.

Мы долго декламировали действительно хорошие стихи. Выяснилось, что описание грозы очень понравилось горной жительнице Альте — она нашла его живым и правдивым. А вот содержание поэмы она встретила со скептицизмом.