Не каждый альфа может облегчить страдания омеги в трудные дни цикла. Теперь Оли мог бы поспорить с каждым, что считал иначе. Секс с Маклиром не дал ему приятных ощущений, оставив в памяти лишь унижение и боль. Альфа кричал от вожделения, когда кончал в него, а Оли только сдавленно стонал, кусая губы. Натура смолкла, и теперь он недоумевал, как мог, пусть и на миг, ответить этому подонку.
- Не кончил, граф? Не может быть! Впервые вижу столь ущербного омегу! Ну ничего, сейчас немного отдохну и мы продолжим, только в другой позиции, не против? - гортанно рассмеялся Маклир, резко переворачивая Оли на спину. Его пронзила боль в кистях, но альфа не спешил ему помочь. - Ну, что ты на меня так гневно смотришь? Я не подонок, как ты думаешь, наверно. Ты сам меня завел, в тот день, когда приехал и вел себя высокомерно, словно я и впрямь тебе слуга. А я ведь полюбил тебя, старался быть с тобой внимательным, омежка. И что я получил? Холодное презрение и ледяной отказ. Но все же от судьбы не убежишь, и вот теперь ты мой, весь целиком, со всеми потрохами!
Мак поднял его ноги и опять вошел, но Оли было уже все равно. Закрыв глаза, он просто ждал, пока альфа насытится насилием и утомится. Учитывая, что предыдущую ночь Маклир мало спал, дежуря у его покоев, усталость, вкупе с выпитым вином, должны были сморить его, и вот тогда Оли попробует освободиться. Пока он дергал руки, путы несколько ослабли, шанс есть, надо немного подождать.
А дальше? Дальше Оли точно знал, что будет делать. Он опозорен и унижен навсегда, наверняка и оплодотворение уже произошло, но вот таскать ребенка от ублюдка он не станет, поэтому жить дальше не имеет смысла. Он обломает Маклиру все радужные планы на женитьбу, и этого будет вполне довольно!
***
Собака привела Михеля к маленькому домику в лесу. Дверь оказалась запертой, так что войти не удалось. Горничный обошел вокруг, потом услышал голоса. Припал к окну и обомлел, увидев в комнате ужасную картину. Сын управляющего, сдержанный спокойный Маклир с азартом дикого кота насиловал Оливьера. Руки омеги были скручены в запястьях, красивое лицо искажено гримасой боли, но он молчал и даже не стонал, тогда как альфа вскрикивал, рычал, резко вонзаясь в тело Оли.
Что происходит? Михель ничего не понимал. Месяц назад Юл показал им с братом портрет красивого омеги и приказал ехать в провинцию за ним следить. Михель и знать не знал, кто этот человек, и вдруг вчера услышал, что красавчик - сын Филлипа Рю! А утром увидел Маклира, который нес Оливьера куда-то в лес. Он бы наверно и не понял, что на плече у альфы молодой хозяин, узнал по цвету пепельных волос. Все это показалось очень странным, поэтому слуга свистнул собаку и помчался следом.
Среди прислуги были шепотки, что Маклир обхаживает молодого господина, но то, что горничный увидел в маленьком лесном домишке, было уж как-то очень непохоже на ухаживания жениха. Может, Оливьер не хотел давать согласия на свадьбу, и младший управляющий решил его заставить? Как бы то ни было, в дела хозяев Михелю лезть указаний не давали, да и чего он мог бы сделать против альфы, поэтому он только молча наблюдал, хоть и сочувствовал омеге.
Маклир не церемонился с Оливьером, не нежничал и обращался как со шлюхой. Лопал вино и закусывал мясом, потом снова насиловал, не обращая внимания на уже более чем очевидные признаки физических страданий своей жертвы. Бедный Оливьер, вот не свезло мальчишке! Отца казнили, всю семью отдали в рабство, и здесь его жених - такой жестокий изверг. Михель так долго наблюдал, что потерял счет времени, опомнился только когда Маклир, опорожнив бутылку до конца, свалился на кровать и захрапел.
- Даже не развязал бедного парня, подонок!
Впрочем, вскоре Оливьер освободился сам, видно веревки были не особенно туги или ослабли. Нога у Михеля тоже изрядно затекла и он, чтоб не упасть, схватился за наличник. Оливьер вскинул голову на звук, и Михель резко ухнул вниз, только сейчас заметив, что вокруг все потемнело. Через секунду хлынул ливень и горничный ползком пробрался под навес конюшни, чтоб переждать небесную стихию.
Сколько он так сидел? Наверное недолго, но вроде бы и задремал немного. Очнулся от чудовищного крика боли, в страхе вскочил и увидал сквозь пелену дождя мелькнувшую с крыльца изящную фигурку. Что там случилось, черт возьми? Альфа ведь вроде спал, что он успел сделать с омегой, что тот так быстро убежал? Но почему же Маклир не бежит вдогонку?
Михель секунду размышлял, что ему делать? То ли немедленно помчаться за омегой, то ли осилить страх и заглянуть в домишко? Осмелился и заглянул, чуть не свалившись в обморок от зрелища, которое увидел…
***
Не сразу и не вдруг, но Оливьер сумел освободиться. Запястья изодрал, саднят, но это полбеды. Болело все, словно его лупили палками полдня, не оставляя ни на миг. Еле сумел сползти с постели и обрести уверенность в ногах. Нашел свою одежду, натянул, после чего взглянул на спящего Маклира.
Ишь, развалился, негодяй. Хозяин жизни, победитель. Уверен, что поймал свою судьбу. Срам даже не прикрыл. На вид нормальный человек, даже красивый, а оказался мерзкой гадиной, садистом…
Чем дольше Оли на него смотрел, тем явственнее ощущал, как поднимается в душе что-то чудовищное, жуткое, с чем он бороться не умел и не хотел.
Рядом с пустой бутылкой недоеденное мясо, острый кинжал валяется среди искромсанных кусков. Оли сжал губы и зловеще ухмыльнулся, в этот момент его лицо утратило все человеческое, превратившись в маску. Он подошел, поднял кинжал и обернулся к альфе. Секунду постоял, примерился и вдруг с отчаянностью загнанной в угол мыши обрушил лезвие на пах насильника, вмещая в этот роковой удар всю боль и ненависть, что им сейчас владели.
Мак дико заорал, вскочил и замахал руками, но боль и алкоголь сыграли свое дело, не дав ему добраться до охваченного жаждой мести Оли. Он рухнул на кровать и потерял сознание от боли, а Оливьер только тогда опомнился и бросил нож.
- Ты больше никого не сможешь изнасиловать, гадюка, - со странным равнодушием сказал он в пустоту и выбежал на улицу, под дождь. Должно быть, у него был шок от совершенного злодейства, ибо он был спокоен и не терзался от того, что сделал.
Оливьер шел сквозь дождь, который милосердно смыл с его одежды кровь Маклира. Он точно знал, куда идет и что намерен сделать. Вот он, мост через быструю реку, его конечный пункт, где он сведет счеты с несчастной жизнью. Спокойно посмотрел на небо, усмехнулся - вот этот залитый слезами небосвод - последнее, что он увидит перед тем, как навсегда уйдет. Что же, не самый худший вариант…
- Прости, Ригель, видно, судьбу не обойти, - сказал он в пустоту, туда, где был один лишь дождь. - Прощай. Будь счастлив со своим маркизом. - Он отогнул перила и шагнул вперед. Остался только шаг, один, последний…
- Не стоит, парень, так вот умирать, что бы с тобой ни приключилось! - его стянула с шаткого настила сильная рука, и он увидел незнакомца альфу. Высокий, статный, лет под пятьдесят, мужчина крепко ухватил Оливьера за плечи. - Жизнь не на то дана, чтоб ей пренебрегать, не стоит принимать решения за Бога! Он призовет тебя к себе и сам, когда сочтет необходимым!
========== Глава 40 ==========
Ноги Михеля не держали, и он сполз на скамью, стоявшую у самой двери, по-прежнему не в силах отвести глаза от лежащего на кровати сына управляющего. Тот был вроде без памяти, но как-то очень ужасающе хрипел. Меж ног у альфы кровь, на простынях какие-то ошметки…
О, Небеса, что здесь произошло под шум дождя? Ольен кастрировал Маклира, и альфа умирает? Но как же он решился на такое небывалое злодейство? Омег брали без спросу сплошь и кряду, дело обычное, никто не удивлялся, но Михель никогда не слышал, чтобы хоть один из них взял в руки нож и рубанул насильнику по яйцам! Скорей всего, Оливьер просто двинулся рассудком. Что с него взять, он нежное создание, из графов…
Горничный весь дрожал, зубы стучали друг о друга. То, что случилось здесь, было ужасно и непоправимо, но это не его забота, пускай хозяева распутывают сами дьявольский клубок. Надо немедленно бежать, а то еще застанет кто и свалит на него. Его тут не было, он ничего не видел!
