- Оли, ты помнишь, как мы мчались через лес? И как сидели в тесной бочке? Ты ведь тогда уже меня хотел! Не Черного вора, а Ригеля, я чувствовал твое волнение и еле сдерживался, чтобы не признаться в чувствах. Оли, я не затем тебя нашел, чтоб отпустить! И не хочу жениться на каком-то герцоге, мне нужен только ты. Что будет, я пока не знаю, но я не отступлю и ни за что не откажусь от счастья быть с тобой. Не отрицай, ты тоже хочешь, чтобы я не отпускал тебя, и я в два счета это докажу! - он отклонил Оливьера чуть-чуть назад, быстро нашел крючки его ночной туники и расстегнул, добравшись пальцами до острых бугорков.
- Ригель! - Оли весь выгнулся навстречу ласке и задрожал, когда губы накрыли бархатную кожу, нежно покусывая бусинку и гладя языком. Он не пытался отстраниться, во власти первобытной и дремучей страсти, так памятной ему по той далекой ночи в загородном доме. “Мне все равно, пусть это будет только еще раз, но эта ночь… последняя… она моя…”
Он крепче обхватил за шею своего чужого альфу и плыл в кольце его горячих рук, хмелея от любви. Ригель куда-то нес его, но Оли даже не смотрел, куда. Запах желания дурманил голову, под пальцем часто билась жилка, и в этот миг омега полностью утратил над собой контроль, сдавшись на волю жаждущей любви природе…
========== Глава 30. ==========
Во флигеле Ригель поставил Оливьера на пол и несколько минут стоял, не выпуская парня из объятий. Забравшись сзади под тунику, он гладил Оли по спине, от гибкой талии до косточек лопаток, сгорая от неведомой дотоле бури ощущений. Оли вздрагивал, но не пытался вырываться, словно под действием наркотика, как в тот далекий первый раз в заброшенном особняке. Ригель привычно бросил руки вниз, коснувшись пальцами резинки легких спальных панталон, но вдруг остановился, хотя в паху уже давно ломило, и довольно ощутимо. С любым другим омегой он сейчас бы сделал то, что нужно, без раздумий, но с Оли все было иначе.
Он с некоторой долей опасения приподнял ему голову и близко заглянул в глаза, но вместо недоверия и страха увидел отражение своих желаний. Секунду колебался - так ли это, потом все колебания смелО всепоглощающей волной безумной радости и счастья. Что будет с ними дальше, Ри не знал, но вот сейчас, в эту минуту откровений, пусть даже рухнет целый мир, он не отпустит своего желанного омегу. Точка сомнений пройдена, они будут принадлежать друг другу…
…если бы пару месяцев назад Ригелю кто-нибудь сказал, что он способен на такие умопомрачительные чувства, то ни за что бы в это не поверил. Он никогда не обижал омег, но и не церемонился с ними в постели. В отлично разработанные задницы бордельных шлюх входить легко, да и совокупление с самцом им не в новинку. Немного подготовки - пощипать, потискать, растянуть - и можно смело приступать к “процессу”.
Во многих заведениях у Ригеля имелись постоянные партнеры, эти ребята были хорошо обучены, умели угодить клиенту. Когда натура настоятельно просила близости с омегой, он шел в бордель, снимал такого парня на ночь и раз за разом брал, пока не наступало расслабление души и тела. Так уж устроен мир, и с этим ничего нельзя поделать.
Связь альфы и омеги порождает Жизнь, поэтому они природой тянутся друг к другу, но это только основной инстинкт, физиология, и больше ничего. Брак выдумали, чтобы проще было вырастить детей, сильный самец должен заботиться о пропитании и крове, а роль омег - вести домашнее хозяйство, подчиняясь мужу. Любовь? Ригель не верил в эти выдумки восторженных романтиков, считая своего рода болезнью разума. Как можно помешаться на каком-нибудь одном омеге, страдать, скучать, желать только его и больше никого? Не все равно, кого валить и трахать, все шлюхи одинаково устроены, так по какому признаку их выбирать?
Ригель не собирался заводить семью, зачем ему такая гиря на ногах? Прагматик, он все делал правильно, не допуская отклонений ни на шаг. Есть время для работы, есть для развлечений. Впервые он нарушил это правило в том загородном доме графов Рю, когда вдруг (на работе!) поимел омегу, не зная даже имени парнишки! Это немало потрясло его и он хотел забыть о собственном досадном срыве, однако у него не получилось. Судьба насмешница сыграла с ним в азартную игру и победила подчистую! Он, никогда не веривший в безумие любви, вдруг сам стал совершать несвойственные ему глупые поступки - ради кого? Омеги, сына своего врага?!
Прямо сейчас - разве повел бы себя так прежний Ригель? Стал бы он разводить тут глупые прелюдии и колебаться, трахать омегу или нет? Но нынешний хотел не только удовлетворения своих страстей, он в первый раз заботился о чувствах и желаниях другого человека. Впервые он хотел не просто взять, но и отдать - свою любовь, переполняющую сердце нежность, хотел, чтоб Оливьер поверил в его чувства и ответил тем же. Мечтал услышать от него уж если не слова любви, хотя бы собственное имя, произнесенное на пике страстного экстаза, в мгновение волшебной близости и единения сердец и тел. Хотел не расставаться никогда. Ни этой ночью и ни завтрашней, и никакой другой, ибо без Оли жизнь была безрадостной и одинокой…
Ему хотелось все это ему сказать, но говорить такое Ригель не умел, поэтому и поступил иначе. Чуть отстранив омегу от себя, провел губами влажную дорожку по его груди, сдвинул с плеча еще висевшую на нем тунику и трепетно коснулся мягкого изгиба шеи. Оли чуть слышно простонал, позволив снять с себя одежду. Ригель взглянул ему в лицо, коснулся губ и начал целовать, сначала мягко и легко, как будто пробуя на вкус, потом все больше раскрывая их и проникая глубже.
- Оли, ты почему так смотришь на меня? Любовники целуются с закрытыми глазами…
- Хочу тебя запомнить…
Ригель скорее угадал, чем услыхал эти слова. Чуть отстранился и взглянул Оли в лицо. Коснулся пальцами виска, шелковой ниточки бровей, сполз на щеку и подбородок, погладил маленькое ухо…
- Запомнить… - он и сам хотел оставить в памяти каждое мгновение этой ночи, чтобы хватило сил дожить до новой встречи, но вслух сказал совсем другое. - Не надо. Не смотри. Закрой глаза и не смотри, я чувствую себя неловко, как будто что-то делаю не так, - Ри притянул его к себе и снова целовал, на этот раз так чувственно и страстно, словно хотел совсем свести с ума, заставив позабыть про предстоящую разлуку. Соленый привкус отрезвил, Ригель открыл глаза и встретил влажный взгляд омеги. - Оли, ты плачешь, почему?
- Но ты и сам… - чуть слышно прошептал Оливьер. - Не запрещай мне на тебя смотреть. Хочу тебя увидеть. И запомнить, - он как-то нерешительно вздохнул, но уже в следующий момент начал расстегивать блестящие застежки на камзоле альфы, потом провел ладошкой по тугим рельефным мышцам живота. - А ты красивый, граф Ривьер. Род Со не должен умереть. Надеюсь, так оно и будет, и твой супруг родит тебе много детей.
- Ты словно бы прощаешься со мной, - Ригель и правда ощутил, как по его щеке ползет слеза. - Не смей и думать так, моим супругом будешь только ты… Запомни, Оли - что бы ты ни услыхал плохого обо мне, не верь, я все равно к тебе приду. Ты мой, я твой, так предначертано судьбой…
Они смотрели друг на друга как завороженные, пока Ригель рывком не притянул Оливьера к себе. Одна его рука скользнула по груди омеги, тут же нашла горошинку соска и сжала в пальцах, вторая мягко сдвинула резинку панталон и обняла бедро. Одежда с мягким шелестом спланировала на пол, а Ригель уже мял в ладони матовую ягодицу, урча, как одуревший в брачный мартовский сезон бродячий кот.
Оли почувствовал, как все внутри его затрепетало в сладостной истоме и в первый раз закрыл глаза, отдавшись возбуждающей интимной ласке. Он выгнулся и наклонился к альфе, руки согнулись и запутались в роскошной гриве светлых спутанных волос. Теперь обе ладони Ригеля были внизу, неспешно трогая и раздвигая ягодицы, и Оли прикусил губу, чтобы не застонать - так сильно захотелось, чтобы он потрогал там, где сильно билось и пульсировало пламя страсти.
Но Ригель снова не спешил, хотя и чувствовал, как распирает у него в паху. Он подхватил Оли под бедра и усадил лицом к себе. Омега не сумел сдержаться и негромко вскрикнул - такая откровенная смущающая поза, он абсолютно обнажен, а пальцы Ригеля ласкают скользкое отверстие меж ягодиц, и это возбуждение уже никак не скрыть…
