- Не спишь? Я так и знал, что не уснешь. Ну ничего, в деревне отоспишься, - голос приятный, звонкий, незнакомый. Ломается, похоже на подростка бету. - Давай немного посидим, мне тоже что-то не до сна. Я счас, один момент, вчера немного эля перебрал, вот бегаю теперь до ветру.
Первый кивнул, уселся у веранды на скамейку, а Ригель задохнулся и окаменел, почувствовав в ночном прохладном воздухе знакомый тонкий запах Оли. Он бы не спутал этот запах ни с каким другим, особенно сейчас, ночью на городской окраине, где не было толпы народа, а значит жуткой смеси пота, табака, дешевого парфюма и еды. Сжав кулаки до хруста, он прислонился головой к перилам, на миг утратив навыки вора. Ему казалось, что он слышит звук дыхания Оливьера, а собственное сердце бухает в груди неимоверно громко.
Смесь самых разных чувств - от облегчения до боли. Оли живой, он не попал в рабы и не ушел в монахи, но что с того, если он так далек сейчас, как никогда, хоть и сидит так рядом, только руку протяни? Ригель впервые в жизни был растерян, совсем не представляя, что он должен делать. Какими подозрениями парень накрутил себя, увидев ту татуировку на его руке? Должно быть, счел Ригеля гнусным негодяем и мерзавцем, раз убежал, ни слова не сказав?..
- Тепло. И воздух вкусный по ночам, почти такой же, как у нас в деревне, - второй парнишка, бета, сел рядом с Оливьером на лавку. - Да не грусти ты так, мне больно на тебя смотреть. Я понимаю, что привычной жизни жаль, да и еще приходится ехать куда-то в незнакомое чужое место. Но это только поначалу так, потом все будет хорошо. Еще и замуж выйдешь, ты такой красавчик…
Ригель напряг до боли слух в надежде разобрать, куда это собрался ехать Оли, но бета замолчал, а Оливьер сказал в ответ совсем другое.
- Красавчик, - хмыкнул он, - да лучше бы мне быть уродом! Хотя, даже уродство не спасло бы от договорного брака, такую ерунду семья не принимает во внимание. Винс, я не знаю, как я буду дальше жить, но и о том, что было, я не сожалею. В богатых семьях сыновья омеги не имеют голоса и прав, их продают, как выгодный товар. Так что я должен говорить обманщику спасибо за избавление от участи быть проданным немилому супругу, кроме того, я даже испытал подобие влюбленности, что вообще всегда считал только несбыточной мечтой…
- Обманщику? - с энтузиазмом первооткрывателя воскликнул бета. - Ты о Ривьере Со? Ну точно, ты ходил на площадь ради этого богатого самца! Но как ты мог в него влюбиться? Ведь он же враг, лишил тебя семьи и дома! Оливьер, я не понимаю - тебе совсем не жалко ни отца, ни братьев?
- Не слышал, что я только что сказал? Я не был полноправным членом в собственной семье, о чем мне сожалеть сейчас? Что мой отец не породнился с нужным человеком и не стал министром, отдав меня в постель распутного маркиза? Да Фирт Бузель сейчас бы первый отказался от меня и приказал отдать в рабы. А Ривьер Со? Я, к счастью, вовремя узнал о нем всю правду, он не из тех, кому можно доверить свою жизнь. Так что куда ни кинь, все клин, и если б не наставник Харт, я бы сейчас уже попал в руки судей…
- Тогда зачем же ты ходил сегодня в город? Раз знаешь правду о своем любимом?
- С чего ты взял, что я его люблю? - хмыкнул Оливьер. - А почему ходил?.. Нет, не хочу сейчас об этом говорить, да и зачем? От этого не станет легче. Винс, ты иди ложись, а я еще немного посижу. Наставник не проснется до утра, что-то его сморило нынче крепко.
- Они с моим хозяином распили целую бутыль вина, - негромко хохотнул тот, кого звали Винсом, - он тоже дрыхнет, словно с мельницы приехал. Ну ладно, я пойду, в сон тоже потянуло. Ты долго не сиди, на улице хоть и тепло, но все же ночь. Завтра нам предстоит неблизкий путь, да и дорога скверная, одни ухабы.
Дверь хлопнула и Винс ушел. Ригель не колебался больше ни минуты. Если сейчас он ничего не попытается исправить, то шанса может больше и не выпасть. Оливьер здесь, один, и он ходил на площадь, чтоб его увидеть! Запах омеги стал сильней - признак переживаний и волнения в крови, он скручивал в тугой и жаркий жгут что-то внутри, но Ригель сдерживал себя и выжидал, сразу опасно выходить, пусть бета ляжет и уснет… Проклятье, надо успокоиться, что это с ним такое? Руки трясутся, как у пьяницы, и в голове туман и хаос. Слова все разлетелись, словно птицы осенью, и что он скажет Оли, как заставит его верить в то, что он ему безумно нужен?
А, черт, что это он, словно зеленый и неопытный подросток, впервые оказавшийся наедине с омегой? Один решительный рывок - и вот он, Оли, у него в руках. Омега вскинул на него испуганные, темные в ночи глаза, всего один раз дернулся и тут же обреченно сник, издав негромкий звук, похожий на мычание. Он напугал его? Конечно, идиот, сейчас же ночь, а тут какой-то незнакомец, и лицо завязано платком.
Свободной рукой Ригель сдернул с лица повязку и низко наклонился над Оливьером, глядя ему в глаза.
- Оли, не бойся, это я. Я ничего не сделаю тебе, ты обещаешь не кричать? Ну вот, отлично, ты же умный парень.
- А смысл кричать? - в голосе Оли черная тоска. - Как вы нашли меня? А впрочем, что тут удивляться, вы же Черный демон. А не боитесь, что ночные вылазки станут известны в графстве и это плохо скажется на вашей репутации? Или так сильно пожелали отыскать меня, чтобы продать в рабы, что плюнули на светские приличия, тем более, что ваши сыщики пришли ни с чем?
- О чем ты говоришь? - безмерно удивился Ригель. - Зачем мне продавать тебя в рабы?
- Не надо больше лжи, я слышал разговор ваших людей. Они сказали, что вы приказали им меня найти и увезти из графства, чтоб продать в бордель! Вы и сейчас должно быть не один. Зовите ваших псов, и я пойду, куда прикажете, только позвольте попрощаться с Хартом…
- Оли, о чем ты говоришь? - Ригель втащил его в беседку, плюхнулся без сил на жесткую скамейку и притянул к себе, меж широко расставленных ног. - А ну-ка объяснись, чтобы я понял, наконец! Я никогда и никому не отдавал таких приказов! Где ты услышал эту ерунду? Нет-нет, не отводи глаза, я должен видеть их. Ты что же, посчитал меня за негодяя?
- Но вы мне лгали с самого начала. С той самой… ночи в загородном доме. Я вас не осуждаю за стремление вернуть свое богатство, но для чего было делать меня игрушкой? Зачем было являться то в обличье Ригеля, то Черного вора? Когда я увидал вашу татуировку, то думал, что сойду с ума…
- Давай не будем тратить время на дурацкие разборки. Я знаю, кто наплел такую ложь и разберусь с виновным, - Ригель прижал его к себе обеими руками и усадил на левое колено. - Я рад, безумно рад, что отыскал тебя. Ты жив и на свободе, я так боялся, что ты угодил в беду. Оли, я здесь один и вовсе не за тем пришел, чтобы схватить тебя и отвезти в бордель. Разве мне нужно еще чем-то подтверждать свои слова? А не сказал, что я и вор один и тот же человек? Ты можешь не поверить, но - боялся. Что все не так поймешь, что собственно и получилось, причем так неожиданно, что я чуть не рехнулся. Облазил в поисках весь город, но безрезультатно…
- Но как ты все-таки нашел меня? - близость Ригеля волновала Оли, и он отчаянно пытался сохранить спокойствие, хотя сидя в его объятиях, остаться беспристрастным было сложно. Ему пришлось обнять альфу за шею, и пальцы словно сами по себе забрались в волосы, такие мягкие и шелковистые на ощупь, что их хотелось теребить и гладить.
- Случайно. Я узнал, что у тебя есть верный человек, вот и решил проверить, вдруг ты здесь? Оли, ты веришь, что я не хотел тебе вредить? Сейчас я в замешательстве, не знаю, что и делать, все эти сумасшедшие события поставили меня в тупик. Скажи, куда ты уезжаешь? Сейчас тебе действительно лучше уехать, но я клянусь, что непременно отыщу какой-то выход и тогда мы будем вместе!
- Но что ты можешь, граф Ривьер? - Оливьер горько усмехнулся. - Тебе небось уже и женишка сыскали из столичной знати? А я теперь никто, зачем же строить зАмки из песка? Оставь все эти глупости, забудь меня, женись и ни о чем не думай. И раньше нас ничто не связывало, а теперь подавно…
