– Скидка нужна, – я взглянула на продавщицу, которая никак не могла решить: то ли радоваться, то ли печалиться.

– Но мы покупаем то, что вы вряд ли бы впихнули другим, так что не расстраивайтесь так уж старательно, – обратилась к ней мама.

Продавщица вздохнула, потом махнула рукой и привычно растянула губы в дежурной улыбке.

Конечно, надо было сначала узнать о размере скидки, а потом уже говорить, что берем. И, конечно, продавщица нас обвела вокруг пальца – здесь даже не надо гадать. Но я была так рада покупке, что закрыла на это глаза. А мама радовалась, что мы, наконец, уходим из мегамаркета, и тоже не стала расстраиваться.

В хорошем настроении по случаю удачной обновки я пребывала целых полтора дня – субботу и воскресенье. А в понедельник надела дубленку, и…

На улице резко похолодало, но первые несколько минут меня это не волновало. Еще бы! Я ведь уже не в зимней куртке – в дубленке! Но потом я не просто поняла, а прочувствовала все недостатки, на которые намекала мама: и что дубленка короткая, и что нет капюшона, а только пушной воротник и такие же пушки на манжетах, и что не очень удачный пошив…

Дабы не замерзнуть от холодного ветра, который не замечала в куртке, к автобусной остановке я практически побежала. Плюс в том, что во время пробежки согрелась, а минус, что из правого рукава дубленки вылез рукав свитера, и как я ни старалась впихнуть его обратно, он наотрез отказывался прятаться. Торчал, всем демонстрируя, что я поклонник черного цвета.

Ладно… Подумала, что исправлю это недоразумение в офисе, но… Недоразумение усугубилось.

Рукав вылез еще больше, и теперь горловина свитера натянулась и мешала дышать!

Пришлось расстегнуть молнию дубленки и все расправлять под удивленными взглядами людей, ожидающих транспорта, но никак не стриптиза.

Ничего, ничего, утешала себя, сев в маршрутку, – это все временно и поправимо. Ведь поправила же.

Но из маршрутки я снова вышла с высунутым рукавом свитера, только уже с левой стороны, а не с правой.

И с чего бы такое разнообразие?

Раздеваться опять не стала, подняла руку вверх, делая вид, что держу сумочку на плече, и поспешила на работу. Влетела в офис, на ходу расстегивая дубленку и разоблачаясь и…

Нервно дернулась, когда увидела, что дверь в кабинет шефа приоткрывается, приоткрывается, и оттуда появляется, появляется…

– Доброе утро, Лера, – шеф оценил мой взъерошенный вид, по его губам скользнула улыбка, но он сдержался. – Зайди потом ко мне в кабинет, пожалуйста.

– Зачем? – опешила я и, покрутив ключ от офиса на пальце, покосилась на дверь.

Конечно, если бы я сразу заметила, что она открыта, ничего бы не изменилось. Я бы все равно вошла. Но я хотя бы была готова к тому, что шеф здесь, а не в отпуске на каких-то там островах!

– Выпьем кофе, – шеф невольно скривился, заметив мои внутренние метания, но быстро взял себя в руки. – Заодно и поговорим.

Он вернулся в свой кабинет, а я сняла дубленку, повесила ее на вешалку и растерянно взглянула на кулер.

Потом одернула себя: так, все! Все, хватит! Это даже хорошо, что он решил поговорить – все время отмалчиваться все равно бы не вышло. Я бы накрутила себя и, скорее всего, уволилась. Потому что за неделю ничего бы не изменилось. Да, воспоминания бы померкли, но остались, просто к ним бы добавились мои личные размышления, причем не самые приятные.

Лучше все узнать напрямую и сразу. Шеф прав.

Я приготовила два кофе и вошла к нему в кабинет.

– Кофе? – он сделал вдох и удивленно взглянул на пластиковый стаканчик, который я поставила на стол перед ним.

– Я знаю, что вы обычно пьете только из своей чашки, – сделав глоток из стаканчика, призналась я. – Но я понятия не имею, где ее прячет Марина.

Сказала это и поняла, что сказала. Ужасно покраснела, но выдержала взгляд шефа. А он, продолжая смотреть на меня, приглашающе махнул рукой на стул напротив и, взяв стаканчик, сделал первый глоток. Потом еще один. Подумав, сделал и третий.

– Надо же, – хмыкнул мужчина, – совсем отвык от вкуса растворимого. Все только натуральное, лучшее… Надоело, устал…

Взгляд шефа от стаканчика вернулся ко мне, и я невольно поежилась, потому что прочла между строк.

Он говорил сейчас не о кофе. Точнее, не только о нем. Его слова – о способе жизни в целом. И да, он говорил о Марине тоже.

Надоело…

Устал…

Это было откровенно. И странно. И непонятно: зачем это говорилось мне?

Тикали часы на стене. Слышался звонок чьего-то мобильного – кажется, моего, оставленного в сумочке, в другом кабинете. А мы сидели напротив друг друга. Пили вполне сносный кофе. И молчали.

Когда ожил телефон шефа, он тоже проигнорировал звонок, и терпеливо ждал, когда кто-то навязчивый смирится и оставит его в покое. Судя по мелодии на тему любви, звонила Марина.

Трижды телефон пытался пропеть мужчине о чувствах влюбленной женщины, но тот не дрогнул. И даже облегченно выдохнул, когда в кабинет вернулась тишина с отчетливым тиканьем часов.

– Извини, – допив кофе и сжав с силой стаканчик, сказал мне шеф.

Первый раз я слышала, чтобы он извинялся, и, несмотря на необходимость этих слов, стало как-то неловко. Эти слова не шли ему. Гордый, уверенный в себе, сильный мужчина…

Впрочем, наверное, именно такие мужчины достаточно смелы, чтобы признать ошибку и попросить прощения.

Уйти и промолчать куда проще.

– Это была спонтанная, глупая и неудачная попытка как-то оживить наши… – шеф неопределенно махнул в воздухе рукой, – отношения.

Я поняла причину его запинки, он пытался найти синоним такому неподходящему слову, как «чувства».

– Ты хороший работник, Лера, я не хочу, чтобы ты уходила из-за того, что видела. Скажу, что это больше не повторится. Никогда.

– Поэтому Марина в отпуске? – сопоставила я.

– Да, – подтвердил мужчина. – Моя попытка загладить вину за внезапное расставание.

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что шеф с усмешкой поинтересовался:

– И о чем же ты думаешь?

За плечами у нас с шефом четыре года совместной работы, за все это время я ни разу ему не лгала, и сейчас не сильно хотелось, но на всякий случай, щадя его самолюбие, уточнила:

– Вам честно сказать?

– Хотелось бы – да.

– Я думаю, Степан Леонидович, что затея с отпуском Марины – это ваша еще одна спонтанная, немного… глупая и не очень удачная попытка.

Какое-то время мужчина несколько обескуражено смотрел на меня, а потом рассмеялся.

И это он зря. Я ему не сказала об этом, хватит с шефа пока откровенности, но это он зря.

Потому что если красивой женщине от мужчины не нужны ни подарки, ни деньги, она так просто не сдастся. И по боку ей, что кому-то там надоело и он устал.

Вот отдохнет она на курорте, все обдумает, и…

На месте шефа я бы готовилась к жесткой осаде.

Из кабинета начальника я вышла в слегка пришибленном состоянии. Вот вроде бы и обсудили то, что тогда случилось, и заверения я получила, что это, мол, ошибка и больше не повторится, и похвалили и меня, и кофе, а потом мы еще минут пятнадцать поговорили на пустые темы вроде холодной погоды зимой – тоже мне странность…

И надо бы забыть, переключиться на что-то другое – так проще, лучше и так удобней. Но мозг настойчиво пытался докопаться до какой-то мелочи, которую я упустила.

Голова слегка разболелась, и я полезла в сумочку за таблеткой. Достала и таблетку, и телефон, и пока запивала лекарство, просмотрела, чьи были вызовы. Светлана, хм… Это было в десять, а сейчас уже половина одиннадцатого. Перезвонить или выждать, когда придет? Новый входящий звонок выбора не оставил.

– Ну, здравствуй, – сказала Светлана немного удивленно, когда я ответила. – Вот только не говори, что ты так усердно работала, что не могла выделить из своего плотного графика на меня две минуты.

– Хорошо, не буду, – усмехнулась я.