Но такой наивной, как притворялась, она тоже больше не была.

– А например?

Брайдик открывалась охотнее, чем силты, но были вещи, которых она тоже не обсуждала. Теперь, в волнении, она, быть может, поддастся на хитрый вопрос.

Своей работе Брайдик обучалась в монастыре в Телле-Рее – одном из великих южных городов. Случалось ей видеть Верховных жриц Рейгг и почти всех прочих общин. И была она техником на очень высоком посту, пока промах ее сестры не отправил обеих в изгнание на землю, где они родились. Марика часто интересовалась, что же привело их в немилость, но вслух никогда не спрашивала. О том времени и этом событии Брайдик молчала глухо.

– Приходит на ум внезапное прямое нападение на монастырь Рухаак. Попытка убрать руководство общины Серк. Или еще более страшное. Может быть, темная война. Кто знает? Не вечно же будет Бестрей непобедимой.

– Бестрей? А кто это? Или что это?

– Кто. Бестрей – Повелительница корабля. Лучшая из всех. И она сражается за Серк и трижды победила в темной войне.

– А темная война – это что?

– Ничего такого, о чем тебе следует знать, щена. Дальние меты, далекие дела. А мы – в Акарде. И хорошо бы нам ломать головы над нашим собственным положением. – Брайдик скользнула взглядом по забитому цифрами экрану. – Тебе пора идти, щена. У меня тут работа. Сильно все обледенело, несмотря на подогрев.

Брайдик послала вызов техникам на электростанции. Ожидая ответа, она что-то бормотала себе под нос про такое-растакое-разэтакое оборудование, которое присылают на дальние посты.

Явно Брайдик была не в настроении общаться. Марика решила, что незачем нажимать, когда все равно не дадут. И сменила центр связи на свое любимое место на стене.

Ветер дул с обычной злобностью. Непрерывный, хотя и легкий снежок сыпался с неба, сузив мир до радиуса в одну милю. Бесцветный это был мир. Белизна. Серые тени. Чернота отдельных деревьев, неясными формами выныривавших из белизны. Хоть бы солнышко мелькнуло, подумала Марика. Уже месяцы его не было. Странное солнце, за те несколько лет, что она здесь, сменившее свой цвет, медленно приобретая все более глубокий оранжевый оттенок.

Когда-то давно Брайдик поразила ее, рассказав, откуда такие зимы. Она говорила, что солнце и его выводок щенков-планет вошли в ту часть вечной ночи, где очень густая пыль. И эта пыль поглощает часть энергии солнца. От этого ускорился цикл охлаждения планет, длящийся уже столетия. И мир станет еще куда холоднее, пока это пройдет. А будет это уже не при жизни Марики.

Она поежилась. Куда хуже, пока начнет становиться лучше.

Внизу рабочие продолжали бесконечную работу по уборке снега со стены. Неустанный северный ветер наметал сугробы чуть ли не быстрее, чем они убирали их.

Дальше от реки другие рабочие ладили похожие на плуг снегозащитные заборы, которые должны были отвести наметающий сугробы ветер в долину Восточного Хайнлина, подальше и от стены, и от электростанции на Хасгене.

Там Марика заметила Грауэл, охранявшую рабочих. Марика подняла лапу и помахала ей. Грауэл не заметила. Она не тратила внимания на крепость.

Отряды кочевников дважды за прошлую ночь подходили на расстояние контакта силт. Один отряд был большой. По их передвижениям выходило, что они маневрируют по плану, который добыл Багнель у пленницы в Критце.

С работницами было несколько силт, своей мощью усиливавших охрану. Марика удивилась, увидев среди них Хлес Гибани. Но эта женщина никогда не позволяла своему увечью определять ее жизнь.

Очень странно она выглядела на костылях, переделанных для передвижения по снегу.

Марика углубилась в себя и скользнула сквозь отдушину в царство призраков. И поразилась. Оно было почти необитаемым.

Странно. Тревожно странно. Бывали минуты, когда царство призраков было населено гуще или реже обычного. Бывало, что долго не найдешь подходящего призрака, но никогда здесь не было так пусто. Марика вынырнула в реальный мир и посмотрела на сестру на часах.

Ответ на свой вопрос она получила, даже не задавая его. Правда была написана у силты на лице. Она боялась.

Если и было удачное время для нападения дикарей, так это сейчас. Более, чем сейчас, не ослабить силт Акарда.

Марика взбежала на свое место на стене и махнула лапой работницам и Грауэл.

Она поняла, что новость достигла ушей старшей жрицы Кеник. Силты Акарда стали выходить на стену. Рабочие отряды снаружи начали собирать инструменты. Все происходило в полном порядке – это указывало на предварительные приготовления.

На планы, которые Марике не сообщали.

Это ее обидело. Они никогда не давали себе труда ей говорить, хотя сама она считала себя важным фактором жизни и обороны Акарда. Они, значит, считают ее всего лишь суетливым щенком? Разве не принесла она значительной пользы?

Уже вошедшим внутрь стен рабочим раздавали оружие. Странно было видеть на стене мужчин с копьями.

Последние рабочие еще шли к воротам крепости, а Марика уже почувствовала приближение кочевников. Докладывать она не побежала. Вместо этого протянулась и коснулась Гибани.

Они идут. Уже близко. Поторопитесь!

Ковыляя на костылях, Гибани заторопила рабочих и образовала вокруг них заслон из охотниц с копьями и щитами. Но бежать не позволила никому. Даже для силт инструменты были слишком драгоценны, чтобы их просто бросить.

За завесой снега Марика чуяла врагов. Они шли к Акарду по всему гребню. Их были тысячи. Даже теперь, после всех этих лет, Марика не могла понять, какая сила собрала их воедино, какая мощь держит их вместе. Орда, которую привел на Юг тот верлен, оказалась неразрушимой. Это было невероятно.

Всего в нескольких сотнях ярдов за Гибани и рабочими показались передовые воины кочевников. Они остановились, поджидая тех, кто шел за ними. Гибани сохранила хладнокровие, не давая никому направиться к крепости без груза инструментов.

Может быть, она была так спокойна благодаря уверенности: она под защитным зонтиком своих сестер.

Марика ощутила дальнее присутствие, чем-то напоминавшее прикосновение ее сестер. Она хотела было пройти через отдушину и взглянуть, но ей не удалось найти мало-мальски пригодного призрака. Без него она могла только кого-нибудь коснуться, а на это мало шансов, если там нет никого, кого она знала бы. Ясно, что сделать она ничего не может.

Вернувшись в мир, она увидела, как орда кочевников с воем бросилась на отряд Гибани. Страх сжал сердце Марики – там ведь Грауэл!

В воздух взлетели дротики. Пара кочевников упала. И тут же остальные ударились в щиты охотниц. Засвистели, замелькали мечи и копья. Грянул боевой клич дикарей. Под давлением численного превосходства врага качнулся назад строй охотниц. Кто-то из нападающих прорвался.

Марика поняла, что это у кочевников лучшие воительницы. Самые умелые охотницы. Они хотели использовать эффект внезапности.

Одна из кочевниц вдруг вскрикнула, схватилась за грудь и упала, взметнув снежную пыль. За ней другая. Силты наконец нашли что-то, что можно было против них бросить, хотя возможности этого были ограничены и поражающая сила куда как менее впечатляла, чем раньше привыкла видеть Марика.

Водоворот схватки стал распадаться. Замирали на снегу неподвижные фигуры. Немало было среди них охотниц Акарда, хотя большинство – кочевников. Враги отступили на сотню ярдов. Силты не могли их достать там. Марика нырнула в отдушину и обнаружила, что достать так далеко действительно трудно. Было сейчас несколько призраков, но слабых, будто игрушечные. Она отступила и стала смотреть, как кочевницы глядят вслед продолжающим отступление рабочим и охотницам Акарда.

Хлес Гибани! Где Гибани? Искалеченная силта более не направляла отход. Марика нырнула в отдушину и пошла искать.

Тела она не нашла… Вот. Каким-то образом кочевницам удалось захватить Гибани живой. Как они это сделали? Гибани явно не могла сама себе помочь. А Марика, напрягаясь до боли, не могла все же собрать достаточно силы, чтобы ее освободить.