Командир батареи – хоть и чокнутый, но весьма прогрессивный, поэтому из шести репрезентантов настоящих немцев только трое. Остальные – правоверный Лэйси, поляк и один итальянец. Настал час, и вот они уже рядом с флагом родной батареи, прикасаются к нему, произносят присягу, затем поют гимн. После этого возвращаются в строй, стоят ещё полчаса и потом уже торжественно шествуют обратно в казарму… Утром в пятницу, это день присяги, церковная служба в католической церкви. Турки против, качают права, мол, мусульманин не обязал ходить в христианскую церковь. Тогда лейтенант сочувственно говорит им, что мусульманам можно остаться, но придётся мыть лестницу и коридор под присмотром ненавистного им унтера, который турок на дух не выносит, в то время, как все остальные камерады в это время посидят в церкви, потом попьют кофе со свежими булочками и приедут в казарму, к тому часу турки как раз и окончат уборку.
Лэйси приуныл и первый сдал правоверную крепость. За ним потянулись в общий строй и остальные мусульманские протестанты. Потом построение, все маршируют на плац, и там стоят около часа. Душно и безветренно. Первые начинают падать – когда кровообращение нарушается, следует короткий обморок, однако сзади рядов уже стоят наготове санитары с носилками. Везёт тем, кто падает назад, их тут же подхватывают и уносят в санчасть. Те же, кто падают ничком, расшибают себе носы и ломают руки, один даже сломал челюсть. Тут Лэйси вспомнил о мёртвом рекруте, чью одежду он отнял у того за ненадобностью. Может он как раз упал навзничь на таких вот учениях на выдержку, и каюк? Вот и бросили в поле. А Лэйси, под чужим именем держат здесь, как будто никаких нештатных ситуаций не было. Теперь уже никто не скажет, что было, на самом деле.
Максимальные потери несёт почётный караул – те, что не участвуют в присяге, а просто красиво выглядят, ловко крутят автоматами и блестят на солнце касками; до конца всех церемоний из них унесли почти половину состава. И только почетным репрезентантам повезло: после часа без движения они с энтузиазмом маршируют к знамени… Потом также бодро маршируют назад в строй, тщательно чеканя шаг, разминая ноги и с максимальной амплитудой размахивая затёкшими руками. И вот строй орёт троекратное «фойер фрай!» – боевой клич артиллерии, к которой приписана их батарея. Присягнувшим выдают красные лычки войсковой принадлежности, и с этого момента все они – уже самые что ни на есть солдаты Бундесвера. В заключение в офицерском клубе банкет, унтер-офицеры в клетчатых передничках разносят шампанское, закуски, всех поздравляют, вокруг оживление и смех, но быстро становится скучно. На завтра стрельба по мишеням. Стреляли много, и с удовольствием: из пистолета, из Узи, из автомата старой марки, G3, а также из нового, G36. Очередями и одиночными, лёжа, с колена, стоя свободно, или у стены, упершись в неё локтем, фаустпатрон тоже был апробирован, затем гранаты кидали – боевые, осколочные…
Стрельбище – самое приятное дело на службе. Нет, есть более приятное дело: обед, а после обеда «тихий час». Сидят. Пока ещё спать днём не привыкли. Потом час проходит, все становимся в очередь, первые получают магазины с патронами, идут к матам, ложатся. Готовы стрелять. Остальные ждут. Но тут смена приехала… А жаль, ещё постреляли бы…
Однажды во время «тихого часа» вдруг приказ: строиться в коридоре. Нахмуренный унтер командует отделениям: первое – на чердак, второе – в подвал, ну и так далее. Оказывается, пропал один солдат – заподозрили, что решил покончить с собой, или сбежать. Но он нашёлся – в телекомнате с ножом в руке. Как только туда зашли, он нож отбросил и – к окну. Четвёртый этаж. Однако был схвачен и отправлен в бундесверовскую психушку. А вышло всё из-за того, что парень этот повёрнут на войне, он всегда носил с собой нож. У него и кличка была – Милитарист. Были и такие, что испугались, побежали к командиру, говорят, не хотим здесь находиться – рядом маньяк с ножом…
А ещё есть «вахе» – когда на КПП сутки торчишь. Днём два часа стоишь в бронежилете и с пистолетом на воротах или у калитки, где пеший персонал проходит; или ещё лучше – из-за угрозы теракта проверяющего документы страхуешь: сидишь в кустах, за огромным валуном с автоматом и рацией. Если проверяльщика вдруг замочат, открываешь из укрытия огонь на поражение. Два часа отстоял, потом час передышка. Пожрать-полежать, не теряя боеготовности. А вот ночью куда хуже, нужно в дозор ходить: шляешься по казарме в потёмках, преступников ищешь. Поспать получается за ночь от силы часа три, и то урывками. От недосыпу и чёткой тупости происходящего крыша едет…
На следующие сутки, однако, веселье вышло – до смерти напугали старого штабс-фельдфебеля на велике. Лэйси у калитки стоит. Первый раз знак фельду подаёт, чтобы остановился, а тот мимо проезжает. На второй день тоже мимо норовит проскочить, но тут Лэйси от злости заорал дурным голосом «хааааальт!» и даже кобуру расстёгнул, тут он и катапультировался в канаву, а настроение у Лэйси улучшилось. Однако на третьи сутки совсем уже падёж духа случился. Отстояв до двенадцати, Лэйси стянул бронежилет, предвкушая обед и «тихий час»… Но тут подходит дежурный и говорит: «У вас сейчас наряд на калитке – страховать за камнем». Лэйси орёт: «Мне пофиг. Обед, и всё». Думает, хрен вам, ничего мне за это не будет. Тут унтер побежал к дежурному обер-фельдфебелю вахты. Тот говорит Лэйси, не сердись, мол, даём тебе пятнадцать минут на обед, поешь быстро, а потом на смену, отстоишь, и ещё два часа отдыха. Пожалуйста… Лэйси это «пожалуйста» до слёз пробило, он и говорит – ладно. Надо, чтоб какой-нибудь болван там за камнем стоял. Понимаю. Армия НАТО – дело тонкое. Согласился по слабости духа. Пошёл за камень, автомат и рацию снял, положил на травку. Сам сел, к камню спиной привалился. Так хорошо стало, но чувствует, что засыпает. А этого нельзя. Чтобы взбодриться, походил туда-сюда… Лирическое настроение напало. Достал карандаш и на камне большими арабскими буквами увековечил: «Уходя не грусти, приходя – не радуйся». Минут сорок писал привет от правоверных. Через неделю один военнослужащий из той же батареи стоял возле злосчастного камня и случайно на него сплюнул, а какой-то офицер это заметил и на три дня послал на губу, а ещё штраф триста евро… За осквернение памятника культуры… Тогда как раз в Бундесвере началось массовое расформирование и новое объединение частей – катастрофически не хватало персонала. Несмотря на безработицу, да ещё тот факт, что молодёжь не знает, с чего жизнь начинать, подписывают контракт всё же единицы. Подпишешь – будь готов на полгода в горячие точки, куда правительство любой натовской страны с радостью посылает миротворцев зачищать территории после показательной работы америкосов. Случаются смерти, а это совсем уже непривлекательно, несмотря на кучу денег.
К тому же Бундесвер и все другие армии НАТО зависят от России. Смешно, но это так. Да, НАТО зависит от поставок российских военно-транспортных самолетов типа тяжеловес «Антонов», их использует ещё и Канада. Договор Strategic Airlift Interim Solution вступил в силу в 2006 году и истек в конце 2016 года с перспективой продления, но сейчас генералы НАТО вслух уже возмущаются, что удобной для НАТО перспективы может и не быть. Ruslan Salis GmbH, с которым НАТО заключило договор, имеет в распоряжении 18 из 24 находящихся в мировой эксплуатации самолетов «Антонов», но что скажет новая власть, та, что грядёт в России после Путина? Будет ли она так же покладиста, или начнёт показывать свой нрав не только на словах?
В такой несколько расслабленной обстановке Лэйси провел почти погода, но вот дали команду выдвигаться в указанном направлении, без каких-либо комментариев к маршруту. Это последний призыв, затем бригада, к которой приписан Лэйси, навеки прекратит существование. Командный состав и материал распределят между оставшимися частями. А зачем стараться, если всё равно этой армейской части не будет больше в Бундесвере? Отсюда апокалипсическое настроение.
Целыми днями служащие сидят в подвале или танковом ангаре, проверяют укомплектованность инструментов, вооружения и прочего материала, который через месяц уйдёт по назначению. Как обычно, половины не хватает. Унтера воруют друг у друга, потому заявить точно, где чего не хватает, просто невозможно. Так проходит ещё один месяц, всех производят в обер-гефрайтеров и выдают погоны с двумя косыми полосками, что означает – служить придётся ещё три месяца, а это вгоняет в уныние, но туг прилетает бодрящая весть: в Германию с дружеским визитом наведаются столько-то военных кораблей США во главе с каким-то там секретным супер-пупер новым штабным лайнером, прямо в портовый город Киль, где у немцев военно морская база, но так как военные США ужас как боятся террористов, то страна – хозяин должна обеспечивать безопасность уважаемых посетителей. А так как ждущей ликвидации части делать всё равно нечего, то решают послать именно её. Сообщают, однако, что на охрану гостей идёт специально обученное охранное подразделение, и наспех учат скучающих вояк оттеснять невооружённую толпу – на тот случай, если пацифисты вдруг на территорию базы ломанут, чтобы наручниками приковать себя к базовским аксессуарам.
