- Куда уж мне, если ты готов убивать людей сотнями. - сказала девушка, отвернув голову. - Я хочу также цепляться за собственную объективность и увлечённость. Если бы никто не совал нос в мой дом, меня бы здесь не было. Но это и настораживает.

Аня выдохнула, и спустя секунду, снова посмотрела на собеседника. Словно раздумывая, она продолжила рассуждать вслух.

- Слишком хорошо вложены идеи и желания. Будто нас знали, изучали и подталкивали. Тебе дали отвлечься, вжиться в героические приключения и вникнуть в таинственные загадки. Ко мне пришли с угрозой разрушить уют и спокойствие, стереть плоды труда с лица земли и предложить месть. И самое главное, нас двое, что исключает разовые совпадения. Ох, мне страшно, мне очень страшно Птах.

Рука мужчины опустилась на её руки. Некоторое время они сидели так молча, вслушиваясь в шум ветра и звуки редких птиц. А затем Птах почувствовал, как руки обожгло что-то маленькое. Он отдёрнул их и попытался рассмотреть две затухающие точки в руках девушки.

- Не беспокойся, - заспешила она - это всего лишь искусственные угольки. Я активировала в них защиту от детей и несколько программ, на всякий случай. Не обижайся, не от тебя эта защита. Но кто знает, что нас ждёт. Хотелось поиграться и успокоиться.

- Смотрю, получилось с переменным успехом. - сказал Птах и улыбнулся, потерев руки.

I

Самое прекрасное время казалось и самым несчастным, но беспомощность детства закрывало незнание. Оно и заключало всё хорошее. Самое счастливое время, когда ты не знаешь ответы на вопросы. Когда ты мечтаешь о будущем, приключениях и особенных дорогах, по которым предстоит пройти. В свою очередь, Кам даже не догадывался, какой окажется сбычв мечт.

Он смотрел на остальных ребят, щурился и улыбался под летним жарким солнцем. Они оказывались достаточно свободными в такие погожие дни, оставаясь одни снаружи. Старшие мальчики шёпотом рассказывали им перед первым выходом, что если далеко зайти в лес, браслет укусит тебя и позовёт взрослых. Зная, какие наказания могут последовать за этим, ребята боялись уходить дальше первых деревьев и оставались играть около входа, предоставленные сами себе.

Сейчас дюжина из них сидела рядом с коммуникациями запасного выхода. Трубы и помещения перемешивались, собираясь к ведущему вниз проходу, рядом с которым располагался люк. Маленький лифт не интересовал ребят в любом состоянии, но механизмы и коммуникации в зелени травы и кустарника становились чуждыми и привлекали внимание. Блеск стекла и металла манил и ребя, и животных. Только пока ребята болтали на солнце, ворона несколько раз соскальзывала с гладкой поверхности вниз, расправляя крылья и напрыгивая на скат. То ли отражение, то ли насекомое, то ли незнакомый материал привлёк внимание птицы, но безуспешные попытки прервал лишь пролетавший мимо камень, пущенный одним из мальчишек и влетевший с гулом в конструкцию. Птица с карканьем сорвалась в сторону леса, пока компания заходилась хохотом от проделки.

Как только общий гомон принялся спадать, Кам с тем же выражением задорной весёлости на лице запустил руку в волосы, растормошил вихры и поднял с земли ещё один камешек. Послышался звон и новый всплеск звонкого хохота. Затем ещё и ещё, волны накатывали на компанию, пока удары разбиваемого стекла и вмятины на металле множились. Веселье туманило разум и сплавляло коллектив в единую согласованную массу.

- Прекратите! - крикнул детский голос. - Вы что, не понимаете совсем? Мы же побили всё, что взрослые скажут.

Услышав внезапный вскрик, дети разом умолкли и переглянулись. Последние снаряды не достигли цели и скрылись в уставшей от солнца траве, пока ребята поворачивали головы на звук голоса. Полноватый ребёнок стоял в стороне со смесью страха и решимости на лице. Он теребил руками ткань рубашки и переминался с ноги на ногу. Кам задумался на мгновение о перспективе наказания, но тут же его озарила радостная мысль:

- Мы им не скажем ничего и они ничего и не узнают! Камер нет, взрослых нет, никто ничего не скажет - никого не накажут.

- Я скажу! - надсадно выпалил в ответ мальчик, немного испугавшись. - Нельзя врать, мы уже не маленькие. Вдруг какая машина была рядом или кто проболтается? Хуже ж всем будет, признаться надо.

- Давай, ты же и скажешь, стукачок крысиный! - со злостью прокричала девочка слева от Кама. - Чтобы самому меньше досталось, ты же в стороне стоял, а то вдруг подумают.

Гул одобрения и кивки тут же поддержали сказанное. Мальчик, совершенно испуганный, попятился назад, осматривая разгорячённые лица и подыскивая слова оправдания. Напряжение нарастало, и тут один из мальчишек отыскал и бросил новый снаряд, но уже подвижную мишень. Вскрик после попадания вызвал общую поддержку, а затем все кинулись кидать всё, что под руки попадётся. Мальчик сгибался, прикрывал лицо и пытался почти ползком добраться до края леса. Но снаряды всё достигали цели, а те из ребят, что не находили ничего под рукой, уклонялись и подбирались к жертве, ударяли и отбегали на безопасное расстояние. Общая радость и желание расправиться с глупостью и подлостью, затягивали происходящее.

Они оставили его у опушки леса, со сбивчивым дыханием и массой ран. Смешиваясь с остальными группками детей, Кам и его товарищи спускались вниз, словно ничего и не произошло, поддерживая негласный сговор. Вот только Кам не увидел полного мальчишку ни на следующий день, ни позже, а потом и вовсе затерял произошедшие среди прочих воспоминаний. Где-то нашлось место общему порыву, жестокости и помешательству, что помогло мужчине позже понять - толпу глупо и опасно убеждать, в ней можно либо участвовать, либо поддерживать, либо направлять. Иначе нужно быстро прятаться, бежать и в лучшем случае мстить - без многих сожалений и слов.

33

Сначала Ане казалось, что отсутствие окон и тишина с непривычки наваляться на чувства. Или окончание приключений прибавиться к ним и начнут давить скопом. Ничего особенного не происходило, конечно, но последняя ниточка из недавнего прошлого уже передана в надежные руки. Когда путешествие закончилось, ничего особенного не произошло, а случилась только обычная бессонница. Девушка смотрела в потолок третий час, усталая и немного растерянная. В конце концов включила тусклый ночник и выдохнула, принимая странное состояние полудрёмы.

Комната оказалась минималистичной и уютной. Никакой техники, никакой связи и никаких неудобств. Приятная ткань, горячий душ и удобная кровать. Аня до сих пор с трудом осознавала, насколько безопасно и спокойно находиться здесь. Тело занимали тёплые волны, мысли затихали и приближались к обрыву беспамятства. Она прошла ещё одну дорогу, отчего-то особенно сожалея о сухом остатке. Но всё, что оставалось: засыпать, отпуская мысли и продолжая жить.

Ни Птах, ни Аня не удивились спокойному поведению встреченных людей. Немного потерянные в своих рабочих робах, зачастую великоватых и сидящих балдахином на стройных жилистых телах. Глаза провожали гостей без особого любопытства или интереса, словно прислуга отеля наблюдала за странными постояльцами. Когда пара проследовала к воротам, охраны на месте не оказалось.

Войдя в открытые двери, спутники оказались в освещенном пустом и чистом холле. На каменном полу из пола выныривали засыпанные снаружи рельсы. Потолок и стены, выбитые и оставленные без покрытия, играли тенями и гранями от встроенного света: лампы максимально подчёркивали рельеф поверхностей. Вскоре все люди, встретившие путников снаружи, обогнули пару и направились к дверям в противоположном конце зала. Двери лифта открылись и спустя минуту только его гул, сменивший топот и шарканье местных жителей, нарушал тишину. Наконец и этот шум затих.

- Вот не думаю, что есть смысл оставаться здесь. - сказал Птах. - Мы можем обнаружить технические помещения или другой лифт. Но и тот будет уходить вниз.

- Согласна, лучше идти. Только я хочу спускаться по лестнице. - кивнула в ответ Анна, подходя к выступающим из породы дверям. - Предлагаю поискать её рядом.