Николай подумал, что на Волге тоже Вавилон – русские, украинцы, немцы, татары, мордва, чуваши, а сейчас еще и швейцарцы, и англичане, а вот языка своего пока вроде не придумали.

Чаю опять не удалось попить. Дверь тихо приоткрылась, и в кабинет вошла, не здороваясь, брюнетка лет сорока, очень красивая, одетая по последней парижской моде. Вася стремительно пододвинул стул поближе к своему столу, поклонился, приглашая сесть. Разговора Николай не слышал, только отдельные слова и фразы, но смысл понял. В город прибыл дня три-четыре назад один из руководителей социал-демократической партии, подпольщик со стажем. Известно, где остановился, также установлены некоторые лица, с которыми он имел встречи.

Беседа завершилась, Василий подошел к сейфу, достал бланк, несколько ассигнаций, которые отдал гостье, предложив ей расписаться, запер бумагу в сейф и распрощался столь же церемонно, как и встретил.

– И что, таки чаю не попьем? – спросил Вася.

– Да пес с ним, чаем, не беспокойся, – Николай уже углубился в чтение.

Фотографии с мест преступления тоже прилагались. Они были прекрасного качества, и при этом – ужасны. Мы не будем их подробно описывать, вы уж, дорогой читатель, поверьте на слово, – более жестокую расправу, чем та, которой подверглись несчастные жертвы, и представить себе тяжело.

Проанализировав описания смертоубийств, Коля почувствовал меж ними общность – все шесть эпизодов объединены в одно дело не случайно. Подойдя к подробной карте Одессы, висящей на стене, он увидел пометки, сделанные красным карандашом. Поверх адресов, известных ему по прочитанным протоколам, почерком Бурова проставлены даты убийств и фамилии жертв.

Преступления совершались в одном районе, – судя по масштабу карты, ходу от одного до другого было не более двадцати минут. И все они – в центре города. Два – ближе к Пересыпьскому мосту, на Софиевской и Торговой, еще одно – за ним, на Церковной. Потом – четвертое – на Конной, дом 9, и пятое, на Приморской, дом 29. И еще одно, самое первое – на Гаванной, в третьем номере.

Но не только адреса объединяли преступления. Время. Судя по трупному окоченению убитого, обнаруженного утром, и по температуре жертв, найденных еще вечером, убиты они были в сумерках, не ночью, но и не в светлое время.

Буров пояснил, что в начале одиннадцатого в Одессе принято запирать дворовые ворота на ключ, а подгулявшие жильцы должны звонить дворникам и благодарить их за беспокойство, обычно монетою в гривенник. В том, единственном случае, когда жертву обнаружили утром, дворник был в глубоком запое, и охваченный таковой страстью даже пренебрег дополнительным заработком, оставив ворота открытыми на всю ночь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.