Едкий дым ознаменовал мое очередное возвращение домой, прокашлявшись от мерзкой копоти, забившей горло, наткнулся на насмешливый взгляд брата:

— Что, опять выпнули сапогом под зад? — ехидно вопросил он.

Я щелкнул пальцами, приводя одежду и тело в порядок. Для мага моего уровня излечить глубокий ожог — пара пустяков.

— Сожгли на костре! Ты представляешь себе? Варвары! — возмутился я.

— Что-то ты не сильно обгоревший. Небось, не стал досматривать и, как только стало ясно, что гейм овер, ломанул обратно?

— Ну. Я же не мазохист! Оставил суррогат, он там корчится, народ веселит…

— А иногда похоже, на мазохиста, я имею в виду, — задумчиво проговорил брат. — Ну что? Отдохнешь — и обратно?

— Нет, ну должен же я квест завершить! Мир интересный, чудес много, магия сильная… Опять паршивец этот все мне испортил! — пожаловался я.

— Ну, попроси у дяди, чтобы открыл канал! — предложил Инди, он вообще был поклонником простых решений, а в этом случае — так особенно.

— Так неинтересно будет… — вздохнул я, отрицательно мотая головой, взглянул на хитро улыбающегося брата и продолжил: — Тогда я просто пойду и возьму все, что надо. Никакого преодоления, никакой игры… и радости от такой победы — тоже ноль!

— Зато у тебя будет, наконец-то, свой мир! — ненатурально подбодрил братец.

— Нет. Попробую все провернуть своими силами.

Вот уже некоторое время я пытаюсь взять приступом приглянувшийся мне мир. В нем меня принимают за демона, противодействуют установлению связи с магическими полюсами, ловят и прилюдно казнят. Вообще-то, это обидно, потому что к темным тварям я не имею никакого отношения, ад на земле устраивать не собираюсь — даже наоборот: эпидемии исчезнут, урожаи повысятся, зверье перестанет мутировать и жрать людей… Мне не верят. Особенно усердствует один типчик. Называет себя светлым магом и Хранителем. Придурок.

Бледная такая моль. Как же я его ненавижу! Его тонкие, вечно брезгливо сжатые губы, нездоровую бледность, тонюсенькие, торчащие во все стороны волосенки, водянисто-голубые глаза. И как он чеканит слова. И как размеренно-хладнокровно изрекает глупости, вроде: «Тебе не удастся захватить наш прекрасный мир, исчадие ЗЛА! Отправляйся в геенну огненную!»

Уродец. Худющий, заморенный, с огромными тенями под запавшими глазами, больше всего бесило то, что я проигрывал этой нескладной малолетней каланче!

В первый раз он создал невероятно хитрую пентаграмму. Она притянула меня как миленькая, от неожиданности я стормозил (ну и еще потому, что проклятущая пентаграмма оторвала меня от весьма приятного занятия) и хор из нескольких магов пропел формулу развоплощения. Хлоп! И я стою, как дурак, голый и неудовлетворенный, у себя дома. Тогда я даже сообразить ничего не успел.

При второй попытке почти удалось наладить канал с северным магическим полюсом, однако, меня отравили в небольшой деревеньке. Темные крестьяне поверили россказням приезжих магов, несмотря на то, что я жил с тупыми людишками почти месяц и за это время никому не причинил зла. Но разве же это важно? Главное, блин, что у меня рога на голове! И никого не волнует, что на самом деле это бивни, как у нарвала! На голове — значит, рога! Значит — нечисть!

Я могу модифицировать свою внешность, но пообещал папе, от которого мне и достались эти гребаные костяные украшения, что никогда не буду стесняться того, кто я есть, и маскироваться. Потому гордо таскаюсь с этой ерундой на голове. Ну, да. Я не слишком жалую эти выросты, но обещание дано и не может быть нарушено.

В третий раз меня изрядно погоняли по деревням и городам. Я петлял, словно заяц, собирал необходимые мне ингредиенты, тихонько устанавливал связи с не столь крупными, как полюса, магическими объектами. В конце концов меня зарубили. Бесцветная дылда наверняка был уверен, что оглушил меня своим слабеньким заклинаньецем, кинутым дистанционно — сам он на расправу не поспел, на самом же деле я просто не хотел человеческих жертв, а не уходил в свой мир потому, что все еще надеялся вырваться и продолжить налаживать связь с миром. Но меня очень грамотно зажали в тиски, обложили, как волка, и зарубили топорами. До сих пор иногда снится хруст собственных костей. Неприятно, знаете ли.

А в последний раз — сожгли! Я возмущен! Это противоречит принципам гуманности! Ебаная белобрысая бессердечная моль!

***

Не понимаю, откуда берется весь этот негатив? Я же ничего плохого не сделал. А они сразу: иди нахуй! Обидно…

Раньше я видел сурового мага, раз за разом вышвыривающего меня из столь желанного мира, только через магическое зеркало. Он срывал все мои планы, травил, словно пса, не позволял добыть артефакты, был всегда на шаг впереди, доводя до исступления, но лично мы не встречались.

Сначала я вообще думал, что виновник моих поражений какой-нибудь седобородый дед, и долго не мог поверить, что жесткий, коварный и умный оппонент — костлявый тонкорукий подросток.

Потом мы часто переговаривались через наколдованные зерцала. Не совсем переговаривались, скорее — переругивались. Я кричал, какая он мерзкая сволочь, появляясь в кадушке, где он черпал воду для умывания, являлся в кружащихся хлопьях снега, в пластах тумана, пугал, выступая из теней… Но ни разу не видел во плоти.

Последняя смерть была верхом наглости: меня сожгли, и я решил, что это было уже слишком! Сколько можно терпеть хамское отношение? В общем, в этот раз первым делом наведаюсь к непримиримому противнику и ликвидирую его.

Быстро и безболезненно, ведь я не сторонник столь радикальных мер и тянул до последнего. Вы же не будете убивать котенка, за то, что он мешается под ногами? Так я рассуждал вначале. Теперь же склоняюсь к мысли, что белобрысый — не котенок, а вполне себе рысь. И она мне мешает очень конкретно. Хватит уже миндальничать со всякими тварями!

Магический поиск было провести несложно. Отпечаток магии, присущий магу, я помнил назубок. Перенесясь прямо туда, где пульсировала искра, переливающаяся знакомыми цветами, застал вполне мирную картину: подлый убийца сидел, устало вытянув ноги у камина, и дремал, откинув голову на спинку кресла. Пламя бросало теплые блики на его лицо, но все равно мой противник выглядел измученным, глаза, кажется, ввалились сильнее, чем обычно. Не ест он, что ли? Разве можно себя так загонять! В сущности, он же еще совершенный мальчишка, а все туда же — Хранитель! Не успел я удивиться странным мыслям в отношении того, кого, по идее, пришел убивать, как меня накрыла оглушающая волна запаха.

О нет.

Нет, нет, нет!

Парень пах омегой. Омегой в течке. Моей омегой в течке.

Маг мгновенно вскинулся, услышав мой стон отчаянья, автоматически швырнул на звук слабеньким оглушающим, которое просто стекло с меня, не задев, как с гуся вода, попытался вскочить на ноги и застонал не менее горько, почуяв мой запах. Запах альфы. Своего альфы. Его глаза стали совсем уж огромными, лицо залила синюшная бледность, в меня полетело мгновенно сотворенное смертное заклятье, но тоже ушло в доски пола, не причинив вреда. Омега просто не способен причинить вред своей паре.

Конечно, он сразу узнал меня. Прекрасная костяная корона на башке, предмет гордости водной бабушки («Малыш, она у тебя просто идеальная!»), не оставляла сомнений в идентификации моей личности.