– Ну-ка, изобразили стаю, – включилась Варвара.

Ученицы опустились на карачки. Представшее глазам резало без ножа. Я вежливо попросил:

– Не возражаете, если поправлю.

– Для того и собрались, – кивнула Варвара, тоже приняв положение низкого старта. – Давай, знаток. Что не так?

– Все!

В таких позах только поясницу тренировать или челом бить перед вельможами. Не бойцовая стойка, а поклон или упражнение «достаньте руками пол». Царевен словно на веревке развесили, только прищепок не хватало. Перегнутые спины грозили сломаться, волосы свалились, обнажив загривки и перемешавшись с травой, налившиеся кровью лица видели только муравьев между ладонями. Лишь некоторые додумались не гнуть спину. У этих смекалистых торчали кверху округлые задики, глаза исподлобья пытались увидеть хоть что-то выше моих ступней, а никак. Потому что шея к такому не приспособлена.

– Вам даже стоять неудобно. А бегать или драться? Центр тяжести должен располагаться как можно ниже. Толкните друг друга.

Полянка, запруженная согбенными до земли созданиями, колыхнулась. Кандидатки в человолки поочередно толкнулись, и каждая завалилась на бок. Потирая бока, все вновь встали на четыре точки, стараясь найти наилучшее положение. На их пыжившиеся усилия нельзя было смотреть без слез.

– Что это? – Я подошел к Александре.

Теперь она сидела пятой точкой на сведенных пяточках, опираясь на разведенные носки ступней. Прямые руки внизу касались друг друга сдвинутыми ладошками.

– Милое создание. Няшка, ми-ми-ми. Хочется погладить по головке и угостить вкусненьким. Человолки так не сидят! – выговорил я.

Александра испуганно пригнулась как отруганная собака, но за что ругают, так и не поняла.

Я встал у коряво изогнувшейся Клары:

– А это?

Типичнейшая ошибка, и никаких выводов из моего первого замечания не сделано. Царевна покраснела.

– Мне так удобно, – выдавилось сквозь надувшиеся губки. – По-другому не могу.

Снова сведенные ступни и ладони. Еще и колени. Прямо опущенные руки. Почти прямые ноги. Спина изображает трамплин, который заканчивается свесившейся головой. Удобно пукнуть в лицо врагу, но не драться с ним.

– Не пойдет, – просто сказал я, переходя к Майе.

У этой получше. Задние ноги чуть расставлены, а передние, увы, снова вместе. Снова трамплин, не позволяющий поднять лицо. Я нажал ей на поясницу, немного опуская, отчего спина выгнулась горбиком.

– Так? – радостно спросила она.

– Не так, но не хуже, чем было.

У одной низенькой царевны, не помню имени, ладони и ступни упирались в землю строго друг за другом, по одним параллельным линиям. Как собирается ходить – боком, в манере краба?

Варвара, замершая в позе для прыжка, нервно ожидала похвалы. Ее тело прижалось к земле, выпятив лопатки, ноги напружинились, лицо глядело вперед.

– Для начала боя хорошо, а двигаться не сможешь: весь вес позади.

– А так?

Она переместила центр тяжести и чуть не завалилась вперед. Выправившись, девушка стала похожа на детскую лошадку, но никак не на бойца.

– Не пойдет, – подытожил я и обратился ко всем: – Встаньте и сделайте упражнение на растяжку. Кто умеет – сядьте на шпагат. Потренировались? Теперь расставьте ноги пошире.

– Настолько?

С усилием выпрямившееся воинство выполнило указание. Чтоб не растянуть или не порвать при сильном сгибании ног, каждая синхронно приподняла прихваченную над коленями ткань штанин. Чисто мужской жест, но в данном исполнении напомнил придерживание пальчиками пышного кринолина.

– Еще шире. Носки не в сторону, а вперед. Опускайтесь вперед расставленными на ширине плеч руками. При виде сверху должна получиться трапеция. Смотрите на меня.

Я показал.

– Так бы сразу, – облегченно выдохнула Амалия.

Вот же он, способ научить и воспитать: «делай как я». А «делай, как я говорю» – свидетельство беспомощности или высокомерное издевательство.

Дело сразу пошло.

– Колени не вперед, а в стороны и только потом вперед! Спины параллельно земле! Антонина, тебе шлем и меч не мешают?

– Пусть будут, – не отступилась та. – Придет время, сниму.

Точно, она ведь дежурная.

– Ступни держать параллельно, не раздвигать уголком. Варвара, чтоб выпрямиться, нужно не носки свести, а пятки раздвинуть.

– Тогда зад поднимается! – возмутилась девушка.

– Так и должно быть.

Одновременно еще несколько холмиков взметнулись ввысь.

– Положение ступней закрепили? Теперь таз опускать до тех пор, пока спина не выправится по горизонту.

– Но это слишком… откровенно, – застыдилась Клара, глядя на успешно выполнившую упражнение Варвару перед собой.

– Ты о чем думаешь?! – зашипела на нее Варвара. – О жизни своей никчемной думай!

– Но я… – пунцовая даже на верхней стороне ладоней, Клара заткнулась.

Она попыталась сделать, как надо, но что-то внутри не давало. Что-то в характере, а не в теле.

Остальные потихоньку справлялись. Еще не стая, но уже стадо, не толпа. Прогресс, однако, чтоб им счастья привалило размером с этот прогресс.

– Колени не должны быть под локтями, – заметил я ошибку сразу у нескольких. – Выводите за локти, наружу.

Клара чуть не плакала. Поняв, что дальнейшие замечания принимают опасно-интимный характер, Варвара обошла ее сзади.

– Таз ниже, ноги в стороны… – Она взялась руками поправлять Клару.

– Не могу! – взмолилась та. – Я как на выставке!

– О, точно, – согласилась Варвара, – представь, что я врачевательница, и нужно показать все как можно подробнее.

– Какой стыд, – пробормотала Клара.

Но нужную позу приняла.

Я встал перед ними:

– Теперь идем вперед. Одновременный шаг руки и противоположной ноги. Раз!

Кто-то завалился. Кто-то перепутал и шагнул иноходью.

– Еще раз, – скомандовал я. – Отлично. Еще. Раз! Молодцы! Раз! Раз!

Для большего нет времени.

– Можно выдвигаться. – Отвернувшись, я взобрался на край пригорка. – Едут. У нас пара минут.

Рядом с хрустом примялась трава под присоседившейся Варварой:

– Ты должен показать пример.

– Черт бы вас подрал, – бросил я, понимая, что девушка права.

– Я бы не отказалась, – облизнула она губы.

Это шуточки такие или возраст бурлит? Скорее бы сдать беспокойное хозяйство в родительские руки.

– Всем опустить головы, – приказал я. – Когда поднять, скажу.

Только что чувствовал себя пастухом перед стадом, теперь же превратился в зверушку на арене цирка, а четвероногие нелепости – в зрителей, причем придирчивых. Если б можно было как в цирке хоть на секунду свет выключить…

Увы. В небе шкворчала ослепительная глазунья, чей знакомый желток доказывал, что мы все же на Земле, пусть и не в своем времени. В каком? Позже разберемся. Сейчас передо мной стояла другая задача: прилюдно раздеться. Для начала пришлось отползти с бугра: не светиться же перед противником. Это еще больше приблизило меня к заждавшемуся на четвереньках… стаду? Отряду? Может, все же, стае, как они наивно о себе воображали?

Взгляд обвел плотно заполненную площадку, и вдруг пробрало до печенок: мне словно поклонялись. Ощущение, скажу, невероятное: полтора десятка царевен опустились на колени и покорно склонили головы. Только Варвара выделялась, с удобством возлежа в траве практически рядом: скрещенные ноги сзади, руки перед собой, в уголке губ дергалась покусываемая травинка. Пришлось состроить злобную рожу, чтоб сосредоточенные на мне влажные колодцы хоть на время прихлопнулись крышками.

Приступим. Откинутые портянки накрыли сапоги, следом отправилась рубаха, последней была быстро стянута юбка.

– Ваша очередь. – Я сел на пятки спиной к царевнам и стал ждать.

Необходимо было слышать приближение противника, но звуки неслись только сзади: шорох, кряхтенье, легкое звяканье металла.

– Можно, – раздалось через минуту.

Всеми силами вжимаясь в землю, на меня глядели полтора десятка пародий на человолков. Видны только вздернутые лица, покатые спинки и венчавшие композицию раздвоенные холмики. Глаза – испуганно-детские, ожидающие наказания за сотворенную шалость. Были конфузливо прячущиеся, как у Клары и еще кое-кого, а так же дерзкие, как у Варвары, и несколько деланно равнодушных. Пришлось напомнить: