Развлекая, поучать (Гораций)

Трещали электрические разряды, в ушах тревожно бумкало – как в поезде, только перестук выходил басовито-гулкий и зловещий. Поднявшийся вихрь взмел пакеты и обрывки газет. Мы проявились в родном мире такими же, какими прибыли в другой – нагими и беззащитными. Вцепившись в почву всеми конечностями, Тома пряталась между Шуриком и чем-то недовольным дядей Люсиком, я осматривался. Пока все жались к спасительной земле, Малик медленно распрямился.

– Мне нужна твоя одежда, – грозно объявил он оказавшемуся неподалеку первому встречному.

Похожая на скалу фигура нашего друга нависла над крепким мужичком, каким тот казался себе и окружающим, пока не рядом не оказался Малик.

Все же нельзя так грубо. К тому же, фразу наш горбоносый пилот явно у кого-то стащил.

Да это же сцена из старого фильма, но теперь с нашим участием – какая-то пародия, как все в жизни, если сравнивать с кино.

Сон лопнул как лед на реке и лениво потек куда-то. Окончательно проснувшись, я обнаружил себя повернутым к дереву, а Варвару – обнявшей меня сзади. Во сне перевернулись. Ладно, это во сне, не считается. Зато тепло было. Надо бы спасибо сказать. Впрочем, обойдется. Я снял с груди ее руку и убрал назад, затем моя спина осторожно рассталась с теплотой соседки. Мысли о возвращении в далекий дом развеялись, меня с головой утопило в настоящем. Угораздило же оказаться во главе такого гарема. Пятнадцать девок, один я. Некто Сухов вел нечто похожее через пустыню. Я вел через горы. Суть одна: отвечаю за кучу доверившихся неопытных баб. Прошу прощения – молодых и чрезвычайно молодых женщин. Но по уму – баб, где логика рядом не ночевала, а самомнение хоть половником хлебай. Ничего не знают, ничего не умеют, зато – царевны. Или: царевны, потому и.

В свое время Гомер придумал виртуальную игру вроде компьютерной и резался в нее с наслаждением: осаждал и громил Трою, затем с трудностями и невероятно прописанными приключениями вел главного героя домой… Думалось ли мне когда-нибудь, что окажусь в роли героя игры-бродилки? Местами – стрелялки. А также стратегии. Всю жизнь я мечтал быть не пешкой, а игроком, двигающим королями и королевами. И вот, получите: участник квеста.

Окончательно высвободившись, я потянулся, отошел в сторонку и несколько раз присел. За приседаниями последовали нагибы в разные стороны, прыжки на месте и, наконец, пробежка вокруг сонного царства. Царевны беспардонно дрыхли, прижавшись друг к дружке – носы сопели, ресницы иногда подрагивали, ноги поджимались к скукожившимся туловищам. Хоть из пушки пали. Можно прийти, грохоча латами, целой армии, каждую из них связать, покидать штабелем в телегу и увести – они не проснулись бы. Организмы брали свое. Точнее, забирали. Мозгам велели молчать.

Нет, в телегу не погрузили бы, телега сюда не доберется. Я осмотрелся по сторонам с края лесочка. Каменная пустыня предгорья отсюда начинала обрастать кустарником. Чем ниже, тем больше. Вдали волновалась зеленая масса деревьев. Полдня пути – и мы под защитой бескрайнего леса.

Под защитой ли? Там могут быть волки, рыкцари, человолки… да мало ли. Для нас лес опасен своей ежесекундной неожиданностью.

Меня тянуло в горы. Туда не ходят местные, там нет ничего и никого, поэтому спасаться нужно именно там. Но сначала – найти еду. Места почти знакомые, со стаей я проходил здесь чуть ниже.

Вспомнились нескончаемые грядки клубники. Мм-м… К ним идти долго и опасно, но это вторично, потому как не сезон. Какие овощи и фрукты созревают в декабре, я не знал, тем более – в новом климате и в новом месте, где знакомой кажется в лучшем случае половина флоры. Отчего так – загадка. На родной Земле похожая на эту местность мне неизвестна, как и многие здешние растения. Не видел даже на картинках. Где же мы? Вопрос (пока) ответа не имел.

До сих пор ногти приходилось обгрызать или стачивать о камни, и вот – счастье! – в руках острейший нож. Я присел между нескольких валунов, и в траву полетели срезаемые заскорузлые кусочки. После рук настала очередь ног, и я снова почувствовал себя человеком. Долой наследие звериного царства, человек – звучит гордо! И какой человек. Ну, настоящий полковник. Для полного счастья осталось полк накормить. Для начала.

Теперь вспомнились апельсины, которыми так беззаботно кидались. У них-то самый сезон, но именно со стороны известной мне рощи двигались полчища разбойников. Надо искать еще, это же не единственная роща в мире.

Я продолжил обход. Ниже по склону нашлась полянка со съедобными корешками. На шестнадцать рыл – каждому на один зуб, но я собрал все, сколько нашел, и, вернувшись, сложил у лежанки. Ученицы еще спали. Кажется, их морили не только голодом, но и бессонницей. Или с теми рожами в одном помещении не поспишь.

Длинные Варварины руки занимали освобожденное мной место. В уме пометилось: узнать о церемонии посвящения в невесторы, иначе опять попаду впросак. Если это случится на допросе, все кончится хуже, чем плохо. А мне скорее всего предстоит такой допрос. Мы же идем к царице. К ее войскам. И Тому, если с ней все в порядке, следует искать там же.

Если.

Настроение ушло в минус.

Подумав, я вновь отправился вниз по склону, на этот раз еще ниже и во много раз осторожней – чтоб не попасть на глаза никому, кто случайно (или не случайно) окажется в дальнем лесу.

Глаза не врали – в одном месте в зелени пробивались оранжевые проблески. Пошла слюна, сработал глотательный рефлекс. Легки на помине. Если это действительно апельсины, спускаться до них по скалистым буеракам несколько часов. Потом еще не заблудиться в лесу. Но – апельсины!

Слева метрах в пятистах торчала небольшая каменная гряда, за которой просто обязана находиться поляна, с продуваемых мест почву смывает именно в такие естественные низинки. Прежде, чем отправить отряд дальше, его нужно накормить, а для этого – побольше узнать о местности. Может, счастье ждет за поворотом. Я направился туда.

Предчувствие не обмануло. В сырой впадине за отрогом обнаружились кусточки, на них – длинные плоды, внешне похожие на чурчхелу с солнечного юга, только зеленые. Я надкусил один. Сухо, вязко, противно. Под надорванной толстой кожурой обнаружились зеленоватые овальчики – жесткие и тоже невкусные. Собственно, в таком виде практически несъедобные. Но если перетереть их в порошок или попытаться съесть с чем-то в перетертой массе… Инстинкт подсказывал, что это едят. Только как?

Отвык я от людской жизни. Их варят! Это горошек, бобы или что-то в том же роде. Можно сварить кашу. Наверняка многое из еденного мной в местной школе сделано из этого растения. Как его назвать – овощ? Ягода?

Взгляд под ноги заставил побелеть. Между кустами почву проминал след – отчетливый, большой, довольно свежий. След сапога.

Сначала я огляделся. Видимость со склона хорошая, нигде никого не видно. След направлялся влево, на запад, куда мы с царевнами двигались все это время. Кто-то ушел перед нашим приходом сюда. Или мы его согнали? Вчера, в темноте, мы чужих не видели. Но ведь – в темноте. Вот и ответ. Если это враг, он мог пойти за подмогой.

Взбудораженный, я обследовал обследовали округу еще на несколько сот метров. Итог: чужак был не один. Несколько человек тащили что-то тяжелое – в паре мест заметны следы волока. И главный вывод: они ушли еще ночью. Сами нас испугались. Если бы рыкцари – не стали бы прятаться от сборища малолеток. Может, кто-то из разбойников решил вернуться к мирной жизни и спасался теперь от всех – своих и чужих?

Неважно. Нам они не опасны, и они уже далеко, точка. Набрав в подол юбки местного гороха столько, сколько смог унести, я двинулся обратно.

Место ночлега медленно оживало. Одни девчонки еще спали, вторые сонно выглядывали из лежанки, пытаясь сообразить, что, где и почему, третьи уже встали и оправляли помятую одежду. Некоторые отходили в сторонку.