Этот сладкий и невероятно ароматный напиток было невозможно сравнивать ни с чем другим. Мне следовало бы растянуть удовольствие, прочувствовать весь букет, посмаковать… Но я не удержалась и осушила фужер в три глотка, за что незамедлительно поплатилась.

– Крепкое… – только и смогла выдавить, пытаясь справиться с головокружением.

– Оно быстро выветрится, – пообещал Вельмар, заново наполняя нам бокалы.

Да. Свою долю он тоже выдул буквально за несколько секунд.

– А ножа у вас, случайно, нигде не завалялось? – немного растянуто, заплетающимся языком, полюбопытствовала я.

Врач виновато развёл руками:

– Не сообразил прихватить. А надо?

В голове мелькнула неприятная догадка:

– Вы опасались какой-нибудь глупости с моей стороны?

Будь я трезвой – в жизни бы не задала подобного вопроса… Но вино сделало своё предательское дело. Я расслабилась и не желала себя контролировать.

– Нет, – коротко хмыкнул Вельмар. – Ничего подобного я уже давно не подозреваю. Вы сильная женщина. И это прекрасно.

– Значит, правда забыли?.. – вздохнула я. – Жаль…

– А что вы хотели сделать?

– Персик порезать. Целый есть неудобно. Сок по щекам течь будет.

В ответ мужчина рассмеялся:

– Это же не страшно!

И я неожиданно ясно осознала – он прав. После чего с жадностью впилась зубами в сочную мякоть.

Разумеется, мои опасения не были напрасны. Губы и подбородок тут же намокли, сладкий сироп пополз по коже…

– Момент! – схватив полотенце, воскликнул врач.

Метнулся к раковине, смочил край ткани и вернулся.

Благодарно кивнув, я протянула руку, но Вельмар предпочёл всё сделать сам… И это выглядело столь нежно и заботливо, что я окончательно потеряла рассудок.

– Тёплое… – вдруг сообразила, на мгновение вынырнув из блаженства. – А у меня кран с горячей водой не работает…

– Разве это сейчас важно?.. – подозрительно близко выдохнул мужчина. Практически мне в лицо.

Возможно, холодное полотенце ещё привело бы меня в чувство, остановило… Но я никогда не умела пить, и второй бокал вина оказался решающим.

Лёгкое прикосновение обжигающих губ – и я утонула, жадно ответив на поцелуй.

Не знаю, когда Вельмар успел убрать накроватный столик с остатками пиршества, куда делся пустой сосуд из моих рук… Тогда я не вспоминала обо всех этих мелочах. Меня тянуло к собеседнику, и отказывать себе в удовольствии не было причин.

Миг – и мои руки уже обвились вокруг мужской шеи, а пальцы зарылись в чужие волосы.

Разумеется, Вельмар тоже не бездействовал. Его ладони скользили по всему телу, не пропуская ни одной мало-мальски важной точки, от чего я уже через две минуты выгибалась и стонала, прижимаясь к нему всё сильнее…

Ничто не могло остановить той лавины. Даже когда врач скинул одеяло, обнажив моё уродство, даже когда гладил бедра, спускаясь к коленям – я не вспомнила о своей инвалидности. Нет. Я отдалась страсти. И не жалела об этом.

– Привет! – сквозь сонную пелену донёсся до меня знакомый голос. – Как спалось?

С трудом открыв глаза, я медленно села, потянулась и с удивлением обнаружила, что голова не болит, тело не ноет и в целом нет никаких свидетельств бурно проведённой ночи.

Разве только…

– Я бы ещё поспала, если честно, – призналась, с трудом подавив зевоту.

А было ли что-то вообще? С чего симпатичному, даже, скорее, красивому, здоровому мужчине интересоваться инвалидом?..

– Ты хоть подремала, – приблизившись, улыбнулся Вельмар, – а я уже больше суток на ногах. Если не считать пары блаженных часов с тобой… Но и там отдыхать было некогда.

И я ожидаемо покраснела.

– Суток?.. – озадаченно переспросила. – Значит, завтрак уже прошёл?

В желудке расстроенно заурчало.

– Обед через полчаса, – быстро поцеловав меня в нос, сообщил врач. – Как раз успеем массаж сделать.

И потянулся к одеялу.

Я рефлекторно сжалась:

– Погодите!

– Ну что опять? – тяжело вздохнув, поинтересовался Вельмар. – Мы же вроде выяснили, что это необходимо…

– Я могу и сама.

– Можешь, – согласился мужчина. – Но какой в этом смысл?

Ответить прямо не получалось.

– Ты напрасно стесняешься, – без проблем догадался собеседник. – Во-первых, я уже так или иначе знаю о твоём состоянии. Во-вторых, отсутствие наблюдения будет лишь вызывать у меня лишнее беспокойство. А, в-третьих, вчера, если ты не заметила, нам это как-то не мешало…

Его намёк вновь вогнал меня в краску.

Да уж. После того, что мы вытворяли, смущаться как-то мелочно…

И всё же кое-чего я в упор не понимала.

– Вельмар, скажите…

– В-четвёртых, – строго прервал меня он, – вчера мы перешли на «ты». И я разрешил называть меня коротким именем.

Это я помнила… Но так было ночью, после того, как Мар практически влил в меня две бутылки вина, наполнив себе от силы бокала три. Я была пьяна и счастлива, не понимала, что творю… Теперь же оценивала ситуацию трезво. И она мне не нравилась.

– Скажите, – упрямо повторила я, – вы добавили во вчерашнее вино что-то возбуждающее? Или, быть может, непосредственно в мой бокал?

Возмущение на лице собеседника сменилось удивлением.

– Что за глупости лезут тебе в голову?! Зачем мне это?..

Вот и мне было интересно, зачем ему соблазнять инвалида. Точнее, я догадывалась о причинах… Но уж больно радикальным выходил метод вывода пострадавшей из депрессии. Как бы в худшую не вогнать…

Хотя, при правильной расстановке приоритетов и должном логичном объяснении Вельмар, пожалуй, сумел бы решить эту проблему.

– Ответьте, пожалуйста, – терпеливо попросила я. – Было ли там что-то?

– Нет, – стиснув кулаки, жёстко произнёс врач. – Там было только вино – расслабляющий алкогольный напиток, стирающий некоторые границы. Ничего специально я не добавлял.

– А зачем вы принесли вино?

– Затем же, зачем и фрукты. Просто хотел внести в твою жизнь немного романтики.

И я поняла, что подобным образом собеседник может ещё долго увиливать от прямых ответов. Пока я не оглашу настоящий вопрос… Но это было сделать чрезвычайно трудно.

Рушить собственные мечты и надежды всегда сложно.

– Я понимаю, что тебя гложет, – спустя минуту тишины, объявил Мар. – Ты боишься, что твои чувства ненастоящие, не уверена в их истинности.

На деле я сомневалась в серьёзности намерений собеседника, но и тут он был абсолютно прав. Проскальзывали такие мыслишки.

– В конце концов, ты считаешь, что предаёшь память погибшего мужа, и за это тебя мучает совесть…

Тоже верно.

– Не стоит. Ты ищешь тепла – и это нормально. Для меня сейчас неважно, насколько реально твоё отношение ко мне.

На этом сердце словно покрылось льдом. Окаменело, как я сама.

Вот Вельмар себя и выдал…

Я не была ему нужна. Являлась лишь временной игрушкой…

– Сегодня вечером я подготовлю все необходимые документы для твоей выписки, – подтвердил мои страхи мужчина. – Полагаю, что ты здорова и вредить себе уже не будешь. Тебе же хотелось поскорее покинуть это заведение, да?.. – на этом он поднял на меня взгляд и растерянно замер, заметив резкую перемену в моем настроении. – Алиса?..

Не в силах сдержать эмоции, я отвернулась, поджав дрожащие от обиды губы. Слишком жестоким вышел обман.

Хорошо хоть слёз пока не было.

– Алиса!.. – укоризненно протянул Мар, подсаживаясь чуть ближе и даже протягивая ладонь к моему лицу. – Эх, Алиса…

Я молчала, не желая ничего слышать и молясь, чтобы меня он не касался. Иначе я гарантированно сорвусь…

И тут, когда щёку уже обдало теплом чужих пальцев, в палате неожиданно распахнулась дверь, заставив меня вздрогнуть и облегчённо выдохнуть.

Или разочарованно?.. Ведь я так и не решила, хочу ли вновь остаться одной…

– Вельмар Дуардович! – с порога воскликнула медсестра. – Вот вы где! А мы вас уже обыскались!

– Что случилось? – вмиг собравшись, деловито осведомился мой собеседник, не забыв опустить руку.