© Лиза Громова, 2020

ISBN 978-5-4498-3512-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Полин лежала на кровати, не двигаясь. Полностью разбита, немощна, даже не в состоянии поднять своего прелестного взгляда. Своим приобретённым бессилием так очаровывала меня. Того блаженства, что изведываю я, смотря на неё, не испытывал ни один мужчина на свете. Никогда.

Такая ангельски чистая девочка, неспособная на обман и лицемерие, на предательство и измену. Самая непорочная, ни в чём не повинная. Божья щедрость, посланная, чтобы самостоятельно запрятать ящик, заполненный моими моральными уродствами, в нижнюю полку шкафа.

Не пойму до сих пор, как посмели мои руки сотворить с тобой такое? Так жестоко, не задумываясь даже над твоими, изнуряющими доверчивую душу, чувствами?

Бедная моя девочка. Какой же дьявол тебе попался, что сам не способен остановить себя? Что мозг отключается, только ты говоришь те слова, которые отторгаются моим органом слуха? Что вместо сострадания во мне просыпаются лишь животные инстинкты, из-за которых я могу выцарапать своё имя на любой части твоего изнеженного тела?

– Милая, почему ты постоянно молчишь? Могу я что-то сделать для тебя? – спросил я, присаживаясь на край кровати возле неё.

Полин не отвечает. Не смотрит. Чуть ли не дышит.

Как же меня выводит из себя твоё игнорирование.

– Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю. В чём дело?

– Ты знаешь, в чём… Ты всё прекрасно знаешь.

– Нет, поэтому и спрашиваю тебя.

– Почему ты это сделал со мной? – её голос робел с каждым словом всё больше и больше, как будто она разучилась и говорить тоже.

– Чтобы оградить тебя от всего плохого.

– От чего? – не понимая, спросила Полин.

– От других мужчин. От своей ревности, – объяснял я, большим пальцем поглаживая её щёки и губы.

– Но я ведь никогда не давала тебе повода, – искренне проговорила моя принцесса, вытирая накатившие слёзы тканью одеяла.

– Хватит, Полин, довольно, – строго произнёс я, зажав её подбородок своей рукой. – Пожалуйста, родная, не испытывай моё терпение. Ты же знаешь, что я могу сделать тебе очень и очень больно. Так больно, что ты кричать будешь, лишь бы это прекратилось. Разве ты сама хочешь этого?

Полин мотает головой так, насколько моя хватка позволяет ей.

Моя неиспорченная никем и ничем девочка. Как же я рад, когда ты делаешь так, как надо мне.

– Вот и хорошо, милая. Будь послушной девочкой, не заставляй меня ревновать снова, тогда ничего плохого на себе ты не почувствуешь.

Опухшие от неиссякаемых слёз глаза не давали мне покоя. Может, я самый большой моральный урод, который только мог повстречаться ей, но я не прошу Бога закрыть глаза на всё содеянное с ней. Я отвечу. Отвечу сполна. Но уйти от меня Полин уже… Не удастся.

– К сожалению, милая, ты либо противишься судьбе, либо соглашаешься на всё, что она тебе преподносит.

И нашу встречу Полин приняла как снисхождение и ласку судьбы, так и не поняв, что та стала для неё – роковой.

Иногда я подвергаюсь угрызениям совести, вспоминая ту твою улыбку, смущение и странноватое поведение, которое делало тебя такой особенной и недоступной. Но теперь для меня открыт доступ. А ты… Моя вера и грех. Мой крест, который я буду нести на своих плечах, сутулясь и время от времени падая на колени… Но буду нести всегда.

Школьное кафе было полупустым. Мы сидели за столиком с этой приятной женщиной, которая не меняется на протяжении долгих лет ни снаружи, ни внутри.

Раньше я сам учился в этой школе, а Хелин – милая женщина, сидящая рядом со мной, так же обучала меня, как и множество других ребят. Ко всем она относилась с особой добротой и пониманием, будто все эти дети не чужие ей, а родные. Думаю, такая безграничная любовь к школьникам появилась от того, что собственных детей у неё никогда не было.

В этот день Хелин празднует день рождения, и я каждый год приезжаю в школу, чтобы поздравить её. Каждый раз у меня одна и та же программа. Огромный букет цветов, сделанный флористами специально под заказ. Ничего больше она никогда не принимала от меня, поэтому хотя бы букеты я стараюсь покупать достойные этой женщины.

– Ты так радуешь меня каждый год, – Хелин улыбнулась своей самой искренней и неподдельной улыбкой. – Спасибо тебе, Стаас, что приезжаешь ко мне, не забываешь. Каждый раз жду этот день, потому что знаю, что ты ко мне обязательно заскочишь.

– Да сколько раз вы мне ещё будете это говорить сегодня? – уже не выдержал я. – Давайте вы закончите уже с этим наконец-то.

Хелин помогала мне в сложные периоды моей подростковой жизни, когда отцу и матери было немного не до меня.

– Хорошо-хорошо, я молчу. Больше ни единого слова об этом не будет, – сдержано, но слегка задорно проговорила Хелин. – А ты мне расскажи, девушка у тебя появилась уже? Нашёл невесту? – любопытствовала учительница, подперев руками подбородок.

Лицо её расплылось в лукавой улыбке. Но девушек, с которыми я встречаюсь, а чаще всего сплю, сложно представить в роли невесты.

– Какая там невеста? Только работа.

– Смотри, ведь одиночество – это ужасное чувство. Оно сведёт тебя с ума и погубит так, что никакая работа не спасёт. Подумай, тебе уже двадцать семь, время идёт, хоть ты и не меняешься вовсе. Всё тот же мальчишка-хулиган с добрыми голубыми глазами.

Только теперь этот мальчишка-хулиган имеет свою компанию и считается одним из самых влиятельных бизнесменов Лейдена. Хелин очень красиво говорила, заставляя меня немного задуматься, но ничем новым я себя не удивлю. За всю жизнь я ни разу не любил по-настоящему. Хотя сложно даже признаться себе в том, что для меня может означать это чувства – каждодневные эксперименты в постели или же желание делить с человеком всё, что у меня есть, безвозмездно. Жаль, чаще всего мне нужно, чтобы девушка залезла ко мне в постель, а из неё выпрыгнула на кухню и приготовила завтрак. Столь прекрасное чувство мне было чуждо. Так я думал раньше. Всегда.

Хелин была наготове высказываться и дальше о том, что мне жизненно необходимо срочно обзавестись невестой, затем детьми, а то потом будет поздно, ведь уже двадцать семь, одной ногой в гробу. Однако её внимание отвлекла девушка, подошедшая к стойке для заказов.

– Можно, пожалуйста, булочку с ветчиной и сыром, шоколадный батончик и чай, – попросила девушка, протягивая своей хиленькой ручонкой вперёд деньги.

– Тут не хватает. Придётся взять что-то одно. Выбирай либо булку, либо батончик, – ответила женщина с другой стороны стойки, пересчитав предоставленные ей деньги второй раз.

– Тогда дайте, пожалуйста, булочку, – в спешке решила девочка и, подождав пару недолгих минут, пока сделают чай, забрала весь заказ.

Девушка искала глазами столик, где она могла удобно расположиться. Не могу понять, что ею движет больше – неуверенность или страх чего-то, но ощущение, что одно вытекает из другого.

– Полин, – неожиданно для меня Хелин подозвала девушку, – присядь здесь, с нами.

Она растеряно и слегка испугано подошла к нашему столику. Посмотрела на меня и попыталась осторожно пролезть к сиденью с тарелкой и чаем в руках. Видно, она была сильно встревожена, раз не додумалась сначала положить всё мешающее на стол, а уже потом сесть.

Быстро встав со своего места, отодвигаю ей стул, чтобы она могла спокойно присесть, ничего не опрокинув, тем более – не вылив на себя горячий чай.

– Тебе на что-то не хватило? На батончик? – спросила Хелин, заранее зная ответ. – Давай я тебе добавлю, хочешь? – с добрыми намерениями предложила учительница, сразу потянувшись к своей сумке.