Малфой оценивающе оглядывает его распростертое тело:

— Ну… Раз ты на этом настаиваешь… Боюсь, я не посмею тебе отказать.

Гарри рассеянно смотрит, как кривятся в усмешке красивые губы, и еще не понимает, как он попал. Потому что недостойная радость крутится колесницей в больной голове: Джинни взбесится, когда узнает, с кем он теперь. Дешевая месть.

— Тикси, — негромко зовет кого-то Малфой. Или пора называть его “Драко”? Вышколенный домовик мгновенно возникает возле кровати, и Малфой отдает ему короткое приказание:

— Отца позови. Скажи, надо благословить.

— Благословить? — Гарри поворачивается и удивленно глядит на него.

По малфоевским щекам начинают растекаться яркие пятна.

— Помолвку, — он кусает губы, и Гарри с удивлением думает, что, кажется, он даже волнуется, в то время, как Гарри все это просто смешит. Впервые в жизни ему кажется, что он наконец-то все делает правильно. Или у него все еще не прошел пьяный угар?

Скрипит дверь.

— Господин главный аврор, — возникший в дверях старший Малфой даже склоняется в вежливом полупоклоне, отчего Гарри изо всех сил напрягает непротрезвевшую голову и прищуривает глаза. Люциус Малфой — слишком частый гость в аврорате, и почти всегда они с Гарри по разную сторону баррикад. — Я рад видеть вас… в кровати моего сына, — Люциус ухмыляется и тут же подпускает в голос тревожные нотки: — Как прошла ваша ночь? Надеюсь, все хорошо?

Ну что за скотина! Гарри бросает быстрый взгляд на Малфоя, но тот сидит с безучастным лицом.

Гарри неловко откашливается.

— Мистер Малфой… Я… то есть мы… С вашим сыном, — он пытается вылезти из кровати, но Малфой его придерживает за локоть, заставляя остаться, и Гарри, конечно же, остается. Все равно голова кружится так, что Гарри боится рухнуть к ногам потенциального тестя мешком. — В общем… Так получилось… Теперь прошу… Руки вашего сына… — сипит он.

Малфои обмениваются быстрыми взглядами, которые Гарри не может понять. Может быть, потому что голова так и трещит.

— Да хоть ноги, мистер Поттер. Для вас в этом доме — всё, что угодно, — Люциус снова насмешливо хмыкает, но тут же становится серьезен и строг. — Ну что ж. Благословляю вас, дети мои, — голос старшего Малфоя исполнен патетики. Шепотом он выпускает в них какое-то заклинание, и невесть откуда взятые кольца ловко скользят по пальцам, обвивая магией обе руки. — Живите долго и счастливо, — на этом торжество в голосе Люциуса внезапно кончается, и он обращается к Гарри уже как совсем к своему: — А у меня к вам будет одна отцовская просьба, господин главный аврор. Уж не обидьте старика. Постарайтесь не убить моего сына, когда до вас наконец-то дойдет.

После этой тирады Люциус нагло и широко ухмыляется, становясь безумно похожим на Драко, и поспешно исчезает в дверях.

— О чем это он? — Гарри требовательно глядит на Малфоя, а его брови хмурятся сами собой. Под этим взглядом его подчиненные от греха подальше исчезают бесследно на несколько дней. Но это же скотина-Малфой, ему все нипочем.

— Понятия не имею, — демонстративно врет тот и поправляет замявшийся ворот рубашки. Рубашки. Гарри медленно опускает глаза. Только с такого безумного перепоя он мог не заметить, что на нем по-прежнему вся одежда, кроме ботинок и мантии: измятая рубашка, штаны и даже носки. Гарри переводит мрачный взгляд на Малфоя. Разумеется, он тоже одет! Они оба одеты!!!

Быстрым движением Гарри роняет Малфоя в кровать и без лишних слов вцепляется в горло рукой.

— Ничего не было?! — рычит он. — У нас с тобой не было секса?

— Да какой к боггарту секс? Ты вообще себя видел? — Малфой в ответ шипит и извивается как змея, пытаясь отодрать от шеи его сильные пальцы. — Полночи блевал, а я вокруг тебя бегал с тазами и заклинаниями! Даже домовиков не звал, чтобы никто не узнал. Берег твою бесценную аврорскую честь. Не знаю, как тебя, Поттер, а меня такое точно не возбуждает, — улучив момент, он ловко пинает Гарри ногой по лодыжке так, что Гарри даже шипит. — И чтоб ты знал, я к тебе в няньки не нанимался.

Гарри смущенно ослабляет хватку, впрочем, не отпуская его до конца.

— Ты мне соврал, — теперь он уже не так уверен в своей правоте, и Малфой это тут же сечет.

— Ну и в чем же я соврал тебе, Поттер?! Или опять я виноват, что ты в своей больной голове себе что-то надумал? — даже в таком положении он умудряется глянуть так надменно-ехидно, что Гарри невольно краснеет. — Кстати, и с женитьбой я тебя за язык не тянул! — мстительно добавляет он, и Гарри тут же вспоминает об их нелепой помолвке. Полный идиотизм.

— Это ты меня вынудил сделать тебе предложение, — в голосе у Гарри уже сплошная растерянность, а скотина-Малфой тут же доказывает, что не зря десять лет носит это гордое звание, демонстративно закатывая глаза вверх жестом “ну какой ты тупой”.

— Да что ты? А если все же припомнить? Уж потрудись, напряги свой пропитый и прокуренный мозг, если он у тебя еще, конечно, остался, и вспомни, кто из нас кому и что предложил?

Гарри растерянно отпускает его, с трудом припоминая нить разговора. Вроде как и правда, Малфой ничего такого… Он все это сам. Но школьная привычка “не верь никогда слизеринцу” срабатывает быстрее, чем мозг.

— Все равно, я уверен, что ты это как-то подстроил!

Малфой фыркает и снова картинно закатывает глаза:

— Ну, разумеется. Это мои коварные происки. Не может же наш главный аврор облажаться.

Он ехидно смотрит на него из-под длинных ресниц, но Гарри вместо стыда вдруг становится очень обидно. Что у них ничего по-прежнему не было. Ни-че-го.

— Тогда зачем ты согласился? — он пристально смотрит Малфою в лицо, напряженно ожидая ответа. Но робкая надежда, что может быть, он ему все-таки нравится, обрубается Малфоевской наглостью на корню.

— А ты не понял, кретин? — Малфой улыбаясь, пожимает плечами так, словно объясняет пропись ребенку. — Фиктивный, довольно выгодный брак. Кто откажется иметь в супругах героя, который занимает не самый плохой в мире пост? Уж точно не я.

Гарри и сам не ожидал, что от правды может быть так горько и больно. Все правильно, и как он забыл. Он же герой. За него кто угодно пойдет.

Теперь он совсем отпускает Малфоя, палец за пальцем, и отворачивается к стене.

Малфой фыркает, бережно расправляя на груди примятый белый батист, а затем, словно чувствуя настроение Гарри, осторожно трогает его за рукав:

— Поттер, ну чего ты раскис? Зато сможешь утереть нос своей Дженевьеве.

— Джиневре, — рассеянно поправляет Гарри его, разглядывая на обоях витиеватый узор.

Но Малфой лишь уничижительно фыркает:

— Тем более. Вспомни историю. С этим именем верных жен не бывает.

Гарри резко оборачивается и изучающе глядит на него:

— Откуда ты вообще знаешь про Джинни?

Малфой снова закатывает глаза. Третий раз за последние десять минут. Видимо, Гарри и правда тупит.

— Ты был пьяный. Забыл?

Гарри кивает. Он сроду не вспомнит, что мог рассказать ему в пьяном угаре. Да и какая теперь, в сущности, разница. Когда уже все именно так. Как всегда через зад.

— И что теперь? — Гарри хмуро глядит на Малфоя, который выглядит откровенно довольным. Ну что же, сегодня он победил. Его можно понять.

— Кофе хочешь? — голос у Малфоя мирный, почти человеческий, и Гарри неожиданно для себя искренне соглашается:

— Очень хочу.

Наверное, он произносит это тоже как-то особенно, потому что Малфой неожиданно улыбается — ясно, светло, — и от его улыбки у Гарри все замирает внутри. Как будто десятки бабочек разом сложили свои огромные крылья.

— Садись, — Малфой кивает головой на маленький столик возле окна все в этой же спальне, к которой Гарри уже вроде привык. — Будем пить здесь. В гостиную тебя не поведу, — великодушно сообщает он Гарри. — Пожалею. Там сейчас все.