И пил коктейли Боремир,
Глядя на этот бренный мир!..
Коктейлю… уступал коктейль…
Возможность заходить на цель,
Чтоб как-то «погасить пожар»
И из груди горящей пар
Стравить, дабы избегнуть взрыва
В душе смятенной Боремира.
– …А вот вам фирменный коктейль
С названием «Метрдотель»,
Тут лайма сок и водки – воля!
Такая наша бабья доля:
Коктейли мачо подавать
И легкомысленно давать
Им шанс за нами приударить,
И шарм заметить свой заставить!.. —
Сюзанна, дева с Украины
(Один нам черт, мы все едины…),
Коктейли в баре подавала
И ненароком увидала
И оценила Боремира,
Как сброшенного вниз кумира,
Какого можно и поднять,
И с ним «неслабо зажигать».
– Сок тут цикуты и анчара
И участь цы́гана Зобара,
Когда за Раду он стяжал
Всепроникающий кинжал!
Здесь яд кураре на рапире,
Данайцев ложный знак о мире…
Какой, к чертям, «Метрдотель»!
Когда в душе молчит свирель,
Какой, к свиньям, «Метрдотель»,
Когда в башке строчит турель
И точно бьет на пораженье!..
На кой… мне это униженье?!
Она поехала одна!
Меня в поездку не взяла… —
Сим расточался Боремир,
В своей душе утратив мир.
– А что такое есть «турель»?.. —
Она, бармен-метрдотель,
За слово это зацепилась,
Сюзанна даже оживилась,
Услышав «смачное» словцо,
Чрез стойку глядючи в лицо
VIP-посетителю такому,
В глазах нарисовав истому.
– Да… это − башенка такая,
Какая воздух рассекая,
«Свинцовый град», по сторонам
Вращаясь, сыплет по врагам.
Там пулемет стоит иль пушка…
Еще какая-нидь «хлопушка»… —
Так объяснял ей прихмелевший Боремир,
Пригнувшись стоя (к стойке!), как сатир.
– Вы сразу видно, что военный,
И даже не обыкновенный,
По всем повадкам видно, сэр,
Что вы, наверно, офицер!..
– Я здесь на отдыхе, Сюзанна,
И мне «небоевая рана»
Была у вас нанесена,
И имя раны той – «Anа́».
– Вы, Боремир, не огорчайтесь
И сердцем не ожесточайтесь,
Любая девушка за вас
Пойдет, когда придет тот час!
– Любая девушка пойдет,
Когда тот самый час пробьет?..
Иль девушка пойдет «за нас»
Без промедлений, в тот же час?..
Я че́-то се́дня пьян, Сюзанна,
И для любовного романа,
После торпедного тарана
Моих иллюзий каравана,
Предрасположен вряд ли я.
Коктейль безвреден для меня!
Но яд истории любовной
Убил во мне порыв альковный…
– Сменяюсь скоро, будет роздых,
Могу вас проводить на воздух,
Не все же в баре вам сидеть!
На звезды можно поглядеть…
Сегодня полная луна,
Она, как вы и я, одна! —
Сюзанна, видно, шла ва-банк,
С упорством действуя, как танк.
В ту ночь на небе звезд громада
Сияла, словно бы армада
Непобедимых кораблей,
Как будто те со всех морей
Идут с зажженными огнями
И паруса над небесами
Раскрыли… Будто свыше дан
Небесный Тихий океан…
Так то казалось Боремиру…
Так представлялось его взору…
Звезда сливалась со звездой
И расплывалась полосой,
Крутились солнца круговертью,
Мешались звезды с темной нетью,
Весь колоссальный Млечный Путь
Давил и не давал вздохнуть…
Сюзанна, Боремир усталый
Пришли на полуостров малый,
Что в форме Крыма был насыпан
У пляжа, галькой укреплен,
И там же летний был трактир
(Что заприметил Боремир)…
Они прошли на самый берег —
Альков расхожий нежных нег.
− Сюзанна! —
Рек Боремир, – тут вот «Гавана»,
Я ненароком ром из бара захватил!
Тогда уже я деньги бару заплатил,
Когда вы скоро шли переодеться.
Сюзанна отпила – согреться…
И на искусственном мыске
Они сидели на песке…
Вставало солнышко над миром,
Дыша морским насыщенным зефиром,
Весьма отчаянные люди
(Таких − хоть ночью разбуди!),
Что лишний час не спят в кровати,
Чтоб ранний вкус воздушной сути
Приять, пока она еще свежа,
Тянулись на просторы пляжа…
И кучковались в пересуде,
Как осы на фруктовом блюде,
Вчерашний разобрать кульбит…
– Автобус был чуть не отбит! —
Сказал Зиновьевич, профессор,
Перекрывая птичий ор
(Над морем чайки раскричались)…
Другие люди подключались,
Вплетаясь в общий разговор…
Ногою отгребая сор,
Лет эдак неопределенных
Мужчина среди прочих оных,
Его все звали: Эд иль Эдик, иль величали Эдуардом
(Он был самопровозглашенным бардом),
Изрек: − Возможно продвиженье
Погромщиков на побережье…
Как белых армию в Крыму
Нас тут застанут!.. Не пойму,
Куда правительство здесь смотрит?..
Оно что, просто деньги тратит?..
И в тон ему главврач Петрович
(Он был с Сибири и томич)
Пропел, открыв пошире рот:
− Чтобы с боя взять Приморье – Белой армии оплот!
А беларус Ян Адамович
Тянул с достоинством, как шляхтич:
− Какой-то вижу я здесь тренд:
Мы все трендим про сей «weekend»,
На данный (острый всем) момент
Неясен этот инцидент!..
Еще они пообсуждали,
Что там «двух женщин потеряли»…
И в это время по «приморью»,
Не по долине, не по взгорью,
А по «рассветному песку»,
Развеявши в песок тоску,
Брела Сюзанна с Боремиром,
Вновь обретенным кавалером.
Шли… сонно глядя на народ,
Что здесь устроил «хоровод».
