Он так и не понял, исчезнув в пучине, что произошло — за тонкий кончик его длинного и гибкого хвоста зацепилось щупальцем чудовище. Именно поэтому он не дотянул до берега.
— Нет! — завопил Мурчалло, увидев, как пучина поглотила его дракона. Он скинул насквозь промокшие сапоги и шляпу, поля которой обвисли и потеряли былой залихватский вид, а перо вообще пропало, и кинулся в море. Но высокая волна безжалостно отшвырнула его на берег. Кот снова кинулся в воду, и опять волна не дала ему пойти на помощь своему другу. Раз за разом он продолжал кидаться в море с упорством обречённого на смерть, но то никак не желало принимать его жертву.
Обессиливший от борьбы с волнами кот упал на песок и тихо завыл, совершенно не стесняясь людей и не беспокоясь, как он выглядит в их глазах. Ему казалось, что в своём горе он одинок, и никому нет дела до его друга, исчезнувшего в бушующем море.
— Сделай хоть что-нибудь! — прокричала принцесса, обращаясь к своему жениху.
Тот тоже попытался кинуться в воду на помощь дракону, но и его жертву море не приняло — волна выкинула его на берег и швырнула на песок рядом с рыдающим котом. Максимилиан провёл рукой по его мокрой шерсти, погладил по ушам, чтобы хоть как-то утешить кота.
И только когда мимо них в чёрном гидрокостюме с аквалангом за плечами и с пожарным топором в руках ластами прошлёпал Фридрих, они уселись на песке, а Мурчалло рассеянно подумал, что принц Фридрих тоже приколдовывает. Иногда…
— Не плачь, — попросила Гризельда, присаживаясь рядом с Максом и Мурчалло. Она сама ревела, не переставая, чуть ли не в голос, настолько ей было жалко дракона, — мы справим тебе новые сапоги и шляпу с пером.
Тот кивнул несколько раз, а потом извлёк флейту и заиграл самую прекрасную и самую тоскливую мелодию на свете, только на этот раз он не желал никого очаровывать…
Минуты тянулись бесконечно долго, но ни принца, ни дракона море назад не отдавало. А потом вдруг все стихло — буря прекратилась, море перестало бушевать. И только флейта по-прежнему пела грустно и печально.
— Смотрите, — тихо сказала принцесса и показала рукой в окрашенное восходящим солнцем в алый цвет море туда, где появился бурун, а потом ещё и ещё, словно в том месте происходила нешуточная борьба не на жизнь, а насмерть.
И опять все стихло…
Казалось, что море уже никогда не вернёт обоих принцев.
Но вдруг над морской поверхностью появилась голова Фридриха, он брёл, покачиваясь из стороны в стороны, и, казалось, тащил за собой что-то невероятно тяжёлое.
Максимилиан, подскочив на ноги, первым кинулся ему на помощь, а за ним и Амелинда, и Гризельда, и даже Мурчалло. Только кот больше мешал, чем помогал. С большим трудом им удалось вытащить на берег бездыханное тело дракона, кожистые крылья которого были переломаны и изодраны в клочья.
Максимилиан сразу же принялся оказывать первую помощь утопающему, а Фридрих попытался сделать дыхание изо рта в рот без всякого отвращения и страха, только у него ничего не получилось — драконья пасть была несколько великовата для его рта. Принцесса со служанкой принялись прыгать на груди у дракона, пытаясь заставить биться его сердце.
И только кот негромко завывал от ужаса, бегая и суетясь возле людей.
— Цыц! — рявкнула на него принцесса Амелинда совсем не по-королевски. — Пой или играй, — приказала она, — только что-нибудь заводное.
И Мурчалло заиграл, как приказали, — он смешно подпрыгивал на задних лапах и извлекал из своей волшебной флейты невероятно весёлую мелодию, которую так обожал принц Адал-Хард.
И дракон его услышал… Он, закашлялся, выплюнул фонтаном всю воду, которой наглотался, борясь под водой со спрутом, а потом его тело как-то съёжилось, уменьшилось, и он превратился в израненного, но живого человека.
— С моей груди слезьте, — попросил он девушек. А потом сел на песок и грустно улыбнулся. — Доставил я вам хлопот. Если бы не Фридрих… Его удар топором в голову спрута, последнее что я помню, был, похоже, решающим…
— Жив! — радостно промяукал Мурчалло, кидаясь к Адал-Харду и тыкаясь ему в губы своим мокрым кошачьим носом, не давая договорить. В эту минуту он особенно жалел, что не может стать человеком.
— Тише ты, неугомонный, — потупился принц от такой кошачьей нежности. Он и сам бы прижал его к себе, если бы смог, но переломанные руки не давали.
Адал-Харду помогли подняться на ноги и, поддерживая с двух сторон, с предосторожностями повели по тропинке в резиденцию.
— Сбылось пророчество, — негромко сказала принцесса, обнимая Фридриха за талию.
— О чём это ты? — не сразу понял тот её.
— Чтобы стать королём, тебе надо было совершить подвиг — победить чудовище. И ты его совершил. Он войдёт в анналы нашей семьи, — с пафосом произнесла Амелинда.
— Но я не убил его, — попытался возразить ей Фридрих. — Он жив, правда, не совсем здоров, но он поправится. Мурчалло придётся некоторое время покормить его из ложечки. Но я, думаю, он противиться не станет.
— Кто из них? — лукаво улыбнулась принцесса.
— Оба, — отозвались Адал-Хард с котом в унисон.
— Не о драконе речь, — серьёзно сказала Амелинда. — О морском чудовище, которого ты только что победил.
— Я ещё раз перечитаю легенду, — согласился Фридрих. А ведь и вправду, все сходилось — они с котом зажгли спасительный огонь на маяке, а потом он кинулся спасать уже спасителя своей любимой сестры, кроме него, больше было некому. Повезло, что в маленьком гроте он хранил гидрокостюм и акваланг — все разыскивал волшебный ящик по ночам, чтобы не засмеяли. А оно вон как обернулось, и стал он вмиг и сильным, и красивым, и умным. Как и было предначертано. Осталось уговорить его величество, чтобы разрешил в университет вернуться, чтобы завершить образование. Хотя учиться на своих ошибках и чужих ему придётся всю жизнь. Сейчас у него получится, во всяком случае, сестрица Амелинда заступится, а к её слову король прислушивался.
Фридрих вдруг неожиданно рассмеялся. Нет, теперь он сам за себя постоит, и слова нужные подберёт, чтобы объяснить, что будущему правителю университетское образование весьма необходимо. А принцесса Амелинда будет счастлива с принцем Максимианом, он хоть и не спас её из лап дракона, но честно это пытался сделать, без обмана. Не каждый бы решился плыть по морю в такую бурю, для этого тоже определённое мужество надо. К тому же он любит принцессу, готов потакать любым её капризам, но, разумеется, в разумных пределах.
========== Глава 10 ==========
— Кому пришла в голову идея зажечь огонь на старом маяке? — поинтересовался как-то за ужином Адал-Хард. — Без этой путеводной звезды мне не удалось бы спасти с яхты терпящих бедствие.
— Ему, — Фридрих указал на Мурчалло, теперь даже за столом не снимавшего новую-старую шляпу с великолепным белым страусиным пером. Ее удалось разыскать среди бабушкиных вещей в старинном сундуке. Ему еще предлагали боа, но он отказался, но на всякий случай припрятал красивую вещицу среди своего барахлишка.
— Но зажег он, — кот ткнул лапой в сторону Фридриха. — Мне и в голову не пришло захватить бензиновую зажигалку, а потом выламывать ступени, чтобы запалить костер.
— Постойте, — удивился Адал-Хард, — а как вы потом спустились вниз?
— Это отдельная история, — усмехнулся Фридрих, — и рассказывать ее надо не за ужином между делом, а уютно расположившись в креслах в каминном зале с бокалом шерри в руках. Причем рассказчиком в данном случае должен выступать именно Мурчалло, так как я просидел, большей частью отвернувшись от него и с закрытыми глазами. И что конкретно происходило за моей спиной, то мне не ведомо.
Компания в полном составе продолжала проводить дни на острове. Ну, во-первых, выбраться с него было не на чем. Пока еще его величество пришлет другую яхту или вертолет, а во-вторых ни у кого даже не возникло мысли бросить их спасителя «зализывать» раны и ждать выздоровления в одиночестве. Кот был не в счет. А слуги и подавно.
Днем старались гулять все вместе, но недолго и недалеко. А по вечерам после ужина собирались в библиотеке, где Адал-Хард переводил с забытого языка древние манускрипты. Мурчалло же, каким бы сытым он ни был, не отползал теперь в спальню. Он неизменно устраивался на коленях у принца и переворачивал страницы книги — приятно чувствовать себя нужным…
