Слуги в лиловом молча открыли ему двери, проводили к герцогу в кабинет, и Вальтер Придд, казалось бы, не имевший ничего против полумрака, отодвинул длинные плотные занавеси. В большие окна хлынул яркий дневной свет и у Рокэ заболели глаза. Мигрень посещала его не слишком часто, однако в такие моменты резкой смены света и теней возвращалась, и наверняка Вальтеру это известно. Неплохой ход, хоть и не лишенный некоторой подлости, хотя чего ждать от людей с морским обитателем на гербе.
- Присаживайтесь, господин Первый маршал. Наша беседа пойдет о...
- Я знаю. Говорите.
- Ваш оруженосец в тесной дружбе с маркизом Сабве, они вместе трижды забирались в мой особняк, чтобы попытаться меня скомпрометировать, и Ричарду Окделлу это даже удалось.
- Прекрасно.
- Вы знаете что-нибудь о Раканах? - немигающий светлый взгляд уперся в Алву. - О настоящих Раканах?
- Знаю.
- У нас не получается разговора, - вздохнул супрем и протянул окделльский перстень.
- Да, потому что мне важно знать о деянии моего оруженосца, а не о старых традициях и древней крови, по крайней мере сейчас, - теперь в лицо Придду смотрел сам Алва, забирая фамильное украшение. - Позвольте узнать: Ричард Окделл украл у вас деньги? Драгоценности? Испортил что-нибудь особо ценное?
- Нет, - Вальтер помолчал с минуту, - молодой человек охотится за Жезлом Волн, а его друг потакает ему в этой глупости. Старая рухлядь оказалась важна ему настолько, что моих предков обвинили в краже Жезла.
- Незаслуженно? - прямо спросил Рокэ.
- Да.
- И поэтому вы велели запереть их в каземат?
- Послушайте, герцог Алва, - острые ледяные осколки в голосе могли больно ранить любого, кроме уже однажды убитого, - я могу сделать вид, что произошло недоразумение и не доводить дело до Багерлее и суда, при условии, что Эстебан Колиньяр больше никому и ничего не скажет о том, что слышал.
- Суда не выйдет, господин супрем, и вы прекрасно об этом знаете. Сейчас Колиньяры сильнее вас. Обер-прокурор...
- Фернан Сабве не прочь стать наследником вместо племянника, - теперь из уст Вальтера сочился ледяной яд, - и он непременно опоит брата, чтобы тот подписал необходимые для нужного приговора бумаги. Угадайте, кто подаст ему эту мысль?
- Что насчет Штефана Придда?
- Простите, я вас не понимаю.
- И не поймете, - усмехнулся Алва. - Вам обязательно нужно, чтобы Эстебан Колиньяр умер?
- Либо от вашей руки, либо на плахе, обвиненный во всем, чем только можно и лишенный титула. Помилуйте, Рокэ, вы уже шли на этот шаг шесть лет назад, чего вам это будет стоить? Всего одна дуэль...
- Которой можно избежать, - Рокэ неспешно встал с неудобного глубокого кресла, показавшегося силками. - Всего доброго, господин супрем. Советую вам не переходить дорогу Колиньярам. Если они придут к власти, то отомстят вам и очень жестоко.
- Господин Первый маршал.
- О Жезле Волн и бесчестии Приддов не узнает ни одна живая душа. В Олларии, - Алва сделал жесткое ударение на названии столицы, - никто не услышит об этом. Как и в Агарисе, и в других странах. Поверьте, я смогу найти Эстебану Колиньяру иное применение, нежели участь молчаливого трупа.
С этими словами он покинул особняк Приддов, сел на Моро, чтобы отправиться в каземат и забрать мальчишку с собой. К сожалению, прямо в городской тюрьме для правонарушителей не получится отвесить негоднику дюжину оплеух, но зато в особняке Рокэ Алва сможет все, потому что прощать нарушителей договора не входит в его обязанности.
Хотя, молодой Окделл и не совершил серьезных нарушений - он всего лишь водил дружбу с Колиньяром, и устраивал на пару с ним немыслимые выходки. В его годы Рокэ приходилось ввязываться во что-то подобное, но творить глупости, вроде тройного проникновения в один и тот же дом - никогда. Вот один раз точно бывало, но ни Окделлу, ни Колиньяру знать об этом не обязательно - так подумал Алва, мрачно усмехаясь.
Оруженосца вывели к нему сразу, целого и невредимого, к тому же очень спокойного. И теперь лишь оставалось устроить ему взбучку, в ходе которой сообщить, что своего друга Ричард Окделл более не увидит - если только по истечении трех лет не захочет отправиться на службу в Торку. Еще следовало известить цивильного коменданта о вынужденном прерывании службы у него Эстебана оруженосцем, а вот с обер-прокурором беседа выйдет не особо приятной.
Но когда Рокэ Алву пугали проблемы?
- Забирайтесь на коня, - кинул маршал, не оборачиваясь, - вы мне нужны.
- Ага, - уныло подтвердил Ричард, оказавшись сзади, - порку устроите?
- Я вам не палач.
Моро неспешно пошел прочь от каземата, унося на себе двух расстроенных людей, сам однако не переживая ни о чем. А молодой герцог держался спокойно, словно не его недавно везли в тюремной карете с закрытыми окнами, и даже осмеливался рассуждать о погоде, а потом и затевать светские беседы.
- Вы говорили с эром Вальтером, монсеньор?
- Думайте, сами, Окделл. Никогда не помешает.
- Разочарованы во мне? Думаете, что все Люди Чести - вероломные мерзавцы? - не унимался оруженосец. - Но я вам все объясню. Я хотел принести реликвии истинному Ракану, когда их соберу, потому что он сможет применить их на Изломе. Скажите, вы же верите Абвениям?
- Я безбожник, юноша.
- А я еретик! - обрадовался Окделл. - Но раз вы Ветер, то сможете мне помочь? Времени осталось не очень много, три года с небольшим, и за это время нам нужно найти реликвии. Четыре...
- С такими методами поиска, - Рокэ Алва не смог промолчать, - вы найдете себе только преждевременную смерть. А кто хотел дожить до наследника, не я же?
- Вам он тоже не помешает, - радостно сказал невыносимый Ричард Окделл, и Алва не сомневался, что в этот момент мальчишка улыбается до ушей.
Глава 30. Анна-Рената. Защитить честь
Проклятая планета Кэртиана из не менее проклятого Ожерелья, да и ненавистное отношение дворян друг к другу раздражали юную девицу Колиньяр донельзя, особенно в последнее время, когда Ее Величество пожелала прибытия пятнадцатилетней герцогини ко двору, поскольку ее родственниками затевалось в столице что-то дурное. И еще больше Анна-Рената чувствовала себя недовольной и обманутой сейчас, после непонятного дурного происшествия с братом, в результате которого Эстебан бесследно исчез.
Взрослые люди, от которых зависит судьба Талига, почему-то считали, что маленькие девочки и юные девицы настолько глупы, что никогда не подслушают, а подслушав - не поймут, о чем они говорят и перешептываются! Кусая губы, Анна-Рената могла только пребывать в состоянии сильнейшей досады, но никак не помочь себе или Эстебану - по крайней мере, в первые два часа. Матушка проводила время во дворце, сама же девушка не успела оправиться после долгого пути, и ее визит к королеве был отсрочен на неделю.
Худенькая молчаливая девушка с толстой черной косой и зло сверкающими темными глазами сидела у окна и нарочно путала нити. Вышивать не хотелось, и можно было крикнуть служанке, чтобы та унесла этот дурацкий набор, однако тратить силы впустую и привлекать чужое внимание к собственному настроению не хотелось еще сильнее. А спасительных мыслей, как назло, и вовсе не возникало - девушка узнала лишь, что братец ввязался в какую-то авантюру с герцогом Окделлом, а потом и вовсе сгинул бесследно. И что «этот Окделл» совсем непрост.
Анна-Рената даже ни разу его не видела, но отец бесконечно рассказывал, что Люди Чести воспитали юнца потенциальным мятежником. Веры в это не оставалось, потому что такого человека Эстебан бы скорее только презирал и высмеивал, и когда терпение дало трещину, девушка с силой рванула пальцами красную нить, чтобы та разорвалась.
- Кто же ты такой, Ричард Окделл?..
С появления в Олларии надорца начались все беды. Начали пропадать молодые люди и священники, так что от них не находилось даже тел - а что, если и от Эстебана тела не найдут? Узкие слабые плечи мгновенно охватила дрожь, но Анна-Рената не позволила себе впасть в отчаяние, лишь отшвырнула спутанные нити и подошла быстрыми шагами к окну, за которым неизбежно темнело. Взваленная на ее плечи ноша нежеланной помолвки с Арнольдом Манриком склоняла девушку к земле, однако сейчас она вдруг забыла об этом и смогла расправить плечи.
