Рядом показался лесок. Решил зайти в него, нечего по ночам на открытой местности находится, тем более с маяком в виде фонарика. А чаща – это хорошо. Чуть что – сразу на дерево, и там уже отбиваться… не дай боже, конечно же, такому случиться.

Минут десять уже продвигаюсь в выбранном направлении. С великом выбор оказался не велик.

Вдалеке послышался волчий вой, протяжный такой. Табун мурашек по телу успел пробежаться не один раз. Нервно сглотнув, я попытался определить хотя бы приблизительно, откуда он исходил, дабы добавить это направление в чёрный список. Повертев головой, так и не понял, откуда он исходил.

Вновь взглянув перед собой, отшатнулся назад и, споткнувшись, упал на спину. Но быстро поднялся – укол боли в спине вывел из шока, позволив осмотреться и понять: раз жив, значит, шансы уйти живым еще есть.

Передо мной сидел и постукивал по земле хвостом огромный волчище, в холке ростом под два метра. Шкура светится серебром в тусклом свете фары. Глаза ярко блестят серебряным светом. Уши, как два локатора, постоянно в движении, казалось, живут отдельной своей жизнью.

Он не мигая и не отвлекаясь ни на что, смотрит на меня. Я – на него.

В его глазах, холод, и интерес. В моих… и так понятно – тихий ужас.

Секунд тридцать играли в гляделки. Он как сидел на одном месте, недовольно постукивая хвостом по земле, так и сидит. Не проявляя какой-либо агрессии, вообще от статуи его отличали только хвост да уши, которые не знали покоя.

Набравшись смелости, я решил сдавать назад. Ступал осторожно и медленно удалялся от сказочного зверя, пока его сказочное терпение не кончилось вместе с моей жизнью. Шуршание листвы и веток под ногами, казалось, громыхали на всю округу. Едва я скрылся из его вида, развернулся и хотел на байк запрыгнуть, но вовремя опомнился и просто быстрым шагом направился в другую сторону.

Некоторое время брёл без приключений и встреч подобной прошлой. Может, привиделось вовсе. Кажется, я всё-таки головой приложился, хотя… Да, таки ударился – констатировал я, ощупывая вмятину на шлеме в районе затылка.

Вдалеке послышались голоса. Наконец-то!… Будет у кого дорогу спросить.

Взял я на них, но пошел осторожней.

Болтали наперебой. Гвалт стоял такой, что ничего не разобрать. О чем-то спорят.

Стоило подойти поближе, как на велике погас фонарь. «Да будет свет!», вздохнул я и пошел дальше. Благо, теперь есть ориентир – несколько факелов, горящих в полной темноте. Пошел, как мотылек на огонь…

Сначала спорщики с факелами затихли – и в наступившей тишине отчетливо хрустнула сухая веточка под моей ногой. Ближайший ко мне факелоносец заверещал не то мужским, не то женским голосом: это у него, наверно, сигнал такой, чтобы оповестить всех о своей находке, в виде шокированного меня…

От его визга в голове помутилось. Лес поплыл волнами, свет от факелов замер.

Есть у меня странность… Или особенность, неважно как назвать. Бывает, нахлынет, и вижу вариант своего будущего на следующие три-пять секунд. Кадры, кадры – понять толком не успеваю. Но потом, когда отхлынет, на несколько секунд появляется чувство дежавю.

Сейчас, может, и не эта странность. Может, вообще, шок. Обстановка неспокойная, адреналин бушует, удивление от увиденного, этот с факелом верещит. И я еще не говорю о комарах, которые не дают расслабиться, кусают меня промеж лопаток.

И вот во всем этом увидел я версию заготовленного для меня на этой поляне вероятного развития событий.

Увидел – и не понравилось. Ну, а кому может понравиться быть жертвой сатанистов?

Увидел я следующее: лежу на холодном каменном столе, растянутый и связанный по рукам и ногам, в свете факелов надо мной застыл жертвенный атам, сжатый двумя руками какого-то психа с грязными ногтями.

Сеанс связи с будущим оборвался за миг до того, как лезвие кинжала коснулось бы моей груди. Меня качнуло обратно, в «сейчас». Сознание вернулось в реальность. А тело уже мчалось прочь сломя голову, в переносном смысле, конечно, сломя. Просто прочь от этого места.

Рефлексы! Хорошие мои!

Пару раз кувыркнулся, оступаясь в овражки. Но ноги не сломал, хотя коленям – печаль и боль. Бег в потемках по незнакомой пересеченной местности без последствий не проходит.

Вот она ночная жизнь! А днем, по-любому, это тихие и скромные офисные работники…

Добежав, вернее, быстро дохромав до своего велика, я подключил динамку передней фары (есть у меня это излишество, когда батарейка сядет, а свет нужен). Включил свет – и рискнул еще больше себя угробить. Или оторваться от погони. Это уж как повезет.

Фара выхватывала стволы деревьев. Я едва успевал крутить руль, уворачиваясь. Боком зацепил колючий куст, кажется, порвал футболку.

Наконец, чтобы наверняка, свернул с тропинки в заросли.

Сзади было тихо. От погони оторвался и даже не убился еще больше.

Повезло!..

Тем временем на той самой поляне, погоня вернулась с отчетом.

– Верховный! – поклонился орк в чернёных доспехах. – Догнать беглеца не было возможности. Он использовал гоблинский механизм на колесах, а «огнём в банке» себе освещал дорогу. Потом он исчез, как и не было. След от его ауры обрывается, как при телепортации. Не знаю, может новое изобретение этих коротышек зеленоухих испробовал.

Выслушав отчёт, главарь буквально взорвался, осыпая весь отряд отборными выражениями, по сравнению с ним пьяный сапожник – просто младенец…

– Какого горха вы сорвались в погоню? – спросил Верховный, порядком успокоившись. – Кто отдал приказ? Я разве непонятно всем и каждому из вас объяснил, что от вас требуется?

Командир отряда, нервно сглотнув, побледнел, хотя и казалось уже некуда – и так белый, как кость.

– Так это… – осторожно начал он, – Гарм Пискля тревогу поднял, – произнёс он, указывая на полугоблина в толпе, которая мгновенно расступилась, боясь быть задетыми.

– Это я заметил, – учтиво сказал Верховный. – Только это не то, что я хотел услышать.

– Это… Я, – ответил Командир, замявшись.

– Вот! – радостно воскликнул Верховный. – Это я и хотел от тебя услышать! Что делать с тобой я решу позже. Сейчас собирай свой отряд, выдвигаемся обратно.

– Есть, Верховный! – командир и развернулся – Отряд стро-й-и-й-ся! Выдвигаемся к Цитадели Кольца!

– Писклю мне сюда подай и оставь нас,. – бросил вслед уходящему командиру Верховный.

Когда отряд покинул место ритуала, Гарм Пискля взял слово:

– В-в-в-верховный… сжальтесь… я не специально… – забубнил он. – Это всё рефлексы, вбитые нашими наставниками рефлексы. А то, что в погоню все сорвались, тут я не виноват. У меня нет сил таких…

– Верю, верю, – покивал Верховный. – Это всё очень хорошо. Подойди ко мне, я сам всё увижу и решу – наградить тебя или казнить.

Гарм на негнущихся ногах подошел к нему и встал на расстоянии вытянутой руки. Верховный положил ладони ему на голову. Спустя секунду они засветились тёмно-фиолетовым цветом. Еще через минуту он перешагнул через лежащее на земле тело полугоблина.

Он увидел глазами Гарма: парень лет двадцати пяти, рыжие лохматые волосы, затуманенный взгляд, будто с кем на связи, либо смотрящий видение…

Лицо ему показалось смутно знакомым. Закрались сомнения: был этот человек тем самым, кого они ждали? Но ведь небожитель не мог ошибиться в координатах.

На выходе с поляны он оглянулся, осмотрев панораму. Он сделал пас рукой, вытягивая потраченную силу. Еле заметные серые нити потянулись к нему. Алтарь и руны на нём погасли. Сделал жест пальцами другой руки, и тело Гарма скрылось в земле. Всё, теперь можно отправляться, и исправлять совершенные ошибки.

Первое, что я услышал, было обрывком фразы:

– …это вы его?.. Как я не догадался сразу, – устало вздохнул мужской голос, – отличница по боевым искусствам! И оковы повесили. Надеюсь, не перестарались в этот раз? – спросил он с нотками беспокойства, потом добавил: – Ладно, снимите оковы. Я не вижу в нем угрозы.