Превозмогая отвращение, Котов подошёл к носителю. Ему стоило большого труда взять предтечу в руки, но он пересилил себя. Этот гад ни за что не вернёт его на "Алатырь", попользует и зажарит, как пить дать. "Ничего, я выкручусь, нет во вселенной таких кренделей, которых бы голодные по жизни штурмовики не схавали". С замиранием сердца он опустил предтечу себе на голову.

Как будто тысячи крохотных иголок царапнули кожу. Холодная волна безразличия накатила и растворила все волнения. Было ощущение, что на голову намоталось липкое полотенце. Котов замер, отстранённо наблюдая, на появившуюся перед ним в пространстве сетку зеленоватых символов. Знания пришли сами по себе. "Открыть карту, найти место падения. Проверить связь. Проложить маршрут к ближайшему форту. Отправить дроны на подзарядку. Подготовить вездеход". Тысячи рук автоматически манипулировали с символами, лишь слабая тень понимания происходящего маячила на периферии восприятия. Время потеряло всякий смысл, всё происходило одновременно без каких либо последовательностей. "Проверить дроны. Отправить маршрут. Подготовить связь. Открыть форт. Кто кем манипулирует, руки символами или символы руками? Столбики пляшут вокруг. Носитель не готов к работе. Работу проложить на подзарядку".

Внезапно Кротов очнулся перед белой стеной зала. Чтобы не упасть от головокружения, упёрся в неё руками. Перед глазами очутилась прорезь, над которой находился смутно знакомый рисунок: лысый гуманоид с распростёртыми руками.

-- Ты хорошо поработал, носитель. Я хочу тебя вознаградить, -- внутренний голос вывел его из состояния апатии.

-- Что тебе нужно, гнида волосатая? -- Котов сделал попытку содрать с себя предтечу, но рука не смогла оторваться от стены.

-- Ты хочешь от меня освободиться. Я помогу. Система сканирования показывает, что у тебя есть жетон удовольствия. Ими мы награждаем носителей.

-- Зачем роботам награды?

-- Если хочешь, можешь опустить его в приёмную щель. Произойдёт временное отсоединение меня от твоего тела. Центры удовольствия в мозгу будут простимулированы внешним излучением, ты получишь незабываемое блаженство. Это поможет нашему сотрудничеству. Твой организм лучше адаптируется ко мне после стимуляции.

"Дай мне только от тебя избавиться, мигом растопчу на полу", -- мысленно пообещал Котов, доставая из кармана скафандра свой трофейный кругляш. Предтеча не препятствовал ему в этот раз. Кругляш нырнул в стену. Из неё выдвинулась широкая плоскость, которая изогнулась в виде удобного ложа. Голубая дымка возникла у его изголовья, приняла форму шара.

-- Ложись в поле головой, -- скомандовал внутренний голос. -- Оно извлечёт меня и будет временно поддерживать жизнедеятельность.

-- Ложусь, ложусь, -- Котов покладисто лёг на инопланетную лежанку, вытянулся во весь рост.

Выскочившие из ложа скобы надёжно зафиксировали его тело. Котов дёрнулся что было сил, но лодыжки и руки оказались прикованы к ложу.

-- Не пугайся, это необходимая мера, ты собираешься причинить мне вред. Я буду подвешен в электромагнитных волноводах для контроля корабля и не смогу тебя контролировать. В момент наивысшего блаженства ты должен меня видеть, чтобы осознать, кому обязан таким удовольствием.

-- Удовольствие? Да я с ума схожу от твоего управления.

-- Интерфейс контроля техникой сильно отличается от природы твоего восприятия. Потом мозг приспособится.

-- Какое же это сотрудничество? Ты используешь меня как какую-то машину!

-- Не понимаю тебя. Разве машинам в награду за работу предоставляют наслаждение?

-- Не выкручивайся, ты действуешь против моей воли.

-- Я ограничиваю твою волю в малом, чтобы выполнить её в большом: вернуть тебя на Алатырь.

-- Волю нельзя делить, я должен собой располагать в каждый момент времени.

-- У меня нет времени вникать в особенности твоего мыслеустройства.

-- Отпусти меня, ублюдок, -- Котов сжал кулаки в бессильной ярости.

Покалывание кожи на голове свидетельствовало, что процесс отделения запустился. Как будто лёгкий ветерок задул в затылок, постепенно усиливаясь и передвигаясь к макушке. В какой-то миг он превратился в шквал, сдирающий кожу с черепа, и, внезапно, прекратился. Ощущение гадкого полотенца на голове исчезло. Котов почувствовал полную свободу от предтечи. Через несколько мгновений он появился в поле зрения: всё та же безукоризненно уложенная копна волос парила, надетая на ком из нитей плазмы. Полупрозрачные жгуты постоянно заплетались в мелкие завихрения, образующие ячеистую структуру. Только существа с телом в виде волокон могли придумать такую технологию. Предтеча пролетел к ступням и застыл там, по-видимому, собираясь наблюдать за процессом получения носителем вселенского счастья. Котов в бессильной ярости сжал кулаки. Внезапно он почувствовал давление на большой палец правой руки. Скосив глаза, он увидел мордочку Дракоши, выглядывающего из кармана скафандра. Металлический глаз игрушки безжалостно впился в кожу острым краем. А что если запустить наследство Лиды в эту сложно заплетённую хрень, на которой так гордо летает предтеча? Весь энергетический запас такой микропористой структуры должен быть сосредоточен в огромной поверхностной энергии. Не отдавая до конца отчёта, что он делает, Котов вытащил Дракошу из кармана. Бросать придётся, используя только запястье, но Котов был неплохим питчером в колледже и хотя лёгкий дракончик не бейсбольный мяч, попасть им в цель на расстоянии пары метров возможно, надо только захотеть. Котов представил себе, что это не подобие энергетического аэрогеля, который поддерживает предтечу в воздухе, а лоснящаяся разрядами харя монстра с чёрной гривой волос. Заставить эту харю скривиться, скукожиться, сдуться стало для него настолько нестерпимым желанием, что Котов даже не заметил, когда бросил игрушку. Дракоша влетел в плазму как бомба в гнездо змей, на мгновение его силуэт расплылся, поглощённый нитями, а затем их ком превратился в сгусток ослепительно яркого света. Перегруженная сетчатка с трудом восприняла вспышку, но в роении плавающих пятен зрения Котов увидел, что тело предтечи вспыхнуло. Он горел как пук старой галактической соломы.

Котов не знал, что будет с ним через мгновение, минуту, час, год. Выживет, ли он? Умрёт прямо здесь и будет лежать как фараон в пирамиде? Или погибнет, скитаясь по пустыням чужой планеты. Всё это было неважно. Его переполняло удовлетворение от краткого мига победы, мига который стоил любых тягот последующей жизни или смерти.